Уилбур объяснил ей, что «Спэниш Бэй» – самый лучший и дорогой отель в мире. В основном только люди в годах могут позволить себе проживать в таком отеле.

– Нам повезло, дорогая, что все счета оплачивает мой отец, иначе мы едва ли смогли бы находиться здесь.

Мария фыркнула:

– Такое впечатление, будто живешь на кладбище.

– Мы в любое время можем перебраться в другое место. Тебе что, очень этого хочется? Мы могли бы переехать в «Риваж» – там много молодежи.

– «Риваж»? Ты что, с ума сошел? Это же трущоба!

Уилбур посмотрел на часы и поднялся:

– Мне нужно позвонить отцу.

Мария нахмурилась:

– О Господи! Опять! Или ты обязан звонить ему каждый день?

– Он любит поболтать, – сказал Уилбур. – Я недолго.

Когда Уилбур ушел, Мария, пожав плечами, снова уткнулась в роман.

На самом деле Уилбур и сам любил поболтать с отцом. Он знал, что старик всегда предвкушает, как будет рассказывать сыну о текущих делах фирмы. Он понимал, что отец очень одинок и мечтает о том, чтобы сын снова вернулся в Даллас, подарил ему внуков. Испытывая неловкость, Уилбур сообщил Марии, что отец купил для них полностью обставленный дом с прислугой, двумя машинами, плавательным бассейном и небольшим парком для прогулок – короче говоря, со всем, что можно купить за деньги.

– Кого, интересно, потянет жить в такую дыру, как Даллас? – спросила она сварливо. – После окончания медового месяца я хочу поехать в Париж и Венецию.

– Я же буду работать в Далласе, Мария, – терпеливо объяснил ей Уилбур. – Тебе там понравится. Я видел особняк. Он действительно чудесный. А позднее мы сможем поехать и в Париж.

Она холодно посмотрела на него, но ничего не ответила.

Поднявшись в лифте в свои апартаменты, Уилбур прошел в гостиную и попросил соединить его с Далласом. Через несколько минут он уже разговаривал с отцом.

– Здравствуй, сынок, – гремел в трубке бас Сайлиса Уорентона. – Как дела?

– Отлично, папа. А у тебя?

– Куча дел. Индекс Доу-Джонса[1] колеблется. Я только что продал пакет акций – довольно выгодно для себя. Обедаю с двумя арабами: крупные шишки там, у себя, но мелочь для таких, как я. Хотят заключить контракт. Если они согласятся на мои условия, будет неплохое дельце.

– Я рад, папа.

– А как же! Старый хрыч не так уж плох, есть еще порох в пороховнице. – Сайлис немного помолчал и спросил: – Как твоя жена? – Он редко называл Марию по имени.

– Отлично, папа.

– Уже беременна?

Уилбур натянуто рассмеялся:

– Дай нам время, папа. Ей хотелось бы немного посмотреть мир. Дети никуда не уйдут.

Уилбур слышал, как отец неодобрительно проворчал:

– Не откладывай в долгий ящик, сынок. Я не становлюсь моложе. Когда вы вернетесь?

– О, через пару недель.

– Я подыскал для тебя исключительно интересные дела. Мне очень хотелось бы переложить часть работы на твои плечи, сын. Ты говорил жене о доме? Я его осмотрел: это сказочно красивый дом!

– Конечно, папа, я сказал ей об этом. – Уилбур постарался, чтобы в его голосе прозвучал энтузиазм. – Она в восторге.

Снова ворчание:

– Она и должна быть в восторге. Этот дом обошелся в три миллиона.

Последовала долгая пауза.

– Ну, всего хорошего, сын. У меня сейчас начинается заседание правления. Ты скоро тоже будешь работать в нем вместе со мной. До встречи, сынок. Береги себя. – С этими словами Сайлис повесил трубку.

Анита Сертис заканчивала убирать в ванной комнате Марии, когда вошел Уилбур. Услышав, что он разговаривает с отцом, Анита торопливо приоткрыла дверь и стала слушать. Та часть разговора, которую она слышала, не дала никакой существенной информации, кроме той, которая и так была хорошо известна персоналу отеля: сердечный тон Уилбура говорил об отличных отношениях с отцом. Трудно было поверить, но это оставалось фактом, что неслыханно богатый Сайлис Уорентон и его сын очень любят друг друга. Один из кубинцев-кельнеров рассказал Аните, что старик очень хочет иметь внука, а эта избалованная стерва – жена его сына – не желает и слышать об этом. Он слышал, как они спорили об этом в спальне. Она слишком эгоистична, чтобы иметь детей. Сыну достанется нефтяное королевство. Он будет стоить миллиарды, когда умрет отец.

Анита потеряла сон. Она провела несколько часов в душной каюте рыбацкого бота Мануэля Торреса. Сначала Анита умоляла Фуентеса помочь Педро. Он только пожимал плечами.

– Ну что я могу сделать? Ты что, не понимаешь, что меня разыскивает полиция? – Его визгливый голос сорвался на крик. – Если бы я мог добыть деньги, я бы вернулся в Гавану, а теперь я прочно увяз здесь.

– Здесь ты в безопасности, – вмешался Мануэль. – Я не привык бросать друзей в беде.

– Разве мой муж не ваш друг? – настаивала Анита.

– Это его друг, – кивнул он в сторону Фуентеса. – Но не мой.

Фуентес в отчаянии замахал руками:

– Я вообще ничего не смогу сделать! Разве вы не понимаете? Он в руках полиции и ранен! Ну чем я могу помочь?

