Он отодвинул задвижку и осторожно опустил вниз крышку, потом взобрался по лестнице и вылез на крышу. Тихо, как кошка, пройдя вперед, он увидел перед собой внизу террасу апартаментов Уорентонов. Там в тусклом свете виднелись шезлонги и несколько столиков со стеклянными крышками. С террасы открывался чудесный вид на залив и на океан.

Из окон апартаментов падал свет. Вскоре на фоне освещенных окон мелькнула тень, и на террасу вышла Мария Уорентон. На ней ничего не было, кроме бриллиантов.

Бреди вжался в крышу, глядя на Марию. Он не мог оторвать взгляда от камней, которые вспыхивали огнем в лунном свете.

Вслед за Марией на террасу вышел Уилбур. В руках у него была камера «Никон» со вспышкой. Мария встала, прислонившись к перилам, так что лунный свет падал прямо на нее, и Уилбур нажал на спуск.

Бреди, наблюдая эту сцену, подумал, что охотно посмотрел бы снимки. До чего же богачи обожают выпендриваться! У этой женщины хорошая фигура, и ее загар подчеркивает блеск бриллиантов. Но, решил Бреди, несмотря на все бриллианты, ей действительно далеко до Мегги.

– О, это будет великолепно, – сказал Уилбур. – А теперь пойдем спать.

Бреди наблюдал, как Мария отошла от перил и прижалась к Уилбуру, обхватив его руками.

– Мы будем долго спать? Ты устал?

– Да, конечно. День сегодня был напряженный. Эти бриллианты на тебе просто потрясающие, но ты сама еще более потрясающая!

Обнявшись, они прошли в апартаменты и скрылись из вида. Бреди не шевелился, пока не погас свет. Только после этого он бесшумно спустился с крыши на террасу.

Большая стеклянная дверь апартаментов была распахнута настежь. Бреди улыбнулся про себя. Это дело будет очень легким. Словно тень, он проскользнул в гостиную.

Бриллианты были беззаботно брошены на одну из кушеток.

Бреди остановился, не веря своим глазам. Из спальни пробивался сильный свет, и он услышал, как стонет Мария.

– Сейчас, дорогой, – вскрикнула она. – Быстрее… сейчас!

Бреди решил было прихватить с собой это неожиданное богатство, но потом подумал, что Хеддон рассчитывает и на содержимое сейфа.

Завтра ночью, подумал он. Какой куш!

Он залез на крышу, спустился в помещение сейфа и на лифте спустился на верхний этаж. Он снова запер дверь с надписью «служебный», после чего, довольный, нажал на кнопку первого этажа.

Часы показывали 2.50. Перегнувшись через перила лестницы, он посмотрел вниз. В холле еще было несколько человек, но они уже направлялись к лифтам, переговариваясь на ходу.

Уверенный, что Мегги все еще не отпустила отельного детектива, Бреди спустился по лестнице вниз. Он выглядел как один из постояльцев отеля и не вызывал никаких подозрений.

Через пять минут он был уже в коттедже. Еще через двадцать минут Мегги присоединилась к нему в спальне.

– Ну и ну! – воскликнула она. – Это такой любовник! Мы забавлялись с ним в кустах.

Бреди, сидя на кровати, с восхищением посмотрел на нее:

– Что за девочка! А как насчет завтрашней ночи?

Мегги сбросила бикини.

– Мы договорились.

Она пошла в ванную.

– Он был чересчур пылок. Ничего, если я лягу спать, милый? Он меня просто заездил.

Бреди усмехнулся:

– Ты заслужила сегодня отдых, Мегги, как никакая другая девушка. Завтра мы проворачиваем дело.

– Честно?

– Иди в душ. Завтра ночью.

Раздеваясь, Бреди видел перед собой только бриллианты, оставленные на кушетке. Швырнет ли она, эта легкомысленная дрянь, их и завтра на кушетку? Будет ли так же легко завладеть ими? Неожиданно он похолодел от предчувствия, что сегодня, может быть, он упустил случай, выпадавший один раз в жизни.


Анита в черном свитере и брюках незаметно пересекла территорию отеля. Она направлялась к служебному выходу, а для этого было необходимо пройти мимо плавательного бассейна.

Анита, увидев стоящего у бассейна Джоша Прескотта, на мгновение остановилась. Потом она увидела, как он помог подняться Мегги. Даже Анита почувствовала, насколько сексуальна Мегги. Анита видела, как они разговаривали, потом Мегги ухватила Прескотта за руку и потянула его в кустарник.

Анита, уже не боясь попасться Прескотту, со всех ног бросилась к служебному входу. Открыв его дубликатом ключа, она прокралась по темному коридору и бесшумно подошла к кухне. Приоткрыв дверь, заглянула в нее. Услышав звон посуды и столовых приборов, она поняла, что оба официанта в буфетной. Но где Доминик, третий повар?

На цыпочках Анита вошла в полутемную кухню, посмотрела в сторону ярко освещенного кабинета и увидела Доминика, который сидел за письменным столом и что-то читал.

Не теряя времени, она быстро прошла в кладовую. Подняв крышку ларя, разгребла муку, сделав в ней совком углубление, сунула туда большую бомбу, протолкнула ее осторожно вниз и, тяжело дыша, с бьющимся сердцем, засыпала сверху мукой. Затем тщательно разровняла поверхность, вытерла руки и быстро выскочила из кладовой. Когда она кралась через кухню, в кабинете зазвонил телефон. Анита на цыпочках подбежала к двери, как раз когда из буфетной вышел один из официантов. Он не смотрел в сторону двери, так как спешил в кабинет шеф-повара. Анита слышала, как Доминик крикнул:

– Поджаренную ветчину и яичницу в номер шесть.

