– Значит, вам не повезло, что вы оказались у нас, – ответил Селби.

– Дело в том, – продолжал Биттнер, – что известность, которую приобретает расследование, часто позволяет прояснить туманные обстоятельства. Поэтому окружной прокурор считает весьма полезным сотрудничать с газетами.

– Очень рад за него.

– Вы не разделяете его позицию?

– Нет.

– Если вы нам все расскажете, то значительно увеличите шансы идентифицировать тело.

– Какую информацию вы хотите получить?

– Все, что известно вам, – заявил Биттнер, плюхнулся в кресло, угнездился в нем поудобнее и закурил сигарету.

– До настоящего времени я не располагаю информацией, которая позволяет установить личность покойного.

– Итак, вы о нем ничего не знаете?

– Буквально ничего.

– Не связан ли он каким-либо образом с одной из голливудских актрис?

– А разве он связан?

– Я спрашиваю вас.

– А я вас.

– Не открывает ли ваше расследование возможность предположить, что в данном деле замешана киноактриса?

– Я не могу ответить на ваш вопрос.

– Почему?

– Потому что еще не имел времени сопоставить различные факты.

– Когда вы предполагаете их сопоставить?

– Пока не знаю.

Биттнер поднялся, скривил бледные тонкие губы в ухмылке и произнес:

– Премного благодарен, мистер Селби. «Блейд» появится в продаже через два часа. У меня как раз хватит времени, чтобы успеть написать о вашем враждебном отношении к прессе. Позвоните мне, если появится что-то новенькое. Гудбай!

Он с триумфальным видом захлопнул дверь кабинета, как будто заставил окружного прокурора сказать именно то, что надо.

Глава 8

Селби включил свет в своем кабинете и прочитал короткую телеграмму, которую он получил от шефа полиции Миллбэнка:

«Брауер имел много друзей среди служителей церкви. По полученному описанию провести идентификацию невозможно».

Селби взглянул на часы, чтобы успеть к назначенному времени. Ширли Арден и Траск должны прибыть через пятнадцать минут.

Прокурор развернул перед собой на письменном столе только что вышедший номер «Блейд». Первую полосу пересекал заголовок, набранный крупным шрифтом: «Преступление ставит в тупик шерифа и окружного прокурора, новые некомпетентные чиновники, вынужденные признать свою беспомощность, отказываются от помощи прессы. Неопознанный пастор убит в городском отеле!» Затем следовал слегка передернутый отчет о преступлении. Колонка, озаглавленная «Комментарии», под которой стояла подпись Карла Биттнера, заставила Селби крепко стиснуть зубы. Она была составлена в худшем стиле желтой прессы.

«Сегодня во второй половине дня в своем интервью окружной прокурор признал, что не располагает никакой информацией, которая могла бы способствовать раскрытию убийства. И это на фоне того, что представитель „Блейд" сумел самостоятельно обнаружить ряд существенных фактов, которые, возможно, по меньшей мере, сорвут покров тайны с личности убитого. Циркулируют слухи о том, что в деле фигурирует некая известная актриса Голливуда и что по причинам, известным лишь ему одному, окружной прокурор Селби предпринимает усилия, чтобы выгородить эту актрису.

Когда его прямо спросили об этом, Селби впал в ярость и отказался отвечать на вопросы. Даже после того, как ему было сказано, что идентификация жертвы, а возможно, и раскрытие преступления могут зависеть от помощи прессы, Селби продолжал упорно скрывать информацию, и это несмотря на его собственное признание в том, что он бредет впотьмах.

Конечно, публике хорошо известно, что в тех случаях, когда даже тень скандала может коснуться знаменитой актрисы, предпринимаются гигантские усилия, чтобы скрыть истину. „Блейд", однако, берет на себя обязательство раскрыть все факты и донести их до читателя. Приходится лишь сожалеть о том, что окружной прокурор не способен осознать, что он не правитель, а лишь слуга народа. Он находится на службе у налогоплательщика, его деятельность оплачивается за счет налогов, и он принес клятву честно выполнять свой долг. Однако он молод, не испытан в делах такого рода, неопытен.

Гражданам округа вполне может грозить вакханалия преступлений, как только уголовный мир поймет, какого типа личность стоит во главе правоохранительных органов.

Во время предвыборной кампании Селби преуспел в критике методов работы Роупера, но теперь, когда он берет вожжи в свои руки и ощупью, наугад пытается раскрыть дело, которое Роупер решил бы в два счета, становится ясно, какую цену приходится платить обществу за изгнание своего верного и компетентного слуги в результате проповедей мальчишки, у которого есть единственное желание – покрасоваться в престижном кресле прокурора».

В редакционной статье на другой странице подчеркивалось, что, как и предсказывала газета, Рекс Брэндон и Дуглас Селби, которые, возможно, и руководствуются благими намерениями, оказались абсолютно некомпетентными в раскрытии убийства, о чем свидетельствуют их действия по расследованию таинственной смерти неопознанного пастора. Если бы избиратели оставили Сэма Роупера прокурором, говорилось в статье, то, несомненно, этот многоопытный юрист уже установил бы личность покойного и убийца, вероятно, уже находился бы за решеткой. В то же время общественность была бы избавлена от унизительного стыда за своих шерифа и окружного прокурора, играющих в комедии ошибок, в результате чего несчастная женщина приехала из Невады в уверенности, что ее муж умер. Роупер наверняка провел бы полное расследование и не стал посылать вызов на основании ничем не обоснованного предположения.

Селби пожал плечами. Что же, если они хотят драки, то получат ее. Он будет биться до конца. Послышался стук в дверь.

– Войдите, – произнес прокурор.

Дверь распахнулась, и Селби увидел перед собой мужчину шести футов ростом и весом далеко за двести фунтов, облаченного в клетчатый пиджак. Мужчина широко улыбался прокурору. Тщательно ухоженной рукой с наманикюренными ногтями он поправил узел галстука и произнес глубоким, хорошо поставленным голосом:

– Полагаю, передо мной мистер Селби? Я счастлив.

– Вы Траск? – спросил Селби.

Посетитель поклонился и улыбнулся вновь.

– Входите, – сказал прокурор, – и попросите мисс Арден.

– Мисс Арден… э… э… к сожалению, не имеет возможности разделить наше общество, мистер Селби. Как вам, вероятно, известно, а может быть, и нет, в последнее время ее слегка беспокоят нервы. Ей пришлось чрезвычайно много работать и…

– Где она? – спросил Селби, поднимаясь на ноги.

– В конце сегодняшнего съемочного дня, – начал Траск, – мисс Арден начала чрезвычайно сильно нервничать. Ее личный врач посоветовал…

– Где она?

– Она… э… убыла.

– Куда?

– На уединенный горный курорт, где высота и новый ландшафт помогут ей хорошо отдохнуть.

– Так куда же?

– Боюсь, я не уполномочен раскрывать ее точное местонахождение. Врач дал весьма четкие предписания.

– Как зовут этого врача?

– Эдвард Картрайт.

Селби потянулся к телефону.

– Входите и присаживайтесь, – сказал он Траску и затем произнес в телефонную трубку: – Говорит Дуглас Селби, окружной прокурор. Я хочу побеседовать с доктором Эдвардом Картрайтом в Лос-Анджелесе… Хорошо, я подожду.

Широко расставив ноги, выдвинув вперед подбородок и держа трубку в левой руке, он бросил Траску:

– Так вот что я получил, дав возможность такому мерзавцу, как вы, облапошить меня. Однако больше это не повторится.

Траск двинулся на него, сверкая глазами от негодования.

– Вы слишком много себе позволяете, прокурор! – загрохотал он. – Вы называете меня мерзавцем? Вы утверждаете, что я обманул вас, сказав, что здоровье мисс Арден под угрозой из-за перегрузки?

– Вы чертовски правы, именно это я и сказал. И я выражусь посильнее, после того как побеседую по телефону с доктором.

В трубку Селби произнес:

– Алло… поторопитесь с соединением.

В трубке послышался женский голос: «Квартира доктора Картрайта».

Селби слышал, как телефонистка междугородной связи сказала:

– Окружная прокуратура в Мэдисон-Сити вызывает доктора Картрайта.

– Боюсь, доктор Картрайт не сможет подойти к телефону, – ответил женский голос.

– Я буду говорить с тем, кто взял трубку, – вмешался Селби.

– Хорошо, – ответила телефонистка.

– Кто у телефона? – спросил Селби.

– Миссис Картрайт.

– Отлично. Я Дуглас Селби, окружной прокурор из Мэдисон-Сити. Передайте трубку доктору Картрайту.

– Но доктор Картрайт распорядился, чтобы его не беспокоили.

– Передайте доктору Картрайту, что или он будет говорить, или я вызову его сюда и ему придется выступать уже перед Большим жюри.

– Но… вы не можете так поступить, – запротестовала женщина.

– Это лишь ваше мнение, – заметил Селби. – Пожалуйста, передайте мои слова доктору Картрайту.

– Он очень утомлен и распорядился…

– Передайте мои слова доктору, – повторил Селби, – в противном случае я буду вынужден получить его показания в удобном для меня, а не для него месте.

Выдержав недолгую паузу, женщина произнесла неуверенно:

– Хорошо, подождите минутку.

В беседу вступил Траск:

– Вам не следует так себя вести, Селби. Вы избрали ложный путь. Я хочу дать вам дружеский совет…

– А вы заткнитесь, – оборвал его Селби. – Вы обещали мне доставить сюда Ширли Арден к восьми часам. Меня уже начали поджаривать из-за этой голливудской крошки. Я вовсе не желаю стать козлом отпущения.

– Ну, если вы решили занять враждебную позицию в этом вопросе, – заявил Траск с видом оскорбленного достоинства, – то знайте, мне известны те юридические права, которые я имею, находясь в данном помещении и…

Мужской голос в трубке произнес:

– Хэлло.

– Замолчите, Траск, – сказал Селби. – Хэлло. Это доктор Картрайт?