– Это может многое объяснить, Дуг. Если Роупер представляет интересы человека, который хочет избежать дурной славы… И если эти письма Марсии Уоткинс к отцу будут опубликованы, клиент Роупера, верно, будет чувствовать себя очень неуютно… И это объясняет, почему Отто Ларкин так себя ведет… Может, пусть сначала ситуация немного устаканится, прежде чем ты вцепишься в молодого Стэплтона, а, Дуг?

– Нет, я хочу ковать, пока горячо, – отрезал тот.

– Что ж, сейчас как раз горячо, – согласился Брэндон.

– Лучше бы ты вышел, Рекс, и предоставил мне… – начал прокурор.

– А ты попробуй выпихни меня, Дуг! – прервал его шериф.

Селби повернул направо, сбросил скорость, медленно проехал два квартала и опять свернул направо. Рекс Брэндон оглядел освещенные окна дома и произнес:

– Там, наверное, вечеринка по случаю возвращения старика.

– А мы снесем ворота, – откликнулся Селби.

– Мне подождать в машине? – уточнила Сильвия.

– Сможешь все застенографировать, умеешь? – поинтересовался шериф.

– Спрашиваешь!

– Ладно, – решил Брэндон, – тогда входишь и ведешь себя как все. Когда дело дойдет до точки, достанешь карандаш, блокнот и записывай, кто что скажет. Особое внимание обрати на то, что будет говорить молодой Стэплтон.

– Не беспокойся, – успокоила его Сильвия. – Если он признается, я запишу это черным по белому.

Селби поставил машину. Они втроем подошли к парадной двери и позвонили. Дверь открыл дворецкий.

– Мистер Джордж Стэплтон дома? – спросил окружной прокурор.

– Да, сэр… Это шериф?

– Верно, – откликнулся Брэндон и, не дожидаясь приглашения, протиснулся мимо дворецкого в холл. Из столовой в глубине дома доносились оживленные голоса, чей-то смех, позвякивание столовых приборов о тарелки.

– Где мы можем его увидеть? – поинтересовался Брэндон.

– Думаю, в кабинете хозяина, сэр.

– Отлично, проводите нас туда.

Дворецкий повел их через библиотеку к алькову, где стояли письменный стол и книжные шкафы, а все стены были увешаны охотничьими трофеями, ружьями, фотографиями в рамках.

– Если вы здесь подождете, – сказал дворецкий, – я позову его. Его отец только что вернулся из Нью-Йорка и пригласил нескольких друзей.

– Это я заметил, – проговорил Селби.

Брэндон остановил дворецкого:

– Минутку! Не говорите ему, кто его ждет. Просто скажите Джорджу, что его хотят видеть какие-то люди по очень важному делу. И больше никому ни слова, понятно?

– Да, сэр.

– Тогда идите.

Селби вытащил из кармана трубку и усмехнулся:

– Ну, сейчас начнется.

Брэндон достал бумагу для скручивания цигарок и кисет с табаком.

– Верно, сынок, пусть начнется.

Они молча сидели и курили, затем послышались быстрые шаги. В дверях показался удивленный Джордж Стэплтон:

– Как? Добрый вечер, мистер Селби… шериф Брэндон и мисс Мартин. Что здесь… вы… я могу вам чем-то помочь?

– Заходите, – предложил прокурор, – присаживайтесь.

Молодой Стэплтон секунду постоял в нерешительности, затем уселся на краешек стула. Напряженность позы выдавала его тревогу.

– Вы давно знакомы с Каттингсом? – задал первый вопрос Селби.

– Как же, мы еще учились с ним вместе и играли в одной футбольной команде.

– Значит, вы с ним друзья?

– Да.

– Кажется, вы ему продали ваш спортивный автомобиль?

– Да.

– Не слишком ли дешево вы его продали?

– Ну, может быть, но она мне надоела, я решил купить себе новую машину.

Многозначительно взглянув на шерифа, Селби сказал:

– Стэплтон, у меня для вас плохие новости. У нас есть все основания полагать, что вскоре после того, как вы продали машину Каттингсу, он поехал в Сан-Диего, а там слишком много выпил и сбил женщину. Через два дня женщина скончалась в больнице. Каттингс не доложил о происшествии в полицию. Но машину определенно узнали.

В комнате наступила напряженная тишина. Слышно было, как громко стучат часы над камином. Сильвия Мартин, заранее вынувшая из сумочки блокнот, приготовила карандаш. Шериф Брэндон, с бесстрастным, словно высеченным из камня, лицом и прищуренными глазами, наблюдал за молодым Стэплтоном из-за клубов дыма.

Джордж с трудом сглотнул слюну, произнес какой-то звук, остановился, прикусил верхнюю губу и наконец проговорил:

– Я не верю, что Каттингс мог так поступить.

– Каттингс рассказывал вам об этом? – спросил Селби.

– Нет, ничего не говорил.

– Давайте вместе все прикинем, – предложил прокурор. – Когда именно вы продали ему ваш автомобиль?

– Ну, точно не помню, когда он его забрал. Но могу посмотреть.

– А когда вы приобрели новую машину?

– Точной даты тоже не помню.

Сильвия Мартин вмешалась:

– Может, я смогу вам помочь? Я увидела вашу новую машину сразу после Рождества. Насколько помню, дилер говорил, что хотел приготовить ее к поставке на Рождество, но не смог, потому что заказ поступил всего за несколько дней до праздника.

