– Что вы хотите сказать?

– Он знал, где вы живете?

– Я припоминаю теперь, – ответила мисс Маркс, – он говорил о том, что видел меня пару раз в отеле и даже наводил справки. Ему было известно мое имя, и он заявил, что уже целую неделю хочет познакомиться со мной, только не знает, как это устроить. Ужасно милый мальчишка.

– После этого вы провели вместе весь вечер?

– Да, мы потопали малость и пропустили несколько стаканчиков.

Селби улыбнулся и сказал как можно небрежнее, как само собой разумеющееся:

– Огромное спасибо, что вы решили поделиться со мной информацией. Не меняйте, пожалуйста, места жительства, не поставив меня в известность. Это важно. С трудом верится, что тот человек еще был жив и печатал на машинке в три часа ночи… Не могли вы случайно ошибиться номером?

– Нет, потому что я обратила внимание на свет, пробивающийся через дверную фрамугу. Еще подумала: кто это может печатать в такой поздний час?

Селби улыбнулся, еще раз поблагодарил девушку и неторопливо вышел в коридор. Услышав, что дверь позади него закрылась, он помчался к лифту. В вестибюле подбежал к телефонной будке, схватил трубку и взволнованным голосом сказал телефонистке:

– Соедините меня, пожалуйста, побыстрее с шерифом.

Глава 12

Герберт Перри сидел в кабинете прокурора лицом к яркой лампе. Шериф и Дуглас Селби молча смотрели на него с суровым и обвиняющим видом.

– Послушайте, – сказал Перри, – эта Эллен Маркс – славный ребенок. Конечно, я подцепил ее в баре, ну и что из того? Теперь такие времена, обычное дело.

Селби холодно произнес:

– Все-таки не могу понять, почему вы постучали в дверь триста двадцать первого номера.

– К этому я и пытаюсь подойти. Она славный ребенок, ей хотелось спать. Я пропустил пару стаканчиков и чувствовал себя рыцарем. Пишущая машинка стрекотала, что твой пулемет. Дверная фрамуга была открыта, и в коридоре стоял такой грохот. Я и подумал, неплохо было бы подсказать тому типу, за дверью, что пора бай-бай.

Селби обменялся взглядом с шерифом. Перри покрутил шеей в слишком широком для него воротнике и продолжил:

– Думаю, на моем месте каждый поступил бы точно так же. Девочка пыталась уснуть. Многие в отеле, как и она, хотели спать. Я принял четыре или пять порций виски и чувствовал себя отлично. Я не был пьян, только слегка навеселе, вы понимаете. Мне хотелось творить добро. Я проводил девочку до дому и условился о встрече на следующей неделе. Направляясь к лифту, я ощутил себя бойскаутом, поэтому и постучал.

– Что случилось после этого?

– Стук прекратился.

– Вы постучали еще раз?

– Да.

– Кто-нибудь ответил?

– Нет.

– А вы сказали что-нибудь?

– Нет, ведь шум прекратился… Я подумал, что ничего больше не надо делать… Знаете, как это бывает: вы хотите уснуть, а за стенкой кто-то храпит. Вы стучите, парень переворачивается на другой бок, и храп прекращается. Так было и с машинкой.

Казалось, Перри изо всех сил старался заставить их поверить его объяснениям. Селби внушительно постучал указательным пальцем по крышке письменного стола и сказал:

– Послушайте, Перри, нам надо попытаться понять друг друга – сейчас или, может быть, позже. Ведь вы знали постояльца из триста двадцать первого номера?

– Я знал его? – воскликнул Перри, округлив глаза.

– Да, вы были с ним знакомы. Он прибыл в город повидать вас в связи с делом о наследстве.

– Вы с ума сошли! – крикнул Перри, но сразу овладел собой и быстро продолжил: – Прошу извинить меня, мистер Селби, я не хотел вам нагрубить или проявить неуважение, но ваша идея слегка безумна. Никогда в жизни я не слыхал об этом человеке.

В разговор вступил шериф Брэндон. Растягивая слова, он медленно произнес:

– Послушайте, Перри, нам известно, что этот человек интересовался ходом вашего дела. У него была коллекция газетных вырезок, посвященных ему.

– Моим делом интересуется множество людей, – сердито бросил Перри.

– Но у того человека были какие-то особые причины для интереса.

– Ну допустим, что из того?

– Мы хотим знать, каковы эти особые причины, – сказал Селби.

– Тогда вам придется поспрашивать у других, я ничего не могу сообщить.

Шериф и прокурор обменялись взглядами.

– Печатание прекратилось сразу, когда вы первый раз постучали в дверь?

– Да.

– Вам известно, как долго стучала машинка?

– Нет. Когда я вышел из лифта, то сразу услышал этот стук.

– И вы сказали, что машинка стрекотала, как пулемет?

– Да, именно так я и сказал.

– То есть печатали быстро?

– Да.

– Были ли паузы в работе?

– Ни единой. По клавишам колотил человек, который знал, что делает. Он шпарил на ней, как моя двоюродная сестра шпарит на пианино.

– И вы не входили в комнату Эллен Маркс?

– Нет, я проводил девушку до двери.

– И долго вы там оставались?

