– Думаю, она отправилась в Сан-Франциско, – заявил Селби. – Для этого у меня есть достаточные основания.

– Я связался и с Сан-Франциско, – сообщил Брэндон.

– Я хотел бы, чтобы ты сам туда съездил, Рекс.

– В Сан-Франциско?

– Да.

– Зачем?

– Полагаю, мы найдем девушку именно там.

– Почему ты так считаешь?

– У меня есть кое-какие сведения, которые сейчас некогда обсуждать, но они наводят на мысль, что она уехала в Сан-Франциско и ищет там работу в каком-нибудь клубе. Поезжай туда, Рекс. Можешь отправиться поездом в Лос-Анджелес, как только мы здесь все закончим, а там попроси кого-нибудь из полиции поездить с тобой по ночным клубам.

– Ты считаешь, это очень важно? – нахмурился шериф.

– Да.

Сильвия Мартин обернулась к Селби, очевидно, собираясь что-то сказать, но передумала.

– Вообще-то, Дуг, вся эта история может оказаться бурей в стакане воды, – заметил Брэндон. – Уоткинс хотел кого-то убить, но ведь не убил же!

– А тебе откуда это известно? – откликнулся Селби.

– Ну а где тогда труп? – в свою очередь спросил шериф.

– Если он совершил убийство, мы должны это выяснить, – спокойно разъяснил прокурор. – В конце концов, Рекс, мы не знаем, может, Уоткинс собирался убить не одного человека, а двоих. Тот, которого он подстерегал в домике, мог быть второй его жертвой.

И вот еще что, Рекс: до сих пор мы действовали, исходя из предположения, что он прятался в домике, поджидая свою жертву, которая должна была вернуться туда; но среди улик есть две-три вещи, которые доказывают, что это не так.

– Какие? – удивился Брэндон.

– Понимаешь, в домике горел свет. Если бы убийца поджидал жильца домика, он сидел бы в темноте. Уезжая в «Пальмовую крышу», ребята выключили свет. Если бы по возвращении они увидели в окнах свет, то, естественно, что-то заподозрили бы… Дальше, обратите внимание, Уоткинс не опустил шторы до конца, а оставил щель приблизительно в дюйм, через которую девушки смогли заглянуть внутрь и увидеть его ноги, торчащие из-под туалетного столика.

– Ну-ну, – протянул Брэндон. – Я слушаю.

Селби продолжил:

– Так что не похоже, что Уоткинс сидел в засаде, поджидая какого-то человека. Если бы он действительно кого-то подстерегал, то обязательно тщательно занавесил бы окна и выключил свет. Ну а если предположить, что он ждал кого-то, кто должен был пройти мимо домика, направляясь в кемпинг «Кистоун»? Ведь основная подъездная дорожка идет как раз мимо этого домика. Тот факт, что Уоткинс оставил щель между шторой и подоконником, показывает, что он специально так сделал, чтобы выглядывать наружу.

– Когда в комнате горит свет, снаружи ничего не увидишь, – заметил шериф.

– Да, конечно, но он мог выключить его в любую минуту. Если он там писал эту записку, чтобы потом приколоть ее к трупу, ему нужен был свет.

– Тогда он не оказался бы за туалетным столиком, – возразил Брэндон.

– Это я понимаю, – согласился Селби. – Я только говорю, что версия о том, что Уоткинс ждал, пока не вернется кто-то из жильцов домика, не соответствует всем обстоятельствам и уликам. И есть еще одна вещь, которую мы не приняли во внимание, – Уоткинс ждал не того, кто снял этот домик, а какого-то другого человека.

– На что ты намекаешь? – не понял Брэндон.

Селби кивком указал на Грейса, из глаз которого к этому моменту уже ручьем текли слезы, а на лбу выступили крупные капли пота.

– Грейс, – многозначительно сообщил прокурор, – уезжал в Лос-Анджелес и должен был вернуться вскоре после полуночи. Может, Уоткинс подстерегал Грейса?

– Как ты себе это представляешь, Дуг?

– А вот как. Допустим, Грейс на самом деле вернулся бы в три или четыре часа утра и увидел бы в одном из домиков свет. Естественно, его это насторожило бы. Штора была опущена не полностью. Грейс заглянул бы вовнутрь, чтобы посмотреть, что там происходит. Не забудь, он платит за свет и за газ. Судя но тому, что у него вышел спор с газовой компанией по поводу счетов за газ, он очень внимательно следит за использованием электричества и газа. Итак, увидев включенный среди ночи свет и полыхающее пламя газа, Грейс, естественно, пустил бы в ход свою отмычку, подходящую ко всем замкам кемпинга, и проник бы в домик, чтобы выключить обогреватель…

Брэндон задумчиво кивнул.

– А тут, – продолжал фантазировать Селби, – лежащий за столиком человек выстрелил бы в него, приколол бы к его трупу записку, выскочил бы за дверь – и был таков. И у нас не было бы ни малейшего намека на то, кто был убийцей, потому что мы никогда не связали бы с ним нашего бродягу.

– Слушай, Дуг, а в этом что-то есть! – признал шериф.

– Ладно, Рекс, успокойся. Не стоит ничего говорить Грейсу, посмотрим, не запутается ли он. Помни, он ведь поклялся, что не знает Уоткинса и никогда его не видел.

– Если уж на то пошло, – вмешалась Сильвия Мартин, – то Уоткинс в своей записке говорит, что человек, которого он хочет убить, его не знает.

– Верно, – подтвердил Селби.

– Господи, Дуг, давай возьмемся за Джимми Грейса и потрясем его как следует! – предложил Брэндон. – Дадим ему попотеть и выясним…

– Не думаю, что нам стоит это делать, – остановил его прокурор. – Во-первых, я не уверен, что Грейс знает, что имел против него Уоткинс. Я только указываю на несоответствие с установленными обстоятельствами нашего предположения, что он ждал кого-то из жильцов домика. И эти обстоятельства также не соответствуют предположению, что он воспользовался домиком для укрытия, намереваясь кого-то застрелить через окно. Будь это так, он оставил бы окно приоткрытым, выключил бы свет. Но включенный свет и щель в шторах были бы идеальной приманкой для Джеймса Грейса, чтобы убить его, оставив множество доказательств того, что преступление совершили Каттингс и Глисон.

– А с этой бутылкой из-под виски и тремя стаканами, – подхватил Брэндон, – все выглядело бы так, будто они выпивали перед тем, как убить Грейса.

Селби кивнул.

– Тогда мне незачем ехать в Сан-Франциско, – решил шериф.

– Нет, Рекс, ехать нужно, – возразил Дуг. – Я как раз подхожу к этому. Для твоей поездки есть серьезная причина. Ты помнишь Тэлбота Грейса? Он должен был прибыть в Лос-Анджелес на самолете, но почему-то воспользовался более ранним рейсом, чем предполагалось. Никто не знает, где он находился. У него была отличная возможность доехать до Мэдисон-Сити и успеть вернуться в Лос-Анджелес. Сейчас Тэлбот Грейс в Сан-Франциско, где намеревается провести воскресенье и понедельник. В понедельник вечером он уезжает в Сиэтл. Думаю, будет неплохо, если ты побеседуешь с ним.

– Хорошо, – согласился Брэндон, – как только закончим здесь, поеду в Лос-Анджелес, а оттуда самолетом до Сан-Франциско.

В этот момент Грейс встал с кровати, отер пот со лба, покачнулся и, спотыкаясь, побрел к выходу. Брэндон возбужденно крикнул:

– Он выходит! Ему плохо! – и бросился от окна к двери.

Селби и Сильвия побежали за ним. Брэндон распахнул дверь. В лицо им ударила струя горячего, сильно пахнущего газом воздуха, заставив их глаза немедленно заслезиться. Грейс, цепляясь за притолоку, кое-как выбрался на свежий воздух и закашлялся. Но через минуту-две его кашель прекратился. Обессиленно прислонившись к стене домика, он упрямо проговорил:

– Обогреватель… в полном порядке… только там… чертовски жарко… я просто обливаюсь потом.

Брэндон подмигнул Селби, обхватил Грейса за плечи и спросил:

– Чувствуете себя нормально?

– Немного голова кружится… Видимо, сердце у меня уже не такое крепкое, как прежде… Но там только невыносимо жарко, и все. Как будто сидишь в печке. А обогреватель работает нормально. Никто не оставляет его так гореть, чтобы согреть помещение… Причина не в том, что очень плохой обогреватель, а в том, что газ горит слишком сильно.

У механика, следившего за счетчиком, вырвался крик. Селби и Сильвия Мартин бросились к нему.

– Что случилось?

– По-моему, вам следует это знать, – сказал механик. – Через счетчик прошла ровно половина того количества газа, которое было использовано за вчерашний день, судя по записям Грейса.

Селби посмотрел на часы.

– Прошло всего семнадцать минут, – констатировал он.

Механик кивнул.

– Что ж, продолжайте наблюдать.

Окружной прокурор взял за руку Сильвию Мартин и повел ее к арке над входом в кемпинг, подальше от механика, который склонился над газовым счетчиком.

– Ну вот, – шепнул он ей, – Грейс запутался в собственной истории.

– Каким образом, Дуг?

– Записанные им показания физически невозможны, – пояснил Селби. – Поэтому он подделал цифры. Так стремился доказать, что его оборудование в полной исправности, что переусердствовал. Мы знаем, что в ту ночь газ был включен незадолго до двух часов и горел приблизительно до без двадцати четырех. Это – час сорок.

– Как ты это установил?

– Тело было обнаружено в три двадцать. Девушки оделись, добежали до телефона и сообщили Ларкину. Ларкин связался с Рексом Брэндоном. Они прибыли сюда минут через двадцать и тут же выключили газ, то есть в три сорок. Дальше, Уоткинс оказался в домике до начала дождя. На его ботинках была обнаружена пыль, но грязи не было. А дождь начался в два часа ночи.

– Если ты это знал, Дуг, то зачем же ты разрешил Грейсу устроить эту проверку? – удивилась Сильвия.

– Потому что хотел проверить Грейса, – объяснил он. – Согласно его цифрам, обогреватель работал всего тридцать четыре минуты. Следовательно, он горел еще двадцать минут после того, как нашли мертвого Уоткинса. Если его цифры верны, Уоткинс провел в домике всего четырнадцать минут до того, как девушки заглянули в окно и заметили на полу его торчащие из-под туалетного столика ноги. Но этого не могло быть, потому что Грейс просидел там семнадцать минут и нисколько не отравился газом!

Сильвия Мартин с подозрением взглянула на него: