Эд Макбейн - Пропала невеста

Кобель знает, что нужно суке. Сука знает, что нужно кобелю. Вот и вся любовь.

- Ты кто по профессии, Симмс?

- Шофер. На пивзаводе работаю.

- Я думал, ты вет…

- Точно. Я служил в морской пехоте.

- Я имею в виду ветеринар, а не ветеран.

Симмс непонимающе уставился на меня, потом сообразил:

- А, это потому, что я про животных?… Так ведь когда ты за рулем, у тебя есть время пораскинуть мозгами. А знаешь, чего люди больше всего не любят?

- Не знаю.

- Ты уверен, что не хочешь выпить?

- Абсолютно.

- А я выпью. Извини. По правде говоря, я выбит из колеи. - Он снова налил и выпил. - Ничего, сейчас приду в норму. О чем я говорил-то?

- Хотел объяснить, чего люди больше всего не любят.

- О!… Так вот, они терпеть не могут прикасаться друг К другу.

- То есть как это?

- Я неточно выразился. Конечно, они обожают это делать, но боятся. А почему, как думаешь?

- Почему?

- Потому что тогда они чувствуют себя животными. И чтобы не чувствовать себя животными, они придумали так называемое духовное общение. Да только выше определенного места не прыгнешь.

- Пожалуй.

- Вот скажи, как ты дашь понять другому человеку, что ты ему друг?

- Хм. Не знаю. Как?

- Пожмёшь ему руку, верно? То есть прикоснешься к нему.

- Ну это древний обычай, - сказал я. - Протягивая другому раскрытую ладонь, человек тем самым показывал, что у него мирные намерения, что в его руке нет кинжала.

- Это объяснение придумано задним числом, а на самом деле, когда два человека обмениваются рукопожатиями, они как бы говорят друг другу: мы с тобой животные. А потом прячут руки в карманы или за спину. То же самое происходит между мужчиной и женщиной. Слушай, неужели ты не въезжаешь, какое это всё вранье?

- Вранье?

- Представь, три часа кряду ты разговариваешь с чужой женой. У вас в руках бокалы с вином, на лицах милые улыбки, и ты, бедняга, из кожи вон лезешь, чтобы сказать ей как-нибудь задом наперед о том, что тебе от неё в действительности нужно. Это такая игра, в которую играют все. Но стоит тебе ухватить её за ляжку или хотя бы приобнять за плечо, встревает муж и заявляет, что ты, дескать, соблазняешь его жену. Черт побери, да ведь ты битых три часа только этим и занимался! Ну разве не абсурд?

- В жизни вообще много абсурда.

- А в отношениях между мужчиной и женщиной особенно. Тут действует великое табу: «Не прикасайся!», оно висит над тобой с того дня, когда ты идешь на первое свидание, и вплоть до женитьбы. Некоторые не смеют его нарушить, даже стоя одной ногой в могиле. Табу снимается только в браке. От жены у тебя тайн нет. Ты рыгаешь и чавкаешь за обеденным столом, и, прежде чем удалиться в клозет, оповещаешь её об этом намерении, иными словами, доверяешь ей тайну, что ты животное. Животное, наделенное кое-какими мозгами. Поэтому иной умник склонен даже заявить, что если он рыгает, как все, то может и лапать всех подряд, ведь для животного табу не существует. А на самом-то деле табу не существует вообще, не существует ни для кого!

- Симмс, что ты всем этим хочешь сказать?

- Я хочу сказать, что женюсь на проститутке. На шлюхе. И если ты был её клиентом, меня это не колышет, понял? Я собираюсь на ней жениться, потому что я её люблю, и пошли вы все!…

- По-моему, ты поступаешь очень достойно.

- При чем здесь достойно или недостойно? Я поступаю в согласии со здравым смыслом. Луизу трахали все, кто хотел. Ну и что с того? Я этих парней не знаю и знать не хочу. Она отдавала им свое тело. Только тело. У всех у вас один и тот же заскок.

- Какой?

- Что, по общему мнению, не жалко предложить другому человеку? Душу. Вот ты развалился в кресле и несешь несусветную чушь, а окружающие делают вид, что причащаются от великой твоей духовности и благодарны тебе за неслыханную щедрость. Но в действительности все вы убеждены, что самое ценное в человеке - это тело. С телом, случись что, вы расстанетесь в последнюю очередь. Так вот, мистер, в человеческих отношениях всё перевернуто с ног на голову. Не спорю, я могу ошибаться, но для меня главное - здесь. - Он постучал кулаком по левой стороне грудной клетки. - А все, что ниже, - это для животных.

- Ты сам себе противоречишь, - сказал я.

- Пускай. Хочешь выпить?

- Нет. Расскажи мне про Луизу, какая она…

- Красавица. Уж я-то знаю в этом толк. Она красавица.

- Но ты можешь её описать?

- Красавица - этим всё сказано. Никогда не видел красавиц?

- Луиза брюнетка?

- Это если черные волосы, да?

- Да.

- Ну значит, брюнетка. - Симмс кивнул.

- А глаза?

- Спрашиваешь! Вот такие.

- Какого цвета?

- Как… как медовые леденцы!

