— Это исключено. Максимум, они могут оказаться частными детективами.

— Неприятности с женой?

— Ты сказал, что прекрасно справляешься только с одним делом: водить машину. Мне показалось, все остальное не для тебя.

Водитель осклабился,

— Ясно, шеф. Я вовсе не собираюсь совать нос в чужие дела. Просто хотел поддержать вежливую беседу... Так, поворачиваем налево.

Машина круто свернула в боковую улицу.

— Держитесь, еще один поворот.

Адвоката отбросило на подушки.

— Притормози, приятель. Они поехали за нами. Посмотрим, завернут ли в следующую улицу. Я следил за ними в зеркальце. Они затормозили на перекрестке. Вроде сначала тоже собрались поворачивать, потом проехали дальше.

Шофер оглянулся, челюсти его равномерно пережевывали резинку.

— Мы понапрасну теряем время,— сказал он через пару минут.— Вы можете опоздать на самолет.

— Я еще не уверен, что куда-то полечу. Мне необходимы кое-какие сведения.

— Ясно... Нет, они не стали сворачивать в боковые улицы.

— Не могли бы мы доехать до параллельного бульвара и по нему добраться до аэропорта?

— Почему нет? Можем. Только прикажите.

— Давайте,— скомандовал Мейсон.

Водитель вернул зеркальце в обычное положение.

— Оно вам больше не понадобился,— пояснил он Перри Мейсону.

Машина устремилась вперед, набирая скорость. Адвокат сидел, откинувшись на подушки. Временами он оглядывался назад.

Преследователи исчезли.

— Вам нужно какое-то определенное место? — спросил водитель, когда они повернули к аэропорту.

— Билетный зал.

Шофер кивнул, потом усмехнулся.

— А вот и ваши приятели.

«Форд» с вмятиной на левом крыле стоял именно там, где специальный знак стоянку запрещал.

— Полиция, э-э! — сказал водитель.

— Ей богу, не знаю,— пожал плечами Мейсон.

— Это сыщики, можете быть уверены, иначе бы они тут не оставили машину. Мне вас дождаться?

— Да.

— Я проеду дальше, где можно остановиться.

Перри Мейсон прошел через вращающуюся дверь в билетный зал аэропорта, сделал пару шагов по направлению к кассам и сразу же остановился, заметив женскую фигуру в коричневом костюме с пушистым воротником. Женщина в толпе прочих пассажиров направлялась к турникету, за которым раскинулось взлетное поле и стоял, подрагивая, готовый к отправке самолет.

Перри Мейсон, расталкивая всех, подобрался к особе, привлекшей его внимание.

— Не выказывайте удивления, Рода,— тихо сказал он, пристроившись за нею.

На секунду она онемела, потом медленно обернулась. Ее темные испуганные глаза блеснули из-под черных ресниц. Было слышно, как она перевела дыхание. Потом снова отвернулась.

— Вы? — еле слышно прошептала она.

— Вас разыскивает пара сыщиков,— продолжал Мейсон.— Возможно, у них нет вашей фотографии, одно описание. Сейчас они наблюдают за людьми, поднимающимися на самолет. После его взлета начнут осматривать аэропорт. Идите прямо вон к той телефонной будке, я подойду через минуту.

Она незаметно отделилась от толпы перед турникетом, приблизилась быстрыми шагами к будке, вошла в нее и прикрыла за собой дверь.

Одетый в форму служитель начал проверять билеты. Пассажиры стали подниматься в самолет. Откуда ни возьмись появились двое широкоплечих молодцов, которые внимательно и придирчиво принялись разглядывать каждого, кто подходил к трапу.

Воспользовавшись тем, что они полностью поглощены этим делом, Перри Мейсон тоже быстро двинулся к телефону и распахнул дверку.

— Опуститесь на пол, Рода.

— Я не могу. Тут мало места.

— Ничего, как-нибудь. Повернитесь лицом ко мне. Прислонитесь спиной к стенке, на которой прикреплен аппарат. Вот так, правильно. Теперь согните колени. Садитесь прямо на пол. Замечательно.

Перри Мейсон изловчился закрыть дверь и потянулся к трубке, внимательно наблюдая за всем залом.

— Теперь слушайте и не перебивайте меня. Шпикам либо сообщили, что вы собираетесь лететь этим самолетом, либо полиция просто перекрыла все выходы из города: аэропорты, железнодорожные станции, автобусы и так далее.

Я с ними не знаком, но они меня узнали, когда выходил из вашего дома и садился в такси. Сообразили, что я так или иначе разыщу вас, и некоторое время пытались следовать за мной, но мне удалось отвязаться. Тогда они приехали сюда. Увидев меня здесь, они решат, что я хотел дать вам последние указания перед вылетом. А теперь, когда вы на самолет не попали, названиваю по телефону, пытаясь установить место вашего нахождения. Немного позже я дам понять, что заметил их и остаюсь в аэропорту так долго затем, чтобы спрятаться. План ясен?

— Да,— ответила она.

— Отлично, они уже принялись осматривать все помещение. Я начинаю звонить.

Он снял трубку, но монету в щель не опустил. Снаружи это выглядело так, будто он разговаривал с. кем-то по очень важному вопросу. На самом же деле инструктировал Роду.

— Вы поступили необдуманно, пытаясь скрыться. Побег становится доказательством вины. Если бы они арестовали вас на борту самолета с билетом в любой город, это только бы усугубило ваше положение. Теперь надо нам так повернуть дело, чтобы никто не мог упрекнуть вас в попытке сбежать.

— Как вы узнали, что я здесь?

— Так же, как они. Вы отправились из дома с небольшим саквояжем, а сундук отослали заранее со служителем в форме. Если бы ехали поездом, то сундук имел бы наклейки. Теперь вы должны сдаться, но не полиции, а газете, которая получит исключительное право напечатать вашу историю.

— Вы хотите, чтобы я им все рассказала?

— Да нет. Мы убедим их, что вы просто жаждете этого. На деле у вас не будет такой возможности.

— Почему? -

— Потому что будете схвачены детективами, как только покажетесь, и рассказать ничего не успеете.

— А потом?

— Потом будете молчать. Никому ничего не говорите. Твердите одно: ни на один вопрос отвечать не станете, если при этом не будет присутствовать ваш поверенный. Понятно?

— Да.

— Прекрасно. Сейчас позвоню в «Хронику». Эти птички меня уже засекли, но еще не знают, что замечены. Как только я дозвонюсь до редакции, «увижу» их и повернусь спиной, притворяясь, будто прячусь. Тогда они предположат, будто мы договорились с вами здесь встретиться, и теперь я стану дожидаться возможности улизнуть из будки, когда они уйдут прочь. Потом найдут какое-нибудь укромное местечко и будут караулить меня или вас.

Он опустил в аппарат монетку, набрал номер «Хроники» и попросил соединить с Ботвиджем, городским редактором.

В трубке загудел мужской голос, и Мейсон спросил:

— Как вам улыбается возможность напечатать в качестве исключительного права историю Роды Монтейн? Той самой женщины, которая сегодня в два часа ночи назначила свидание Грегори Моксли?.. Мало того, вы сможете проводить ее в тюрьму. Да, она сдается репортерам «Хроники». Конечно, это Перри Мейсон. Конечно, я буду ее представлять.

Ладно. Короче, жду вас в Муниципальном аэропорту. Естественно, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом или о том, что миссис Монтейн тоже здесь. Меня найдете в телефонной будке. А уж я позабочусь, как Роде Монтейн отдать себя в руки ваших репортеров. Не гарантирую, что после этого все произойдет наилучшим образом. Во многом это зависит от вас. Но, во всяком случае, газета сможет заявить, что Рода Монтейн сдалась именно ей. Только запомните хорошенько: не пытайтесь изобразить дело таким образом, будто ваши ребята задержали Роду Монтейн при попытке к бегству... Да, да, она сдается «Хронике». Вы можете первыми появиться на улице вместе с нею.

Нет, я не могу пригласить ее к телефону и пересказать тоже ничего не могу. Не могу даже обещать, что вы вообще услышите ее историю, особенно если будете так долго торговаться. Честное слово, Ботвидж, у меня серьезные опасения, что детективы ее схватят прежде, чем ваши люди соизволят сюда добраться. Хорошо, готовьте свой специальный выпуск и поторапливайтесь. А я вам кое-что подброшу для передовицы...

Предупреждаю, я не хочу, чтобы мое имя спрягали и склоняли по этому поводу. И только намекаю на такую возможность, ясно? Рода Монтейн вышла замуж за парня по имени Грегори Нортон несколько лет назад. Брачное свидетельство можно найти в Статистическом бюро. Этот Грегори Нортон никто иной, как убитый сегодня Грегори Моксли, он же Грегори Карей.

Около недели назад Рода Монтейн вышла замуж за Карла Монтейна, сына Филиппа Монтейна, эсквайра, мультимиллионера из Чикаго. Семья не только респектабельная, но принадлежит к сливкам общества. В заявлении на получение брачного свидетельства Рода Монтейн назвала себя вдовой. Вот тут-то и появился Грегори Моксли и начал чинить всякие препятствия. Рода жила тогда на Ист Пелтон-авеню с некой Нел Бринлей. Моксли послал Роде на этот адрес телеграмму, и не одну, а несколько. Если вам удастся раздобыть копии этих телеграмм в телеграфном агентстве или в делах полиции, можете их использовать. Но только при этом условии Нел Бринлей признает, что получала их... Больше я ничего не могу вам сказать, Ботвидж. Создайте-ка из этого материала историю. Дополнительные сведения для своего специального выпуска добывайте по таким направлениям... Да, сдастся в аэропорту, потому что я ей назначил здесь встречу... Нет, это все, что я могу сказать. До свиданья.

Когда Перри Мейсон вешал трубку, в ней все еще слышались протестующие крики. Повернувшись с таким видом, будто собирался выйти наружу, он «случайно заметил» одного из детективов, замешкался, отвернулся к стене, опустил голову, расправил плечи. Одним словом, постарался стать «неузнаваемым».