– Достаточно, чтобы поцеловать ее на прощание.

– Это заняло много времени? – вмешался Брэндон.

– Он лишь хочет спросить, – улыбнулся Селби, заметив выражение лица молодого человека, – предшествовала ли поцелую некоторая подготовительная работа.

– Нет, – достаточно охотно ответил Перри. – Она… вообще-то, это была ее идея. Она повернулась ко мне, и ее губы оказались так близко…

– Значит, вам неизвестно, почему тот человек интересовался ходом иска о наследстве?

– Нет, – ответил Перри и, немного поколебавшись, добавил: – Мне не хотелось бы, чтобы кто-то повторял мои слова, но, откровенно говоря, я считаю дело безнадежным, мистер Селби. Я готов полюбовно согласиться на любую долю, но боюсь, противная сторона даже и думать не хочет о соглашении. Так что, скорее всего, я ничего не получу, а мне так нужны деньги.

– Насколько я понимаю, – начал Селби, – исход иска зависит от ответа на вопрос, имел ли место акт бракосочетания. Появляется пастор, проявляющий к делу неожиданный интерес. Естественно, у меня возникает мысль, что ему, возможно, что-то известно о церемонии бракосочетания.

Перри в ответ покачал головой:

– Мои адвокаты перерыли все. Неважно, имел ли место акт бракосочетания, если он не был правильно оформлен юридически. Брак юридически недействителен, если не было выдано разрешения. Церемония должна быть совершена в том графстве, где получено разрешение, и в соответствующих книгах следует сделать запись. Кроме того, вступающим в брак должно быть выдано свидетельство. Мы просмотрели все записи и убедились, что старики не испрашивали разрешения. Они всю жизнь думали, что в Юме поженились как следует.

– Но бракосочетание могло быть совершено в другом штате, и, возможно, пастор знал об этом.

– Но тогда почему он не попытался встретиться со мной?

– Может быть, он намеревался сделать это.

Перри вновь покачал головой:

– Нет, это тоже отпадает. Старики лишь один раз выезжали в Орегон. Всю жизнь они провели здесь, дома. Они были большими домоседами, мои старики.

– Когда они ездили в Орегон?

– С год назад.

– Вы уверены, что они не могли оформить брак в Орегоне?

– Мы проверили там все. Мистер Селби, я рассказываю вам это под большим секретом. Мой адвокат будет блефовать до последнего, добиваясь полюбовного соглашения. Он должен получить половину, поэтому лезет из кожи вон. Мне не следовало все выкладывать, но так как вы интересуетесь пастором и думаете, что у него есть ключи к делу, я должен сказать все, как есть.

Когда Брэндон вновь обратился к юноше, нельзя было сказать, что голос его звучал слишком сурово:

– Это все, Герберт. Отправляйся назад к своей колонке и не говори никому, что мы допрашивали тебя. Вообще никому ничего не говори.

Когда Перри закрыл за собой дверь кабинета, шериф и Дуг Селби подвинулись вместе со стульями поближе друг к другу.

– Парнишка не врет, – объявил Брэндон.

– Знаю, – ответил Селби, – но какое странное совпадение, что он оказался именно тем, кто постучал в дверь.

– В жизни такие совпадения случаются постоянно. Вспомни хотя бы о том, как настоящий Чарльз Брауер вошел в отель и столкнулся там со своей супругой.

– Это как раз не случайное совпадение, – возразил Селби. – В основе этого события лежат глубинные причины. Это такая же случайность, как ситуация, когда слабый шахматист неожиданно для себя обнаруживает, что его король получил мат. Брауер заявился в отель потребовать деньги. Его жена приехала, чтобы идентифицировать труп мужа, она хотела получить компенсацию за дорожные расходы и, может быть, даже что-то сверх того. Поэтому и осталась жить в гостинице.

– Ну, если встать на твою точку зрения, случайностей вообще не бывает. Любое событие на свете имеет свою глубинную причину.

– Интересно, – медленно проговорил Селби, – имеется ли особая причина в том, что девица Маркс выбрала именно этого молодого человека и притащила его в отель в нужное время.

Брэндон в ответ лишь пожал плечами.

– Тебе удалось добиться чего-нибудь от Брауера? – спросил Селби.

– Ничего. Он закрылся, как устрица. А его женушка, кажется, что-то учуяла – хочет, чтобы он говорил, но лишь с ней. Срочно добыла для него адвоката… Где Ларраби, по-твоему, мог раздобыть пять тысяч?

– И это тоже одна из проблем, – заметил Селби. – Жена утверждает, что у него никогда в жизни не было не только пяти тысяч, но даже пяти сотен. Когда он располагал полусотней, то считал себя богачом. Они только-только не голодали, а церковь постоянно задерживала выплату жалованья. Им платили натурой, обещаниями и оскорблениями.

– А я думаю, что деньги дала актриса. – Брэндон явно не желал менять тему.

Селби рассмеялся в ответ:

– Не глупи. Во-первых, с какой стати она должна была платить? Во-вторых, если бы актриса и дала деньги, то не стала бы мне врать, она не принадлежит к племени лжецов.

– Мы не можем быть уверены ни в чем, – медленно сказал шериф. – Возможно, в деле присутствует элемент шантажа.