- Высокая?

- Повыше, чем я. Может, кого другого такие вещи и волнуют, у меня нет. Важно ведь, каким ты себя видишь. У меня рост пять футов восемь дюймов. По нынешним меркам - микроб. Сейчас подросли такие дылды!

Поколение баскетболистов. Но я знавал коротышек, в сравнении с которыми всё казалось мелким. Посади рядом двух парней ростом по пять футов шесть дюймов каждый - один будет смотреться карликом, а о другом тебе и в голову не придет задуматься, какого он роста. Видел ты когда-нибудь, чтобы чихуахуа колебался хотя бы минуту, прежде чем воткнуть суке датского дога? Нет, мистер, такого не бывало. Луиза высокая, и мне это нравится. Когда мы выходим на прогулку, не я, а она решает, какие туфли ей надеть. Если на шпильках она кажется себе красивой, меня это только радует, потому что тогда и я чувствую себя человеком. Все, что мне нужно, - это чтобы она была со мной. И ещё я считаю, что хорошего должно быть много. Луиза - девушка крупная, а я люблю, когда в койке тесно.

- Почему же она работает у Бартера?

- Работа как работа. - Симмс снова прищурился.

- Но почему именно у него?

- А почему нет? Он хорошо платит, а нам нужны деньги.

- Откуда она родом?

- Из соседнего штата. Я, кстати, тоже. Разве не заметно, как я растягиваю слова?

- Луиза жила в мотеле?

- Нет, только работала. Жила она здесь, в этой гостинице. И вот не сходятся концы с концами: мне говорят, что Луиза уехала домой, но в гостинице-то она за постой не расплатилась!

- Когда ты видел её последний раз?

- Два дня назад она мне звонила. И обещала позвонить на следующий день. То есть вчера вечером. И всё - тишина. Я хотел сам её вызвонить, но в телефонной книге нет номера этого мотеля. Я искал её всё утро. Я люблю эту девчонку, понимаешь ты меня?

- Луиза не упоминала позавчера о каком-нибудь происшествии в мотеле?

- Она сказала, что надеется в ближайшее время хорошо заработать, что у неё договор с Бартером на месяц или чуть больше. Поэтому я и не врубаюсь, с чего это ей вдруг приспичило уезжать.

Что-то тут не так. - Симмс почесал затылок: Кассир сказал, что она взяла билет до Дэвистона. При чём здесь Дэвистон? Никак не возьму в толк. - Он вдруг поднял голову и посмотрел на меня: - Слушай, а что это ты всё спрашиваешь и спрашиваешь?

- Привычка такая, - сказал я, улыбаясь. - Профессиональная.

С минуту мы оба молчали. В наступившей тишине слышно было только, как с бульканьем льется в стакан виски. Симмс расправил плечи и, казалось, стал выше ростом. Он взболтнул содержимое стакана и выпил залпом.

- Значит, ты легавый?

- Да.

- Из полиции нравов?

- Нет, обычный сыщик. К тому же не при исполнении.

Я же тебе сказал, в этом мотеле пропала моя девушка.

- Так ты поэтому достаешь меня расспросами?

- Да.

- Все, что я говорил тебе про Луизу… - неуверенно начал Симмс.

- Что ты мне говорил?

- Ну про то, чем она занимается…

- Я ничего не слышал про Луизу.

- Я имею в виду…

- Я про Лизу ничего не слышал. Мы разговаривали на отвлеченные темы, разве нет?

Симмс улыбнулся:

- Как, говоришь, тебя зовут?

- Фил Колби.

Он протянул мне руку:

- Симмс. Джон Симмс. Но ты можешь звать меня просто Джонни.

Я ответил ему рукопожатием.

- Это не для того, чтобы проверить, есть у тебя в руке нож или нет, - сказал Симмс. - Рассчитывай на меня, если что.

- Вот это я услышал.

- Значит, мы друзья?

- Выходит, что так.

- Отлично, - сказал Симмс. - Будет нужна помощь, дай знать. А Луизу я найду, Колби.

- Меня зовут Фил, - напомнил я.

Я двинулся пешком в центр города. До встречи с Митчеллом оставался целый час, он показался мне вечностью.

Мы встретились и почти тотчас разошлись - Митчелл решил, что добьется большего, если местная полиция не будет знать о его появлении. Ну да, он опасался, что за мной следят.

Впоследствии Тони поведал мне о своих приключениях, и я готов подробнейшим образом их пересказать, но понимаю, что юридической силы мое сообщение иметь не будет. К сожалению, Тони сейчас на задании и поэтому не смог сюда приехать. В двадцать третьем участке без него не обходится ни одна серьезная операция, уж такой он незаменимый. Но у меня имеется его письменный отчет, который я предлагаю использовать в качестве свидетельских показаний.

Впрочем, даже если суд сочтет это невозможным, мне всё равно хотелось бы здесь его прочитать, иначе в моем повествовании возникнут нежелательные пробелы.

Я прибыл в Салливанс Корнерс четвертого июля в пять сорок пять вечера на седане, принадлежащем двадцать третьему полицейскому участку. Разрешение воспользоваться этим автомобилем я получил от лейтенанта Де Морра.