Он кивнул:

– Все оказалось очень просто. Марсия вышла на этой станции, сказала дежурному конторы, что ей нужно сделать пару звонков, и попросила его последить за ее багажом минут десять. Поскольку она так и не появилась, дежурный поместил ее багаж в камеру хранения. Он вспомнил об этом, как только я ему все рассказал, но мне пришлось звонить в полицию, чтобы они разрешили выдать мне чемоданы. – Селби положил чемоданы в багажник. – Все, Сильвия, поехали!

– Ты не хочешь посмотреть, что в них?

– Не сейчас. Остановимся, когда немного отъедем от города. Я хочу поскорее вернуться в Мэдисон-Сити.

На окраине города он съехал на обочину дороги, включил свет в салоне, и они вдвоем подошли к багажнику. Сильвия перебрала в чемоданах вещи.

– Здесь какие-то бумаги, Дуг! – Она достала штук пять-шесть конвертов, записную книжку и несколько сложенных листов, перетянутых резинкой.

Первое же письмо, которое раскрыл Селби, дало им желаемую информацию. Оно было напечатано на бланке одной из юридических фирм Чикаго.

«Уважаемая миссис Уоткинс,

ссылаясь на Вашу просьбу связаться с отцом Вашей дочери Эдит, которая в настоящее время находится в детской школе „Мид-Континентал бординг", и потребовать, чтобы он увеличил взносы, которые выдает на содержание ребенка, настоящим уведомляем Вас, что сегодня мы получили письмо от мистера Сэмюэля С. Роупера, адвоката в Мэдисон-Сити, в котором указывается, что адресат нашего письма консультировался с ним по данному вопросу. Его клиент выразил мнение, что деньги, которые он в настоящее время выплачивает, являются результатом достигнутого между ним и Вами компромисса и что в случае, если с Вашей стороны будет предпринята попытка увеличить эту сумму или признать его отцом Вашего ребенка, отцовство будет отрицаться и энергично оспариваться. Мистер Роупер указывает, что сумма в двадцать пять долларов в месяц, выплачиваемая в настоящее время его клиентом, представляет абсолютный максимум, который его клиент намерен платить, но он немедленно прекратит и эти выплаты, если Вы попытаетесь заявить о каких-либо правах. В ожидании Ваших дальнейших инструкций остаемся

с уважением…»

Селби глянул поверх письма в испуганные глаза Сильвии Мартин.

– Боже мой, Дуг, что это нам дает?

– Будь я проклят, если знаю, – признался он.

– Ты думаешь, что сможешь заставить Роупера открыть имя его клиента?

– Нет. Но это могут сделать адвокаты в Чикаго.

– Пошлешь им телеграмму, Дуг?

– Мы знаем только их почтовый адрес. Сегодня у нас суббота, завтра – воскресенье.

– Почему бы не подождать, Дуг? А, ты, наверное, хочешь связаться с чикагской полицией, чтобы установить одного из партнеров.

Селби упрямо покачал головой.

– Отцовство этого ребенка не имеет отношения к нашему делу, – пояснил он. – Главное, нам нужно поскорее узнать, сбил ли Марсию Уоткинс именно Джордж Стэплтон. Если это сделал он, я проведу расследование.

– Но, Дуг, такой риск!

– А я люблю рисковать, – откликнулся он.

– И все же, Дуг, как насчет Мадж Трент? Эти новости как-то меняют ситуацию в том, что касается ее…

Селби задумчиво проговорил:

– Знаешь, во время несчастного случая на дороге молодой Стэплтон вполне мог ехать не один, а с какой-то женщиной, и вполне возможно, что это была Мадж Трент.

Сильвия широко раскрыла глаза:

– Тогда все действительно сходится…

Селби закрыл чемоданы Марсии Уоткинс и предложил:

– Ладно, давай на время забудем об этом. Попробуй немного поспать, Сильвия.

– А когда настанет моя очередь сидеть за рулем?

– Я буду вести машину, пока не устану, а потом ты меня сменишь, чтобы у меня отдохнули глаза.

Она поудобнее устроилась в уголке сиденья, подтянула коленки и бросила на него лукавый взгляд:

– А как насчет сказки на ночь, мистер окружной прокурор? Ты не расскажешь мне, что произошло дальше с мамой-крольчихой и злым койотом?

Селби усмехнулся:

– За злым койотом гонятся охотники. Будем надеяться, они настигнут его раньше, чем он доберется до мамы-крольчихи.

Глава 17

Не успел Селби въехать в Мэдисон-Сити, как сзади послышался низкий вой сирены. Он резко свернул к тротуару, затормозил и в зеркальце заднего обзора увидел усмехающееся лицо Рекса Брэндона.

– Решил, что я начну стрелять? – закричал ему шериф. – Ты что, не знаешь, что в городе установлено ограничение скорости?

Селби поставил машину на ручной тормоз. Брэндон остановился перед ним, вылез из автомобиля и подошел к Селби, поставив одну ногу на бордюрный камень.

– Привет, Сильвия, – сказал он и обратился к прокурору: – Это у вас что – деловая поездка или развлекательная прогулка?

– А кому это нужно знать? – спросил тот, изогнув в улыбке твердо очерченные губы.

– Мне! Если это деловая поездка, я отпущу вас, но если развлекательная прогулка, то придется вам обоим ответить за превышение скорости.

