Вытащив из пакета два револьвера 38-го калибра, Мануэль положил их на стол.

– Пора. Нельзя опаздывать. Будь осторожен с оружием, – протягивая один из револьверов Фуентесу, предупредил Мануэль. – Он заряжен. Помни, что никакой стрельбы не должно быть. Все нужно сделать без вмешательства полиции.

Он строго посмотрел на Фуентеса:

– Ты понял? Мы стреляем только в самом крайнем случае.

Фуентес взял револьвер и облизнул пересохшие губы.

– Я понял.

– Возможно, понадобится три или четыре дня, пока старый Уорентон соберет выкуп, – продолжал Мануэль. – Мне придется поговорить с Дюлаком. Нам надо будет что-то есть. Вряд ли он захочет, чтобы была взорвана его кухня. Думаю, что он согласится обслуживать нас. Мы с тобой будем спать по очереди. Уорентонов свяжем. Аниту тоже надо связать и заклеить ей рот. Будет нелегко, друг мой, но пять миллионов долларов не могут достаться легко.

– Один миллион мой, четыре – твои, – быстро уточнил Фуентес.

– Да, ты прав. – Мануэль улыбнулся, но Фуентес заметил, что в его черных глазах-маслинах улыбки не было.

– Если нам придется сидеть несколько дней в апартаментах, этим людям тоже понадобится еда. Кроме того, им потребуется туалет, – сказал Фуентес.

– Отель предоставит им еду, а в апартаментах есть туалет.

– Когда Анита придет в себя после твоего удара, она может быть опасной. Стоит ли ей развязывать руки?

– Всем этим мы займемся уже в апартаментах. Не забивай голову мелочами. Предоставь их мне.

Фуентес пожал плечами:

– Меня беспокоит эта женщина. Она опасна.

Мануэль снова улыбнулся. Это была злобная улыбка.

– Я еще опаснее, друг мой.

Они посмотрели друг на друга, и Фуентес почувствовал, как по его взмокшей от пота спине пробежал холодок.

Раздался телефонный звонок, заставивший их вздрогнуть. Мануэль подошел и снял трубку.

– Торрес, – произнес он и стал слушать.

Фуентес, поглаживая пальцами револьвер, думал, что с этим оружием он справится с Мануэлем. Холод рукоятки придавал ему уверенности.

Наконец Мануэль сказал:

– Спасибо, друг мой. Скоро я смогу отблагодарить тебя. – С этими словами он положил трубку и, повернувшись, улыбнулся Фуентесу. – Когда имеешь терпение, большинство проблем решаются сами по себе. Теперь с Анитой у нас не будет никаких хлопот. Мой приятель из больницы только что сообщил мне, что Педро скончался полчаса назад.

Фуентес весь напрягся.

– Он мертв? – Лицо его просветлело. – Приятно это слышать! – Он задумался.

Мануэль наблюдал за ним.

– Если она узнает об этом, то может не впустить нас в апартаменты, – предположил Фуентес.

– Она не узнает. Она уже в отеле и ждет нас. Когда она проведет нас в апартаменты, я скажу ей, что у Педро был приступ и он умер. Она ничего не сможет сделать. Мы уже будем в апартаментах. Полиция разыскивает ее. Ей придется остаться с нами. Я даже дам ей немного денег.

– Женщина может подумать, что ты обманываешь ее, – с беспокойством проговорил Фуентес. – Допустим, она не поверит, что Педро умер. Тогда она может стать для нас очень опасной.

Мануэль подошел к узкому шкафчику, достал из него крохотный транзисторный приемник и сунул его к себе в карман.

– Мне даже не потребуется самому говорить ей об этом. Сообщение будет передано в выпуске новостей. Мы с тобой будем так же удивлены, как и она.

В другой карман Мануэль положил револьвер и полную горсть патронов.

– Если она впадет в истерику, я просто оглушу ее. Счастье на нашей стороне, друг мой. А теперь поехали в отель.

Мануэль и Фуентес прошли по оживленному пирсу к машине Мануэля. Включив мотор, Мануэль похлопал Фуентеса по руке.

– Все идет прекрасно. Скоро, друг мой, мы станем с тобой богатыми, – изрек он.

По пути в отель Фуентес ощупывал рукоятку своего револьвера.


В 21.45 Лепски в сопровождении Макса Джейкоби подъехал к боковому входу в отель «Спэниш Бэй». У них обоих было отвратительное настроение. Кэрол ожидала, что сегодня вечером он поведет ее куда-нибудь. Лепски, который вообще не помнил ни одной даты, даже дня их свадьбы, забыл, что сегодня была годовщина их первого путешествия в Европу. И хотя путешествие было неудачным, Кэрол решительно заявила, что хочет пойти в приличный ресторан и вспомнить немногочисленные приятные эпизоды путешествия. Лепски, который никогда толком не слушал Кэрол, пробормотал, что это было бы неплохо, и тотчас забыл о своем обещании. Он ворвался домой, рассчитывая поужинать, и был удивлен, застав Кэрол в ванной.

– Эй, беби, – прогремел он, – что у нас на ужин?

– Мы ужинаем в ресторане, Лепски, – холодно ответила Кэрол и сверкнула глазами. – Мы же договорились.

Лепски заморгал. Только теперь он вспомнил, что предполагалось что-то отметить.

– Видишь ли, солнышко, – начал он самым вкрадчивым голосом, на какой был способен, – у меня есть обязанности. Я должен поработать еще пару часов. Надо допросить жену того убийцы. Как насчет ужина?

Вместо ужина ему в лицо швырнули намыленную губку.

