— Замужем.

— Где жили до приезда сюда?

— Этого говорить не собираюсь.

Мейсон красноречиво посмотрел на Дрейка и буркнул:

— Что ж, вот самое лучшее доказательство ее вины.

— Да нет, пожалуй, еще недостаточно,— задумчиво пробормотал Пол Дрейк.

Мэйсон снова повернулся к Дорис Фриман.

— Вы жили в Сентервилле, не так ли? Не пробуйте отпираться. Рано или поздно вам придется это признать.

— Разве жить в Сентервилле — преступление?

— Чего тебе еще нужно?— сказал Мейсон Дрейку.— Если бы она не имела к этому отношения, то не запиралась бы!

Руки Дорис Фриман потянулись к горлу. Она подошла к стулу, на котором лежали какие-то вещи, и буквально свалилась на него так, будто у нее подкосились ноги.

— Чего... чего... вы...

— Имя вашего мужа?

— Фриман.

— Имя, я говорю.

— Сэм.

Перри Мейсон иронически расхохотался. Вытянув вперед руку, он направил на нее палец, который казался заряженным револьвером, так грозно смотрел ей в лицо.

— Зачем вы говорите ерунду, когда нам известно, что его зовут Грегори?

Она сразу сникла, как будто жизнь покинула ее тело.

— Если хотите знать, телефонная компания расследует жалобу на то, что ваш аппарат был использован для шантажа.

Она слегка выпрямилась и запротестовала:

— Вовсе не для шантажа. Это нельзя назвать шантажом.

— Но вы пытались получить деньги?

— Конечно, пыталась. Но только принадлежавшие мне.

— Кто вам помогал?

— Это вас не касается.

— Разве вы не знали, что не имеете права использовать телефон в таких целях?

— Не понимаю, почему?

— Скажите, какая наивность. Сидеть и требовать, чтобы человек заплатил вам, да еще угрожать ему бог знает чем!

— Мы этого не делали.

— Чего не делали?

— Не звонили по поводу денег. Такого мы по телефону не произносили.

— Кто такие «мы»? — не выдержал Дрейк.

Мейсон бросил на него предостерегающий взгляд, но было уже поздно.

— Я говорю о себе,— сказала женщина.

Лицо Перри Мейсона выразило возмущение.

— И вы не знали, что вымогать деньги по телефону не разрешается законом?

— Повторяю, я денег не требовала.

— Наш связист уверяе.т, что разговаривал мужчина,— сказал Перри Мейсон, внимательно глядя ей в глаза.

Дорис Фриман молчала.

— Как вы на это ответите?

— Никак. То есть он мог ошибиться. Я была простужена, говорила хриплым голосом.

В несколько больших шагов Мейсон достиг телефона, незаметно нажал на рычаг, чтобы не произошло соединения, и громко потребовал:

— Дайте мне отдел расследований, номер 62.

Подождав несколько минут, он заговорил:

— Говорит Тридцатый. Находимся в том месте, откуда ночью шестнадцатого июня звонили с угрозами. Квартиру снимает Дорис Фриман. Пытается выгородить своего сообщника — мужчину. Уверяет, будто не знала, что противозаконно использовать телефон в подобных целях.

Подождав еще пару секунд, он ядовито рассмеялся.

— Да, так и говорит. Хотите верьте, хотите нет. Она приехала из Сентервилля. Возможно, там нет такого постановления, не знаю. Трудно сказать... Что?!! Зачем она вам? Ка-ак вы сказали! — воскликнул Перри Мейсон.— Неужели они звонили Моксли, тому самому, убитому?.. Ясно, шеф, но тогда дело приобретает совсем иную окраску. Оно выходит за наши полномочия. Наверное, лучше поставить в известность районного прокурора. И проверять все разговоры, которые ведутся по этому номеру... Не мне вас учить. Хорошо. До свиданья.

Мейсон повесил трубку и повернулся к Полу Дрейку. На его лице было такое правдоподобное изумление, что оставалось только позавидовать его артистическим талантам.

— Ты знаешь, кому адресовался этот звонок?— обратился он к Дрейку.

Пол как бы непроизвольно понизил голос:

— Я все слышал. Так это правда?

— Правда. Звонили недавно убитому Грегори Моксли, причем за полчаса до смерти.

— Как собирается поступить шеф?

— А как можно поступить? Только передать все районному прокурору. Черт подери, это дельце вовсе не такое простое, как я предполагал. Коли тут замешано убийство...

Дорис Фриман заговорила с истеричной торопливостью:

— Послушайте, я не имела ни малейшего понятия, что закон запрещает использовать телефон для востребования собственных денег. Этот человек в свое время похитил их у меня. Бессовестным, недопустимым образом. Я рада,

что он мертв! Но мой телефонный звонок не имеет никакого отношения к его убийству. Это сделала Рода Мон-тейн. Или вы не читаете газет?

Мейсон смотрел на нее с нескрываемой насмешкой.

— Женщина, находившаяся во время убийства, в комнате, действительно могла быть Родой Монтейн, но удар-то ему нанесла вовсе не женщина. И районная прокуратура знает об этом. Тут не обошлось без сильного молодого мужчины. А у вас с напарником был веский мотив для убийства. Безукоризненная уголовная схема. Вы позвонили Моксли меньше чем за полчаса до смерти и предупредили, чтобы он выкладывал деньги, иначе — конец!

Мейсон пожал плечами и погрузился в молчание. Теперь заговорил Пол.

— Я бы посоветовал вам откровенно рассказать обо всем и...

— Нам лучше позабыть об этом, Пол,— оборвал его Перри Мейсон.— Шеф собирается передать материалы в районную прокуратуру. Им бы не понравилось, если бы в историю стал кто-то вмешиваться. Она совершенно нас не касается. Так что прекратим всякие разговоры.

Дрейк кивнул. Они одновременно направились к двери!

Дорис Фриман вскочила с кресла.

— Но дайте же мне объяснить. Вы думаете совсем не то, что было на самом деле. Мы не...

— Оставьте свои объяснения для районного прокурора,— сказал ей Мейсон, открывая дверь и жестом предлагая Полу выйти в коридор первым.

— Вы ничего не понимаете! — закричала она в отчаянии.— Речь шла всего лишь о моих...

Мейсон буквально вытолкал детектива из комнаты и сам выскочил следом..

Не успели они дойти до лестницы, как Дорис Фриман уже стояла на своём пороге.

— Позвольте мне все же объяснить...

— Мы в такие вещи не вмешиваемся,— закричал адвокат,— они не входят в нашу юрисдикцию. Шеф все передаст районному прокурору. С ним и объясняйтесь.

Когда кабина лифта закрылась, детектив вопросительно посмотрел на Мейсона.

— Ведь она готова была все рассказать!

— Ничего подобного. Просто постаралась бы вызвать сочувствие, стала бы бесконечно долго жаловаться на то, как Моксли ее обманул. И не обмолвилась бы даже о своем сообщнике. А нам нужен он. Сейчас она к нему отправится.

— Тебе не кажется, что этот человек живет вместе с ней?

— Трудно сказать. Я почему-то склонен видеть его детективом или адвокатом.

Пол рассмеялся.

— Представляю, как бы обозлился этот адвокат, когда бы она ему поведала, в чем ее обвиняли относительно телефона. Кстати, не может она вызвать его к себе?

— Нет, ибо уверена, что все ее разговоры будут прослушиваться. Нет, она поедет лично, кем бы он ни был.

— Как ты считаешь, она не усекла обмана?

— Сомневаюсь. Не забывай, что это приезжая, а в каждом городе свои правила. Если она и заподозрит неладное; то лишь вообразив нас полицейскими агентами, которые хотят подстроить ей ловушку.

Они вышли из подъезда, даже не взглянув в сторону машины, где сидел Дэнни Спар, пересекли площадь и остановились на тротуаре так, чтобы их хорошо было видно от дома, поджидая, когда мимо проедет такси.

 Глава 15

Расхаживая по своему кабинету, Перри громко диктовал Делле Стрит текст заявления от имени Роды Монтейн, в котором она требовала развода с Карлом Монтейном с выплатой ей пятидесяти тысяч долларов единовременно или по семь с половиной процентов от этой суммы ежемесячного содержания в год.

Когда все было оговорено и обусловлено, Перри Мейсон объяснил, как это нужно оформить и где следует оставить место для подписи Роды Монтейн.

— Вы думаете, она действительно согласится подать такое заявление?

— Да, после того, как я с .ней переговорю.

— Значит, вместо того, чтобы соглашаться на аннулирование брака, вы возбуждаете дело о разводе?

— Да. Если брак аннулируют, Рода не получит никакого пособия. Не сомневайся, Филипп Монтейн это учитывает. Он хочет спасти свои деньги, а районный прокурор желает, чтобы Карл давал показания на процессе.

— Но если вам удастся предотвратить аннулирование брака, он не сможет свидетельствовать против нее?

— Совершенно верно.

— Ну а в случае развода?

— Тоже нет.

— Но как же можно воспрепятствовать этому аннулированию? В законе ясно говорится: «Новый брак, заключенный при жизни одного из супругов...» Что-то я запуталась в формулировке. Одним словом, он недействителен.

— Весьма удобный закон!— подмигнул ей адвокат.

— Когда Рода выходила за Карла Монтейна, ее бывший муж был еще жив.

Перри Мейсон возобновил свое хождение.

— Это я опровергну в пять минут. Меня волнует совсем другое... Дай-ка мне как следует подумать, Делла. Ты ведь знаешь, я люблю думать вслух. Сиди, и слушай. Возможно, тебе придется кое-что записать. У телефона дежурят?