— Послушайте, что вы себе позволяете?! — возмущенно продолжала Элеонора.

Инспектор невозмутимо открыл чемодан; в нем лежали нейлоновые чулки, шелковое нижнее белье, аккуратно упакованное в целлофановый пакет, письма, записная книжка…

Ладонь Ормонда скользнула под пакет с бельем, но в следующую секунду Красотка ударила его по руке.

— Не смейте рыться, вы порвете мои чулки!

Она ловко просунула ладонь между сложенными вещами, пошарила и пробормотала:

— Надо же, я совсем про него забыла. Вот, держите!

С этими словами девушка извлекла длинный сверток в газетной бумаге, развязала бечевку и, развернув газету, вынула нож, на лезвии которого химическим карандашом были выведены три большие буквы «ТЕМ» и цифры «7.65».

— Это он? — спросил инспектор у окружного прокурора.

— Он самый, — кивнул Селби, протягивая нож Брэндону.

Селби взял газету. Это был экземпляр хайдейлской газеты за 7 октября.

— Нож забираем? — спросил инспектор прокурора.

— Эй, послушайте! — возмутилась Красотка. — Вы, видно, решили, что можете делать все, что хотите? Этот нож мой!

— Не исключено, что он окажется вещественным доказательством, — ответил Селби.

— Доказательством чего? — презрительно фыркнула она. — Вы что, за дурочку меня принимаете? До тех пор, пока нож остается у меня, вы ничего не можете пришить моему брату и впутать меня во все это. А стоит вам уйти с ним, и потом неизвестно, чего от вас ждать. Нет уж, джентльмены, нож останется здесь. Если вам это не нравится, я позвоню своему адвокату.

— А кто ваш адвокат?

— А.Б. Карр, — резко ответила она. — Слышали о таком?

— Вы только что ездили с ним на север штата, не так ли?

— О, вы и это знаете!

— Знаем. Так как случилось, что вы поехали вместе?

— Он собирался на машине в Хайдейл и спросил, не хочу ли я составить ему компанию. Я решила, что не мешает навестить родного брата.

— И все?

— А вы что подумали?

— Я спросил первым.

— Я собиралась вернуться вместе с ним, — продолжала девушка, — но времени оставалось в обрез. На работе меня подменили, однако утром я обязана быть на месте ровно в семь.

— Вы хорошо знаете Карра? — спросил Ормонд.

— Достаточно, чтобы отличить от других людей, — улыбнулась Элеонора. — Можете поставить передо мной шеренгу незнакомых мужчин, инспектор, и я тут же укажу на него.

— Я не это имел в виду, — поморщился Ормонд.

— А я имею в виду это.

— Выходит, вы хорошо знаете Карра?

— Послушайте, Карр не из тех, кто носится на машине по ночам. Сегодня он остановился переночевать во Фресно. Я знаю, как связаться с ним. Ему может не понравиться, если я нарушу его сладкий сон, и мне не хотелось бы делать этого, но в случае необходимости придется рискнуть. Так что если хотите задать ему вопросы, то пожалуйста.

Инспектор Ормонд вопросительно взглянул на Рекса Брэндона.

— Не будем накалять обстановку, — сказал шериф. — Если мисс Харлан не хочет отдавать нож, пусть он останется у нее. В конце концов, мы знаем, что такие ножи продавались в Хайдейле у Киттсона. Лично я считаю случайным совпадением, что у подружки Евы Даусон оказался дубликат ножа, которым была убита последняя.

— Вам, шериф, следовало бы лучше разбираться в таких делах, — горячо возразила Красотка. — Ева покончила с собой. Я очень сожалею об этом, но так оно и было.

— Мы считаем, что ее убили, — заметил Селби.

— Это вы так считаете, — бросила она, захлопывая крышку чемодана и снова запирая его на замок.

— Может, заодно осмотрим вещи Евы Даусон? — предложил Ормонд.

Селби согласно кивнул.

— Имейте совесть! — воскликнула Красотка. — Мне в семь утра на работу, и я не хочу выглядеть черт знает как!

— Где вещи Евы?

— Они лежат в двух нижних ящиках комода, — ответила Элеонора. — Два верхних мои.

Ормонд подошел к комоду и выдвинул ящик.

— Да вы там ничего, кроме постельного белья, не найдете, — заметила она. — Все ее личные вещи, как просила Ева, я упаковала в чемодан.

— И что дальше? — спросил Брэндон.

— Я оставила его на виду, как велела Ева.

— Где же он теперь?

— Он исчез. Конечно, я не профессиональный детектив, но могу предположить, что Ева передала кому-то свой ключ от квартиры и попросила этого человека доставить чемодан туда, где она находилась.

— Кто, по-вашему, это мог быть? — спросил Селби.

Девушка сделала большие глаза, с таинственным видом прищелкнула пальцами и воскликнула:

— О, я знаю! Санта-Клаус!

Мужчины улыбнулись и принялись рыться в ящиках, где действительно ничего, кроме постельного белья, не обнаружили. Заглянули они и в ту часть шкафа, которая принадлежала Еве, но там лишь висела одежда на вешалках да стояли туфли в колодках.

— Это все ее вещи? — спросил Ормонд.

— Это все ее вещи.

— Как ни странно, нам не попалось ни единого письма или фотографии.