Она понеслась по коридору к служебному выходу и вылетела на улицу. Ее поглотила душная влажная ночь.

«Скоро ли Прескотт вернется в отель?» – подумала она.

Анита обежала здание отеля и взбежала по ступенькам к главному входу. Остановившись, она огляделась вокруг. В холле было безлюдно. Ночного портье нигде не было видно. Войдя в холл, она стала лихорадочно осматривать его в поисках места, куда бы сунуть вторую бомбу. В противоположном конце холла, около входа в ресторан, она увидела на стене большое, вырезанное из дерева и раскрашенное изображение мексиканской женщины. Дюлак обнаружил эту чудесную резьбу по дереву в одной деревушке вблизи Танеко, в Мексике. Хорошо разбираясь в таких вещах, он определил, что статуя относится к временам Кортеса. Он купил ее, и теперь эта прекрасная вещь занимала почетное место в холле отеля.

Анита подбежала к статуе. Между грудями деревянной женщины была щель, в которую как раз вошла маленькая бомба.

Заплетающийся мужской голос произнес:

– Красивая девушка, беби, но ты еще лучше.

Анита почувствовала сильный толчок в груди, и сердце бешено заколотилось. Ее рука непроизвольно схватилась за рукоятку кинжала, спрятанного под свитером. Она медленно обернулась.

Грузный седой мужчина сидел в глубоком кресле и смотрел на нее. У него было красное лицо, и выглядел он полусонным.

– Откуда ты вдруг явилась? – спросил он.

Стараясь побороть охватившую ее панику, она ответила как можно спокойнее:

– Я просто одна из уборщиц.

– Прекрасно. Думаю, что мне пора спать.

Мужчина с трудом выбрался из кресла и, шатаясь, направился к ней. Теперь она видела, что он сильно пьян.

Анита увернулась от него и бросилась к выходу.

– Эй! Не убегай же! Как насчет поцелуйчика?

Но Анита уже сбежала с лестницы и исчезла в ночи. Она бежала как никогда в жизни. Когда она, добежав до ворот, выскочила на бульвар, ее окликнул знакомый голос:

– Анита!

Она замедлила бег и остановилась. Из темноты вырулил «линкольн» с вмятинами на боках и затормозил возле нее.

Мануэль улыбнулся ей.

– Я ждал. Все в порядке? – спросил он.

– Да.

Она содрогнулась.

– Я сказала, что сделаю это. И сделала.

– Садись, – предложил Мануэль и открыл дверцу. – Ты великолепная женщина!

Анита обежала машину и забралась на сиденье рядом с ним.

– Педро? У тебя есть новости о нем?

Мануэль похлопал ее по колену.

– Я как раз из больницы, – солгал он. – Все идет замечательно. Поговаривают о том, что послезавтра твоего мужа собираются перевести в тюремную больницу. Педро отказывается говорить. Он думает только о тебе и защищает тебя. Твой муж, женщина, – прекрасный парень! А ты прекрасная женщина!

– Ему действительно гораздо лучше?

– Так, как я тебе говорю. А теперь расскажи-ка о бомбах.

Пока они ехали к дому Аниты, она рассказала, что сделала с бомбами. По ее лицу текли слезы облегчения. Мануэль слушал, одобрительно кивал, но никак не мог отделаться от ощущения, что предал ее.

Оправдывая себя, он вновь и вновь возвращался к мысли о деньгах. С такой суммой он сможет иметь все, что пожелает! Кроме того, его мысли занимал Фуентес. Дать такому пустому, никчемному человеку миллион? Нет, пять миллионов всегда лучше, чем четыре. Когда придет время, он устранит Фуентеса: мгновенный удар – и в море.

Подъехав к дому Аниты, он погладил ее по плечу:

– Завтра ночью мы все сделаем. Встретимся здесь в полночь. Это будет просто. Завершим наш план. О'кей?

Анита обеими руками схватила его руку.

– Да, завтра ночью. – И помедлив, она продолжала: – Мой друг, я доверяю тебе. Ты известен как хозяин своего слова. Деньги для меня ничего не значат, мне нужен только Педро, мой муж. Я верю тебе.

Комок подступил к горлу Мануэля. Лицо его сморщилось, когда он вторично погладил ее по плечу.

– Положись на меня, – проговорил он, не в силах взглянуть ей в глаза. – Ты получишь своего мужа. Итак, завтра в полночь.

– Благослови и храни тебя Бог, – сказала она и прижалась своими губами к твердой руке Мануэля.

– Иди спать, – отрезал он, вырывая свою руку. – Завтра ночью.

Он смотрел, как она поднималась по ступенькам лестницы. Она опять плакала.

Содрогнувшись, Мануэль вытер тыльную поверхность руки, стирая прикосновение ее губ. Он долго сидел неподвижно, уставившись невидящим взглядом в пыльное стекло машины и ненавидя себя больше всего на свете, потом, с мыслью, что он скоро станет обладателем пяти миллионов, Мануэль безнадежно пожал плечами, включил зажигание и отъехал от дома.


На следующее утро Лу Бреди в гриме старика сидел в кресле-каталке в гостиной своего коттеджа и напильником обрабатывал небольшую стальную полоску. С другого конца комнаты за ним наблюдал Майк Бенион.