— И без задержки — в номер?

— Да.

— И вы полагаете, что он оставался здесь не более пяти минут?

— Да.

— Когда он уходил, вы не стали провожать его до лифта?

— Конечно нет. Он проводил меня до номера, и все. Когда мальчик ушел, я заперла дверь, скинула платье и завалилась в постель. Я сама слегка утомилась. Несмотря ни на что, мы повеселились на славу.

Селби понимающе кивнул:

— Как зовут вашего приятеля?

— Вам так необходимо найти его?

— Да, я хотел бы побеседовать и с ним.

— Герберт Перри, — сказала девушка, — он работает на бензоколонке.

— Герберт Ф. Перри, молодой человек, который ведет борьбу за наследство Перри?

Она задумалась на долю секунды и ответила:

— Кажется, так. Герберт говорил об иске, в котором участвует. Однако я из его слов поняла, что он не верит, будто у него большие шансы выиграть дело, но если бы он взял верх, то получил бы кучу денег.

— Не знаете, куда он мог направиться, выйдя из вашего номера?

— Куда? К лифту, куда же еще?

— Но вы сами не видели, как он пошел к лифту?

— Конечно нет.

— Как давно вы знакомы с Гербертом Перри?

— Говоря по правде, я впервые встретила его в тот вечер.

— Кто вас познакомил?

Она воинственно уставилась на окружного прокурора и выпалила:

— Он меня закадрил, если хотите знать.

— На улице?

— Вот еще, конечно нет! Я задержалась в баре «Синий лев», чтобы пропустить стаканчик. Мальчик оказался там. Он был очень мил. Завязался разговор.

— Не показалось ли вам, что он знает или видел вас раньше?

— Что вы хотите сказать?

— Он знал, где вы живете?

— Я припоминаю теперь, — ответила мисс Маркс, — он говорил о том, что видел меня пару раз в отеле и даже наводил справки. Ему было известно мое имя, и он заявил, что уже целую неделю хочет познакомиться со мной, только не знает, как это устроить. Ужасно милый мальчишка.

— После этого вы провели вместе весь вечер?

— Да, мы потопали малость и пропустили несколько стаканчиков.

Селби улыбнулся и сказал как можно небрежнее, как само собой разумеющееся:

— Огромное спасибо, что вы решили поделиться со мной информацией. Не меняйте, пожалуйста, места жительства, не поставив меня в известность. Это важно. С трудом верится, что тот человек еще был жив и печатал на машинке в три часа ночи… Не могли вы случайно ошибиться номером?

— Нет, потому что я обратила внимание на свет, пробивающийся через дверную фрамугу. Еще подумала: кто это может печатать в такой поздний час?

Селби улыбнулся, еще раз поблагодарил девушку и неторопливо вышел в коридор. Услышав, что дверь позади него закрылась, он помчался к лифту. В вестибюле подбежал к телефонной будке, схватил трубку и взволнованным голосом сказал телефонистке:

— Соедините меня, пожалуйста, побыстрее с шерифом.

Глава 12

Герберт Перри сидел в кабинете прокурора лицом к яркой лампе. Шериф и Дуглас Селби молча смотрели на него с суровым и обвиняющим видом.

— Послушайте, — сказал Перри, — эта Эллен Маркс — славный ребенок. Конечно, я подцепил ее в баре, ну и что из того? Теперь такие времена, обычное дело.

Селби холодно произнес:

— Все-таки не могу понять, почему вы постучали в дверь триста двадцать первого номера.

— К этому я и пытаюсь подойти. Она славный ребенок, ей хотелось спать. Я пропустил пару стаканчиков и чувствовал себя рыцарем. Пишущая машинка стрекотала, что твой пулемет. Дверная фрамуга была открыта, и в коридоре стоял такой грохот. Я и подумал, неплохо было бы подсказать тому типу, за дверью, что пора бай-бай.

Селби обменялся взглядом с шерифом. Перри покрутил шеей в слишком широком для него воротнике и продолжил:

— Думаю, на моем месте каждый поступил бы точно так же. Девочка пыталась уснуть. Многие в отеле, как и она, хотели спать. Я принял четыре или пять порций виски и чувствовал себя отлично. Я не был пьян, только слегка навеселе, вы понимаете. Мне хотелось творить добро. Я проводил девочку до дому и условился о встрече на следующей неделе. Направляясь к лифту, я ощутил себя бойскаутом, поэтому и постучал.

— Что случилось после этого?

— Стук прекратился.

— Вы постучали еще раз?

— Да.

— Кто-нибудь ответил?

— Нет.

— А вы сказали что-нибудь?

— Нет, ведь шум прекратился… Я подумал, что ничего больше не надо делать… Знаете, как это бывает: вы хотите уснуть, а за стенкой кто-то храпит. Вы стучите, парень переворачивается на другой бок, и храп прекращается. Так было и с машинкой.

Казалось, Перри изо всех сил старался заставить их поверить его объяснениям. Селби внушительно постучат указательным пальцем по крышке письменного стола и сказал:

— Послушайте, Перри, нам надо попытаться понять друг друга — сейчас или, может быть, позже. Ведь вы знали постояльца из триста двадцать первого номера?

— Я знал его? — воскликнул Перри, округлив глаза.

— Да, вы были с ним знакомы. Он прибыл в город повидать вас в связи с делом о наследстве.

— Вы с ума сошли! — крикнул Перри, но сразу овладел собой и быстро продолжил: — Прошу извинить меня, мистер Селби, я не хотел вам нагрубить или проявить неуважение, но ваша идея слегка безумна. Никогда в жизни я не слыхал об этом человеке.

В разговор вступил шериф Брэндон. Растягивая слова, он медленно произнес:

— Послушайте, Перри, нам известно, что этот человек интересовался ходом вашего дела. У него была коллекция газетных вырезок, посвященных ему.

— Моим делом интересуется множество людей, — сердито бросил Перри.

— Но у того человека были какие-то особые причины для интереса:

— Ну допустим, что из того?

— Мы хотим знать, каковы эти особые причины, — сказал Селби.

— Тогда вам придется поспрашивать у других, я ничего не могу сообщить.

Шериф и прокурор обменялись взглядами.

— Печатание прекратилось сразу, когда вы первый раз постучали в дверь?

— Да.

— Вам известно, как долго стучала машинка?

— Нет. Когда я вышел из лифта, то сразу услышал этот стук.

— И вы сказали, что машинка стрекотала как пулемет?

— Да, именно так я и сказал.

— То есть печатали быстро?

— Да.

— Были ли паузы в работе?

— Ни единой. По клавишам колотил человек, который знал, что делает. Он шпарил на ней, как моя двоюродная сестра шпарит на пианино.

— И вы не входили в комнату Эллен Маркс?

— Нет, я проводил девушку до двери.

— И долго вы там оставались?

— Достаточно, чтобы поцеловать ее на прошание.

— Это заняло много времени? — вмешался Брэндон.

— Он лишь хочет спросить, — улыбнулся Селби, заметив выражение липа молодого человека, — предшествовала ли поцелую некоторая подготовительная работа.

— Нет, — достаточно охотно ответил Перри. — Она… вообще-то, это была ее идея. Она повернулась ко мне, и ее губы оказались так близко…

— Значит, вам неизвестно, почему тот человек интересовался ходом иска о наследстве?

— Нет, — ответил Перри и, немного поколебавшись, добавил: — Мне не хотелось бы, чтобы кто-то повторял мои слова, но, откровенно говоря, я считаю дело безнадежным, мистер Селби. Я готов полюбовно согласиться на любую долю, но боюсь, противная сторона даже и думать не хочет о соглашении. Так что, скорее всего, я ничего не получу, а мне так нужны деньги.

— Насколько я понимаю, — начал Селби, — исход иска зависит от ответа на вопрос, имел ли место акт бракосочетания. Появляется пастор, проявляющий к по делу неожиданный интерес. Естественно, у меня возникает мысль, что ему, возможно, что-то известно о церемонии бракосочетания.

Перри в ответ покачал головой:

— Мои адвокаты перерыли все. Не важно, имел ли место акт бракосочетания, если он не был правильно оформлен юридически. Брак юридически недействителен, если не было выдано разрешения. Церемония должна быть совершена в том графстве, где получено разрешение, и в соответствующих книгах следует сделать запись. Кроме того, вступающим в брак должно быть выдано свидетельство. Мы просмотрели все записи и убедились, что старики не испрашивали разрешения. Они всю жизнь думали, что в Юме поженились как следует.

— Но бракосочетание могло быть совершено в другом штате, и, возможно, пастор знал об этом.

— Но тогда почему он не попытался встретиться со мной?

— Может быть, он намеревался сделать это. Перри вновь покачал головой:

— Нет, это тоже отпадает. Старики лишь один раз выезжали в Орегон. Всю жизнь они провели здесь, дома. Они были большими домоседами, мои старики.

— Когда они ездили в Орегон?

— С год назад.

— Вы уверены, что они не могли оформить брак в Орегоне?

— Мы проверили там все. Мистер Селби, я рассказываю вам это под большим секретом. Мой адвокат будет блефовать до последнего, добиваясь полюбовного соглашения. Он должен получить половину, поэтому лезет из кожи вон. Мне не следовало все выкладывать, но так как вы интересуетесь пастором и думаете, что у него есть ключи к делу, я должен сказать все, как есть.

Когда Брэндон вновь обратился к юноше, нельзя было сказать, что голос его звучал слишком сурово:

— Это все, Герберт. Отправляйся назад к своей колонке и не говори никому, что мы допрашивали тебя. Вообще никому ничего не говори.

Когда Перри закрыл за собой дверь кабинета, шериф и Дуг Селби подвинулись вместе со стульями поближе друг к другу.

— Парнишка не врет, — объявил Брэндон.

— Знаю, — ответил Селби, — но какое странное совпадение, что он оказался именно тем, кто постучал в дверь.

— В жизни такие совпадения случаются постоянно. Вспомни хотя бы о том, как настоящий Чарльз Брауер вошел в отель и столкнулся там со своей супругой.