Вместе с Джейкоби он перекусил сандвичами. При этом Лепски был вынужден слушать жалобы Макса на то, что он напрасно обнадежил блондинку, с которой у него должно было состояться свидание. На пути в отель оба молчали. Припарковав машину, Лепски провел Макса в кабинет Джоша Прескотта, где было темно. Лепски зажег свет, они взяли стулья и, закурив, стали ждать в полном молчании.

Лепски прикидывал, как бы ему задобрить Кэрол, когда он вернется домой.

Том знал, что, когда жена чем-то разочарована, она становится просто невыносимой. Может, стоит после этой чертовой кубинки купить большой букет цветов в цветочном киоске отеля, открытом даже после полуночи. Отборный букет из отеля «Спэниш Бэй», безусловно, утихомирил бы ее. Потом он подумал, во что ему станет этот букет, и весь передернулся. Пожалуй, можно обойтись и без него. Он возьмет одну-единственную розу, красиво упакованную в подарочную коробку.

Джейкоби с тоской думал, что у его блондинки полно обожателей. Он может потерять ее навсегда.

Погрузившись в свои заботы, оба забыли о времени. Когда у Лепски кончились сигареты, он взглянул на часы и вскочил. Было уже 22.30.

– Что случилось? – завопил Том. – Джош обещал, что эта женщина будет здесь ровно в десять. Сейчас уже половина одиннадцатого.

– Может быть, его задержали или что-нибудь еще, – предположил Джейкоби. – Если тебе нужны сигареты, возьми у меня.

– Я поищу его, – сказал Лепски. – Ты останешься здесь на случай, если он появится.

Лепски направился к стойке ночного портье. В холле было много мужчин и женщин в вечерних туалетах, направляющихся в ресторан. Лепски, смущенно пробираясь между ними, добрался до стойки.

– Не видели Прескотта? – спросил он, предъявляя свой жетон.

Ночной портье, худой пожилой мужчина, посмотрел на Лепски, словно на большого волосатого паука.

– Несомненно, мистер Прескотт делает обход, – холодно ответил он.

– Я знаю, но где? Мне необходимо увидеть его: служебная надобность, – сказал Том.

– Контрольный обход. Он может быть везде.

Лепски ослабил галстук.

– Если он попадется вам на глаза, передайте, что детектив Лепски ждет в его кабинете.

– Если я увижу его, – ответил портье, не переносивший копов и детективов отеля. – Он может быть везде.

Сдерживая ярость, Лепски вернулся в кабинет Прескотта. Джейкоби зажигал очередную сигарету.

– Этот тип на обходе, – проворчал он. – Я возьму у тебя сигарету?

Часы показывали уже четверть двенадцатого, когда Прескотт, все еще занятый мыслями о Мегги и постоянно поглядывающий на стрелки часов, решил зайти в свой кабинет, чтобы выпить глоток виски и взять новую пачку сигарет.

Он замер на пороге кабинета, увидев Лепски и Джейкоби, зло смотревших на него. Только теперь Прескотт в ужасе вспомнил об Аните Сертис. Но недаром он был бывшим полицейским. Джош широко улыбнулся и прошел в кабинет:

– Привет, мальчики. Сожалею, но был занят. Кое-что изменилось. Получил спецзадание. Сопровождал Уорентонов в казино. Вот такие дела.

– Где кубинка? – мрачно спросил Лепски.

– Я думаю, уже дома.

Лепски поднялся. Он рявкнул так, что ему позавидовал бы громовержец:

– Дома? Что ты этим хочешь сказать? Ты же обещал, что в десять она будет здесь! Мы часами протираем здесь штаны в ожидании!

– Я же сказал вам, что получил спецзадание, которое обязан был выполнить. За это время она уже ушла домой.

– Откуда ты знаешь? – рычал Лепски.

– Она приходит сюда в восемь и уходит в десять. Сейчас половина двенадцатого, – сказал Прескотт. – И слушай, Лепски, не кричи на меня. Может, там у себя ты очень большая шишка, но здесь, в отеле, распоряжаюсь я. Если вам нужно допросить ее, отправляйтесь к ней домой.

– Откуда я могу знать, дома ли она? – спросил Лепски.

– Так узнайте! – отрезал Прескотт. – Где же ей еще быть?

– А может, она лежит мертвая в апартаментах.

– Мало ли что может быть. Говорю вам, она уже дома!

Джейкоби поднялся со стула:

– Ладно, Том, пойдем проверим.

Лепски фыркнул:

– Если ее нет дома, Прескотт, я вернусь и устрою тебе такое, что ты сразу поседеешь.

– Если ты устроишь склоку в этом отеле, – ответил Прескотт, сверкая глазами, – я доложу мистеру Дюлаку, и тогда мой и ваш шеф разжалуют тебя до простого полицейского. А теперь убирайтесь!

Пока разыгрывалась эта сцена, Анита Сертис, без конца поглядывая на часы, беспокойно ерзала на крышке унитаза. Когда же наконец наступит это время? Она молилась, ждала и молилась опять. Анита слышала, как постепенно стихал шум на кухне и из отеля начала уходить ночная смена. За минуту до назначенного часа она вышла из туалета. Внимательно осмотрев коридор и прислушиваясь, она подбежала к служебному входу и ровно в половине первого открыла дверь. Мануэль и Фуентес уже были на месте. Анита поманила их пальцем и провела к лифту. Они втроем вошли в кабину. Анита нажала на кнопку верхнего этажа. Когда кабина начала подниматься, посмотрела на Мануэля и спросила: