– Только не со стороны Ларраби. Это абсолютно цельная, искренняя личность. Он беззаветно трудился, совершенствуя наш мир, чтобы в нем было легче жить.

– Охотно допускаю, что Ларраби святой, но не столь уверен в Брауере.

– Здесь я с тобой согласен, – признался Селби.

– Вообще, думаю, Брауер именно тот, кого мы ищем! Либо он сам совершил преступление, либо знает убийцу.

– Очень странно, что Брауер молчит.

– Не говорит ни слова, а жена бежит и нанимает Роупера в качестве защитника.

– Что предпринял Роупер?

– Потребовал встречи с клиентом. Посоветовал молчать, ничего не говорить и не отвечать ни на какие вопросы. Заявил, что мы должны либо предъявить обвинение, либо выпустить Брауера на свободу. Иначе он обратится в суд с протестом относительно законности ареста.

– Пусть делает как знает. Тем временем мы проследим каждый шаг Брауера с того момента, как он покинул Миллбэнк до появления у нас.

Шериф кивнул, соглашаясь.

– Шериф в Лос-Анджелесе обещал нам полное сотрудничество. Ребята, которых мы здесь сменили, не очень-то кооперировались с ним, и он до смерти рад сейчас поработать с нами вместе. Уже завтра я буду все знать о Брауере, заговорит он или нет.

Брэндон вытянул из кармана матерчатый кисет, оторвал от пачки листок папиросной бумаги и насыпал на него горку табака.

– Интересно, – сказал он, скатывая сигарету, – порадует ли нас чем-нибудь «Блейд» сегодня вечером?

– Боюсь, больше, чем нам хотелось бы, – сказал Селби. – Могу держать пари, что Брауер и Ларраби замыслили какое-то дельце и Ларраби явился сюда для реализации их плана.

– Допустим. Но если Ларраби завершил задуманное, получил деньги, то почему не отправился к Брауеру в Лос-Анджелес или не договорился с ним по телефону встретиться вновь в Миллбэнке? Если судить по известным нам фактам, ему здесь нечего было делать.

Селби медленно кивнул, соглашаясь со словами шерифа.

– Предположим, Дуг, ты приехал в чужой город, чтобы раздобыть пять тысяч. Как бы ты повел себя? – спросил Брэндон.

Селби рассмеялся:

– Скорее всего, ограбил бы банк или что-то вроде этого.

– А может быть, попробовал бы и шантаж?

– Ну, чтобы в нашем городе вытащить из кого-нибудь пять тысяч, шантажисту придется изрядно попотеть, – сказал окружной прокурор. – Но и в этом случае я не вижу причин, по которым он должен был остаться и торчать здесь.

– Погляди – вся сумма в тысячедолларовых бумажках, – со значением заметил шериф, направляясь к двери. Поворачивая ручку, он посмотрел через плечо на Селби и произнес: – Я все же продолжаю обдумывать линию, связанную с актрисой. Банкноты попали в наши места извне.

– Забудь, – стоял на своем Селби. – У нас был откровенный, доверительный разговор.

– Думаю, – язвительно сказал шериф из-за полузакрытой двери, – ты бы объективнее смотрел на дело, если бы побеседовал с артисточкой по телефону.

Селби вскочил на ноги, но Брэндон уже захлопнул дверь. Прокурор все еще пребывал в ярости, когда в офис на цыпочках вошла Аморетт Стэндиш и объявила:

– В приемной Сильвия Мартин. Она желает поговорить с вами.

– Приглашайте, – сказал прокурор, поглядывая на часы.

Аморетт Стэндиш широко распахнула дверь:

– Проходите.

Сильвия с деловым, энергичным видом вошла в кабинет, держа в руке свернутую газету.

– Как дела? – спросила она. – Что новенького относительно Брауера?

– Брауер пытался получить деньги из сейфа отеля.

– Какие деньги?

– Пять тысяч долларов в конверте, оставленном Ларраби.

– Ты хочешь сказать, что у Ларраби было пять тысяч?

– Да.

– Но почему же ты не сказал мне об этом раньше?

– Потому что это был секрет. Я и сам узнал о деньгах уже после того, как увидел тело. Кашинг держал конверт в сейфе. И не считал, что он играет важную роль.

– Где же Ларраби получил пять тысяч?

– Именно это мы и пытаемся выяснить.

– Почему он зарегистрировался как Брауер?

Селби пожал плечами и ответил не очень вежливо:

– Постарайся догадаться сама, я уже устал от гаданий.

Сильвия присела на краешек письменного стола и спросила:

– Послушай, Дуг, может быть, актриса?

– Ну ладно, – вздохнул Дуг. – Наверное, мне следует рассказать тебе все. Думаю, в конечном итоге ты права. Если ты не опубликуешь материал, это сделает «Блейд», что будет гораздо хуже для нас, так как их публикация окажется лживой.

Он приступил к рассказу с самого начала и в подробностях описал встречу с Ширли Арден. Когда повествование окончилось, Сильвия спросила:

– И те деньги пахли духами?

– Да.

– Какими духами?

– Не могу сказать, но думаю, что узнаю, если мне доведется их понюхать еще раз. Такой странный запах, скорее смесь разных тонких оттенков.

– Это значит, что деньги передала дама.

Он в ответ лишь пожал плечами.

– А единственная женщина, с которой встречался пастор, была актриса.

– Не думаю, – устало ответил Селби. – Я должен сказать тебе, что актриса не принадлежит к категории лжецов. Она сказала мне правду.

Сильвия, прищурившись, взглянула на прокурора и спросила с нескрываемой иронией:

– Все же, я надеюсь, ты решился проверить на всякий случай, какими духами она пользуется?

Селби кивнул в ответ:

– С сожалением констатирую – да, проверил.

– Почему же с сожалением?

– Не знаю. Это выглядело как-то подло, как будто я ей не поверил.

– Духи, конечно, были не те?

В голосе Сильвии послышались нотки, которые бывают у ведущих перекрестный допрос, когда они подстраивают ловушку подозреваемому.

– Могу заверить тебя, – сказал Селби, – это совершенно определенно был иной запах.

Сильвия взмахнула газетой, которую все еще держала в руке. Она резким движением развернула ее, расстелила на письменном столе и заявила:

– Полагаю, ты не утруждаешь себя чтением колонок слухов и сплетен в ежедневных газетах Лос-Анджелеса?

– Господи, спаси и помилуй! – воскликнул Селби. – С какой стати я должен тратить на это время?

Сильвия указала пальчиком на колонку, посвященную жизни кинозвезд.

– Прочитай-ка вот это.

Селби, склонившись, начал читать:

«Всем хорошо известно, что людям надоедает долго жить в одном и том же доме, в однообразном окружении. Кинозвезды в этом плане не отличаются от других. Возможно, наилучшей иллюстрацией тому является история с духами Ширли Арден. Мисс Арден не отличается импульсивным характером, который зачастую присущ звездам, завоевавшим сердца любителей кино исполнением любовных ролей. И все же в некоторых случаях мисс Арден оказывается способной на такие же неожиданные действия, которых можно ожидать от самых темпераментных актрис ее уровня.

Известно, что мисс Арден испытывала пристрастие к определенному виду духов, и вот буквально за одну ночь она перестает любить этот запах и отдает всю свою коллекцию ценой в сотни долларов своей дублерше Люси Молтен. Более того, мисс Арден решила отказаться и от нарядов, которые сохранили запах ее духов. Часть из них она отослала в чистку, часть раздала. Она заказала своему парфюмеру совершенно иной сорт духов, который немедленно появился на ее туалетном столике как дома, так и в студии.

Надеюсь, мисс Арден простит меня за эти интимные подробности, на которые она по какой-то причине стремилась набросить покров секретности. Но все это лишь признак выдающейся индивидуальности, которой наделены настоящие артисты».

Селби посмотрел в глаза Сильвии Мартин и потянулся к телефону.

– Соедините меня с Ширли Арден, киноактрисой в Голливуде, – сказал он телефонистке. – Если это невозможно, я поговорю с Беном Траском, ее менеджером. Побыстрее. Это важно.

Он бросил трубку. Губы его были плотно сжаты, лицо побледнело. Сильвия Мартин взглянула на Селби, перешла на его сторону стола и положила ладонь ему на плечо.

– Мне очень жаль, что так вышло, Дуг, – сказала она в знак понимания и сочувствия.

Глава 13

В последующие минуты события развивались бурно, меняясь с калейдоскопической быстротой. В кабинете появился взволнованный Фрэнк Гордон с сообщением о перестрелке на Вашингтон-авеню.

– Вам придется туда поехать, Гордон, – сказал Селби. – Для вас, кстати, открываются неплохие возможности проявить себя. Прихватите с собой стенографистку, пусть записывает все сказанное, и не забудьте спросить подозреваемого, нужен ли ему адвокат.

Дав Гордону дополнительные инструкции, Селби отослал его.

Сильвия улыбнулась прокурору:

– Если бы дела возникали по одному, но так не бывает.

– Нет, – согласился он, – никогда. А дело Ларраби – вообще какая-то путаница.

Зазвонил телефон.

– Это, – Селби выдвинул челюсть, – должен быть Бен Траск.

Но это оказался вовсе не Бен Траск, а Гарри Перкинс, коронер. На этот раз его обычно медленную, размеренную речь сменил почти истерический тон:

– Я хочу, чтобы ты незамедлительно приехал ко мне, Селби. Кто-то должен жестоко поплатиться!

Прокурор весь напрягся в своем кресле и спросил:

– В чем дело? Убийство?

– Убийство – чепуха. В десять раз хуже, чем это. Какой-то грязный, подлый негодяй травит собак!

Селби не мог поверить своим ушам.

– Ладно, давай ближе к делу. Излагай факты.

– Моя овчарка Рон… – начал коронер. – Кто-то отравил ее. Сейчас пес у ветеринара. Доктор говорит, что у собаки шансы выжить один к десяти.

Он замолчал, издав при этом звук, очень похожий на подавленное рыдание.

– Есть какие-нибудь следы? – спросил Селби.

– Не знаю. У меня не было времени смотреть. Я нашел пса и сразу бросился к ветеринару. Сейчас я в лечебнице у доктора Перри.

– Хорошо, я подъеду, посмотрим, что можно сделать.

Селби положил трубку и повернулся к Сильвии:

– Это доказывает, как черствы мы бываем, пока несчастье не касается нас лично. Звонил Гарри Перкинс, коронер. Он расследовал убийства, самоубийства, автомобильные катастрофы, все виды насильственной смерти. Гарри осматривал тела в различных стадиях разложения, и для него они были всего лишь трупами. На него не действовали ни слезы, ни мольбы, ни истерики. Но вот кто-то отравил его собаку, и будь я проклят, если он не рыдает.