— Раз вы это утверждаете, значит, так и есть. Кто-кто, а я спорить с вами не стану.

— А разве это не странно?

— Я не знаю, — заявила Красотка. — Мне не приходилось копаться в вещах покойников. Это вы на этом собаку съели.

— Я повторяю вам — это странно.

— Хорошо, странно. Что дальше?

— А может быть, собирая ее вещи, вы изъяли что-то, компрометирующее вас?

— Я изъяла?

— Да, вы.

— Не порите ерунды. А почему не предположить, что чемодан унес кто-то из ее дружков и проделал то, о чем вы говорите?

— Но это только ваше предположение.

— Да.

— Вы ведь не уверены, что он это сделал?

— Я не уверена, что он этого не сделал.

— Что из этого следует?

— А то, что Ева могла передать ключ своему парню и попросить его забрать чемодан. Он же в свою очередь мог порыться в ящиках и изъять все, что душе угодно.

— Как вы думаете, не пропало ли что-нибудь из тех ее вещей, которые были в комоде?

— Если бы вы знали Еву, то поняли бы, что самый верный способ разрушить раз и навсегда нашу верную дружбу — это заглянуть в ее ящик. Я жила своей жизнью. Ева — своей. Мы делили с ней одну квартиру и поровну за нее платили. Мы имели общих знакомых, но Ева вела свою игру, я — свою. Она не слишком откровенничала со мной, и я подозреваю, что даже немного мне завидовала. В уме ей не откажешь, и как заработать лишний доллар она знала. Она стремилась достичь в жизни успеха, это прежде всего, а еще — обеспечить свою мать… Теперь, с вашего разрешения, я намерена принять ванну, но раньше хотела бы знать, как быть с квартплатой, которую надо платить первого числа.

— Я бы рекомендовал внести ее, — посоветовал Ормонд.

— И как же?

— Деньгами.

— А кто оплатит долю Евы?

— Возможно, ваш друг А.Б. Карр.

— Мне стыдно за вас, инспектор. Вы, находясь на службе, похоже, накурились марихуаны, раз несете такой бред!

— Так он не оплатит?

— Не говорите глупостей.

— Коль скоро он ваш адвокат, обратитесь к нему за советом, как вам быть.

— Да, он мой адвокат, но ездить ночью не в его привычках, — со злостью сказала Красотка, — и он остался во Фресно, хотя мог бы уже быть здесь. А.Б. Карр, конечно, душка, но водит машину, как старая баба. Он не любит, когда его ослепляет встречный транспорт, да и раньше восьми утра не встает. Вот и пришлось лететь сюда самолетом.

— Но он оплатил вам эти расходы, разве не так? — спросил Селби, пристально глядя на Элеонору Харлан.

Она стойко выдержала его взгляд.

— Он оплатил стоимость моего билета на самолет, мистер Селби. Это нарушение Уголовного кодекса?

Селби улыбнулся и, повернувшись к коллегам, сказал:

— Пошли. Пусть она отоспится.

— Но сначала я приму ванну. Заходите еще, джентльмены, всегда рада вас видеть, — с усмешкой проговорила Красотка.

Глава 14

Шериф Брэндон, вытянув длинные, кривоватые, как у всякого, кто большую часть жизни провел в седле, ноги, задумчиво уставился на носки своих поношенных сапог.

— Да, Дуг, газетка прямо-таки пригвоздила нас к позорному столбу. Но при этом я не могу ткнуть в какое-то конкретное место в статье, меня возмущает все. Я не силен в литературоведческих терминах, чтобы охарактеризовать стиль этой передовицы, но меня бесит то, что автор преподносит свое суждение как единственно возможное на всем белом свете.

— Я тебя понимаю, Рекс, — улыбнулся Селби. — Тебя бесит безапелляционность редактора. Ты порой забываешь, что читаешь писанину придурка, настроенного к нам враждебно, и у тебя вырабатывается комплекс неполноценности. Послушай еще разок и не бери в голову.

Он взял со стола шерифа газету под названием «Клинок» и принялся читать редакционную статью.

«Ни для кого не было неожиданностью, что вновь пришедшая к власти судейская клика, возглавляемая такими прожженными интриганами, как Селби, не замедлила начать преследовать своих политических противников.

Когда во время достопамятной кампании по отзыву впервые высказывались подобные опасения, почитатели Селби встретили их насмешками и заклеймили их как пропагандистскую клевету.

Однако не прошло и трех месяцев пребывания Селби в должности — и вот мы уже являемся свидетелями того, как высшие должностные лица округа умышленно игнорируют всякие доказательства, со всей определенностью указывающие на то, что одна молодая женщина, оступившись на пути, усыпанном розами, и испив горькую чашу разочарования, выбрала «легкий путь ухода из жизни». Мы также становимся свидетелями того, что шериф с окружным прокурором всеми силами стараются представить самоубийство убийством.

Единственная цель подобной фальсификации — провести расследование на деньги налогоплательщиков, которое под умелым руководством нашего окружного прокурора преуспеет в обливании грязью отдельных граждан, занимающих видное место в политической жизни округа и имевших, к сожалению, несчастье честно и открыто выразить свое нетерпимое отношение к засилью клики, окопавшейся в здании суда.