С горящими глазами Анита наклонилась вперед к мужчинам и выложила свой план. Они слушали внимательно, потом Фуентес неожиданно прервал ее.

– Это бред собачий! – взорвался он. – Ты совсем рехнулась! Убирайся и не смей больше здесь показываться! Ты просто сумасшедшая!

Мануэль успокаивающе положил руку на плечо Фуентеса.

– Я вижу здесь кое-какие возможности, – сказал Мануэль. – Давайте обсудим эту идею. Успокойся!

– Это просто чушь!

– Когда речь идет о пяти миллионах долларов, для меня это не может быть чушью. Успокойся.

Анита внимательно следила за ним и была готова к сопротивлению. Фуентес был слишком глуп, но она видела, что Мануэль уже клюнул. Женщина оглядела его: высокий, сильный, с клочковатой черной бородой. Абсолютно лысая голова и маленькие жестокие глазки… Анита была уверена: если бы только ей удалось убедить Мануэля, он смог бы осуществить ее план.

Мануэль посмотрел на нее.

– Насколько я понял, – проговорил он, – ваша идея заключается в том, чтобы проникнуть в апартаменты, захватить Уорентона и его жену и держать их до выплаты выкупа, так?

– Да, это мой план, – спокойно ответила Анита. – Уорентон стоит миллиарды. Отец очень любит его. Выкуп в пять миллионов – это для него ерунда.

– А как же проникнуть в апартаменты? – осведомился Мануэль.

– Я же сказал, что она сумасшедшая! – закричал Фуентес со злостью. – Я знаю отель. У них там охрана! Проникнуть в апартаменты? Да это же чистейший бред!

Мануэль взял его за плечо:

– Друг мой, я прошу тебя успокоиться. Давай разберемся. Пять миллионов долларов! Подумай только, что это означает.

Он посмотрел на Аниту и снова спросил:

– Так как же мы сумеем проникнуть в апартаменты?

– Через меня, – ответила она. – Я работаю в отеле. Там нет ничего такого, чего бы я не знала. И о мерах безопасности, и как попасть в апартаменты, и как миновать охрану и детективов отеля.

Она повернулась к Фуентесу:

– Тебя разыскивает полиция. Ты что, намерен годами отсиживаться здесь? Тебе не приходило в голову, что, находясь в отеле в апартаментах Уорентона, ты можешь просить для себя все: еду, выпивку, сигареты… все что угодно, и отель будет давать тебе все, пока ты держишь Уорентонов. Как только мы получим выкуп, можно вернуться на родину, с Уорентонами в качестве заложников.

Фуентес удивленно смотрел на нее, потом нервно взглянул на Мануэля.

– Да. Возможно, – медленно сказал он. – Но ты уверена, что сможешь провести нас в апартаменты Уорентонов?

Анита расслабилась. Итак, еще одна рыбка клюнула.

– Смогу, – ответила она. – У меня есть дубликаты ключей от служебного входа в отель и от апартаментов.

– Это правда? – резко спросил Мануэль. – Откуда они у вас?

Как-то Педро сказал ей: «Ключи от отеля всегда нужно иметь про запас. Никогда не знаешь, когда они могут пригодиться». И он научил ее с помощью воска сделать слепок с ключа, а потом Педро заказал ключи.

– Это не ваше дело, – возразила она. – Они у меня есть, и все.

Фуентес бросил взгляд на Мануэля:

– Что ты скажешь?

– Мне это подходит. Но нам потребуется третий мужчина. Трудно предугадать, сколько придется там пробыть. Нам нужно будет спать. А один спит, другой дежурит – это опасно. Нужен третий.

– Я буду третьим, – заявила Анита.

Мануэль покачал головой:

– Нет. Будет гораздо лучше, если вы не станете в это вмешиваться.

– Я буду третьим, – решительно повторила она. – Рано или поздно полиция установит личность Педро. Тогда меня задержат, и я потеряю работу. Если такое случится, вы уже не сможете попасть в отель. Надо торопиться.

Мануэль подумал и кивнул.

– Эта женщина рассуждает вполне разумно, – сказал он, обращаясь к Фуентесу. – Мне нужно время, чтобы обдумать детали плана, миссис Сертис. Приходите завтра вечером, тогда я дам ответ: беремся мы или нет.

Теперь они на крючке, подумала Анита и посмотрела прямо в глаза Мануэлю:

– А теперь послушайте. Я провожу вас в апартаменты только при одном условии.

Мужчины подозрительно уставились на Аниту.

– Что это за условие? – спросил Мануэль.

– Мне не нужны деньги, которые вы получите как выкуп. Все, что даст вам старик, вы разделите между собой. Но требование о выкупе должно включать условие освободить Педро с гарантией его безопасного отъезда, чтобы он мог вместе с нами отправиться в Гавану. Если вы не согласитесь с этим, я не впущу вас в апартаменты.

Фуентес снова взорвался.

– Я же тебе говорил, что она сумасшедшая! – закричал он Мануэлю. – Педро ранен! Он, может быть, уже при смерти! Копы ни за что не освободят его. Он совершил два убийства! Это же бред!

– Заткни пасть! – заорал Мануэль, потеряв терпение. – Итак, миссис Сертис, это очень тяжелое условие, но не невозможное. Как только мы захватим апартаменты и будем держать их под контролем, мы сможем диктовать свои условия. Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ваш муж отправился вместе с нами в Гавану. Я – человек слова. Меня называют господином своего слова. Я даю вам слово, хотя его и нелегко будет держать.