– Ну как же, ведь этот несчастный случай произошел восемнадцатого декабря! – воскликнул Селби.

И снова наступила тишина, три пары обвиняющих глаз пристально смотрели на Стэплтона.

Он побледнел, обшаривая глазами комнату, словно в поисках возможности убежать. Затем, подняв голову, встретился с настойчивым взглядом Брэндона и сразу же опустил глаза. Его плечи поникли. Но тут в комнату упала тень – дверной проем загородила внушительная фигура Чарльза Девитта Стэплтона.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – воинственно прорычал он.

Ему ответил шериф:

– Добрый вечер. Мы расспрашиваем вашего сына об автомобильном инциденте.

– А в чем дело? – грубо поинтересовался хозяин дома.

– В инциденте участвовала его машина, – пояснил прокурор. – Мы полагали, что это произошло после того, как Джордж ее продал. Но, видимо, в это время ее владельцем был еще он. Вероятно, вы продали машину сразу же после этого, Джордж?

– Не отвечай на этот вопрос! – приказал отец и шагнул в библиотеку. – Вот что, – заявил он, – мне это не нравится. Мне не нравится, как вы ведете дело. Мне не понравилось ваше поведение сегодня днем и сейчас не нравится. Ну и что, если мой сын попал в аварию? Он застрахован. Он прекрасно может заплатить. Чего вы добиваетесь?

– После этого несчастного случая, – спокойно пояснил Брэндон, – водитель сбежал. На улице в Сан-Диего была сбита женщина. Водитель машины был пьян. Женщина умерла через два дня.

– Когда это было? – спросил Стэплтон-старший.

– Восемнадцатого декабря.

– И вы пришли, чтобы навесить это на моего сына?

– Мы ничего ни на кого не пытаемся навесить, – возразил прокурор. – Мы только пытаемся установить факты.

– Я знаю, что вы пытаетесь сделать, – заявил Стэплтон. – Вы разозлились, потому что я указал вам, что вы делаете большую ошибку, отказавшись сегодня днем выполнить мое желание. А теперь вы переходите все границы и ложно обвиняете в чем-то моего сына.

– Мы пытаемся установить факты, – повторил Селби. – Джордж, вы ездили восемнадцатого декабря в Сан-Диего на вашей машине?

Джордж поднял взгляд на отца.

– Скажи им, что не ездил, – подсказал старик.

Стэплтон-младший послушался:

– Это… Там какая-то ошибка… Я не ездил на машине… Я никого не сбивал.

– Вы были в тот день в Сан-Диего?

– Я… Я не помню.

– Хорошо! – вновь рявкнул Чарльз Девитт Стэплтон. – Все ясно. Джордж сказал вам, что ему известно, и на этом закончим. Он не ездил пьяным в Сан-Диего ни на какой машине. У него не было никакого несчастного случая… И имейте в виду, если бы были какие-то определенные доказательства, связывающие с этим несчастным случаем Джорджа или его машину, мы бы давно об этом узнали. Теперь же, когда вы явились через столько времени, мне кажется это подстроенным. А еще больше мне не нравится, как вы втроем пытаетесь здесь запугать молодого парня. Думаю, на этом вопрос исчерпан, и все.

– У нас осталась еще пара вопросов, – сказал Селби.

– Какие еще вопросы?

– Джордж, почему вы так поспешно продали ту машину?

– Потому что она ему надоела, – ответил его отец. – Мне об этом все известно. Джордж хотел иметь более современную машину, одну из последних моделей. Будучи Стэплтоном, он может себе позволить быть первым в этом городе. Ему не нравится водить устаревшую машину, да и мне тоже.

– Но та машина была у него не больше года, кажется, – напомнил Селби.

– За это время появились новые модели, – заметил Стэплтон-старший, – а Джордж обожает новые марки. Господи, неужели мой сын каждый раз, когда пожелает приобрести новую машину, должен объясняться с шерифом и окружным прокурором?!

Селби выждал, пока молодой Стэплтон взглянет на него.

– Джордж, вы продали эту машину, опасаясь, что вас могут по ней найти?

Чарльз Девитт встал между ним и сыном.

– На этот вопрос вам уже ответили! – прогремел он. – Полагаю, вы уже выяснили все, что хотели, и нет причин дальше продолжать эту беседу. Причем Джордж проявил по отношению к вам больше вежливости и терпения, чем это сделал бы я на его месте. Если бы я сам встретил вас, то послал бы вас к черту. Как бы то ни было, я желаю, чтобы Джордж пошел со мной занимать гостей. Вы извините нас, а мы – вас. Если вы желаете еще о чем-то спросить моего сына, обратитесь к его адвокату. Пойдем, Джордж!

Молодой человек поднялся, и они двинулись к выходу.

Селби встал и посмотрел прямо в лицо старшему Стэплтону:

– Стэплтон, судя по всему, вы намерены употребить ваше влияние и вашу известность для защиты сына. Думаю, вы понимаете, что это значит.

Покраснев, тот прогремел:

– Вы чертовски правы! Я знаю, что это значит. Это значит, что в этом доме я хозяин и мне надоело, когда на меня нажимает неопытный окружной прокурор и этот смехотворный шериф. Это значит, что вы откусили больше, чем можете проглотить, и вы это поймете еще до конца недели. А теперь убирайтесь отсюда!