– Это развлекательная прогулка, – заявил прокурор.

– Ладно, Дуг, – Брэндон стал вдруг серьезным, – кончай дурачиться!

– Не хочу, Рекс.

– Почему?

– Потому что я совершаю политическое убийство Я болен проказой и не желаю, чтобы, ошиваясь около меня, ты заразился.

Шериф Брэндон оглядел их обоих глазами, от которых ничего не скроешь.

– И какую форму приняла у тебя эта проказа? – полюбопытствовал он.

– Форму независимости от Чарльза Девитта Стэплтона, – ответил Селби.

Брэндон усмехнулся:

– Черт, я уже слышал об этом. Новость облетела весь город. Я надеялся, что скоро кто-нибудь сделает что-то в этом роде! Знаешь, Дуг, иногда мне кажется, у него слишком тесная шляпа. Теперь я понимаю, почему ты так хотел отослать меня в Сан-Франциско. Ты хотел, чтобы я припарковался в безопасной зоне, верно?

– Не в этом дело, – возразил окружной прокурор. – Суть в том, что Чарльз Девитт Стэплтон, если пожелает, может установить почти полный политический контроль над всем округом. Чаще всего Стэплтон придерживается нейтральной позиции, ведь он слишком крупная фигура, чтобы участвовать в местной политике, и просто выжидает, кого выберут, зная, что тот будет перед ним лебезить.

– Верно, хотел, чтобы ты нигде не упоминал имя Джорджа, да?

Селби кивнул.

Шериф насмешливо изучал его.

– И почему же ты не согласился сделать то, о чем он тебя просил, Дуг? Ты ведь не собирался заводить дело по той азартной игре, разве не так?

– Еще не знаю, – ответил тот, – буду я его заводить или нет, но одно знаю точно: мне не нравится, когда за меня думают другие. Правда, сейчас это уже не имеет такого значения.

– А что произошло сейчас? – спросил Брэндон.

– А сейчас я поеду к нему в дом, вытащу его сына из постели и предъявлю ему обвинение в том, что он сбил на дороге человека и не остановился. У меня нет ни единого подтверждения этому, за исключением абсолютной уверенности. Это блеф. Или я состряпаю это дело, или выкопаю себе политическую могилу.

– А что у тебя есть на него? – поинтересовался шериф.

– Собственно, ничего, кроме предположения и некоторых улик, слишком неопределенных, чтобы на них основываться.

Брэндон намеренно медленно подошел к своей машине, выключил мотор и фары, выдернул ключ зажигания, бросил их в карман, приблизился к машине Селби с другой стороны и, открыв дверцу, сказал:

– Подвинься, Сильвия, будешь сидеть в центре. Давай, Дуг, трогай!

– Ты со мной не поедешь, – заупрямился Селби.

– Ну, попробуй меня выгнать! – ухмыльнулся шериф.

– Ладно, Дуг, оставь его, – весело посоветовала Сильвия, – едем!

Но тот все еще колебался.

– Успокойся, – сказала Сильвия, – я вижу, Рекс собрался на дело.

Брэндон осклабился:

– А ты хорошо знаешь своего мужчину, молодая леди!

Селби пожал плечами, уступая. Наконец поехал по Мейн-стрит.

– Есть что-нибудь новое? – спросил он шерифа.

– Не очень-то много, – ответил Брэндон. – Все по-прежнему. Отто Ларкин шляется по городу, позволяя втягивать себя в разговоры об убийстве, – ты знаешь, обычно он предпочитает об этом не распространяться, но сейчас нарочно толчется в самых людных местах, чтобы его могли расспросить. Какое-то время очень старательно избегал этого предмета, а потом наконец заявил, что девушки знают больше, чем сказали, и лично он думает, что было большой ошибкой позволить им уехать из города; полиция должна была допросить их, пока железо горячо. Нет, он, конечно, никого не критикует – и, сказав это, сразу уходит, как будто случайно проговорился. Отойдет за квартал, а там снова останавливается и ждет, когда кто-нибудь к нему обратится. И снова начинает свое шоу.

– Когда-нибудь он подставит себя под удар, – мрачно заметил прокурор.

Брэндон кивнул:

– Ему хотелось бы, чтобы Роупер снова вернулся на место окружного прокурора. Тогда многое было бы шито-крыто, а Ларкин катался бы как сыр в масле.

Селби начал крутой подъем на холм, где стояли роскошные резиденции.

– Я бы хотел, Рекс, чтобы ты оставался в стороне.

– Нет уж, изволь терпеть мое присутствие! – возразил шериф.

– Так вот, кое-что мы установили, – сообщил Селби. – Мы установили, что умерший в домике человек действительно Эмил Уоткинс, плотник из Сан-Диего. Его дочь была сбита удравшим с места происшествия водителем и скончалась в больнице. Описание машины соответствует внешнему виду того автомобиля, который до недавнего времени принадлежал молодому Стэплтону и который он так поспешно продал по дешевке. И еще выяснили, что Сэм Роупер представляет интересы отца ребенка Марсии.

– Ну что за подлец! – воскликнул Брэндон.

– Верно. Есть письмо из чикагской адвокатской фирмы, в котором говорится, что они получили письмо Роупера.

– И известно, кто этот отец? – поинтересовался шериф.

– Нет.

Брэндон принялся размышлять: