Эд Макбейн - Преступная связь

Она сказала, что тоже любит его.

И теперь ей хотелось узнать, кого она полюбила.

– Твои родители живы? – спросила Сара.

– Да.

– Где они живут?

– Ну, мама в Коннектикуте, а отец в Канзасе.

– Они разведены?

– Вроде того.

– Чем занимается твой отец?

– Раньше был строительным подрядчиком.

– А сейчас?

– Он удалился от дел.

– Сколько им лет?

– Отцу пятьдесят два. Маме пятьдесят.

«Она всего лишь на шестнадцать лет старше меня», – подумала Сара.

– Где именно в Коннектикуте?

– В Стонингтоне.

– У тебя есть братья или сестры?

– Две сестры.

– Старшие или младшие?

– Старшие.

– Держу пари, они тебя безумно баловали.

– Точно.

– Где ты учился?

– В Кенте и Лос-Анджелесском университете.

– На каком факультете?

– Управления.

– Когда ты закончил университет?

– А я его не заканчивал. Меня выгнали.

– Как?

– Ну, официально это называется – отправили в академический отпуск.

– За что?

– За пьянство и дурное поведение.

– Нет, серьезно?

– А я и не шучу. Я набил морду четверым парням за то, что они вылили мне на постель соус для спагетти.

– С чего бы это?

– Наверное, решили, что это смешно. Впрочем, к тому времени я уже утратил интерес к учебе. Я часто ездил в Лас-Вегас, играл, ну, словом, развлекался. А учеба и Лас-Вегас несовместимы.

– Я никогда не была в Лас-Вегасе.

– Как-нибудь я возьму тебя с собой.

– Почему они разошлись? Твои родители.

– Не знаю. Жизнь развела.

– А по чьей инициативе? Отца или матери?

– Ни того, ни другого. Просто так сложились обстоятельства.

– Как раз сейчас моя сестра разводится.

– Знаю. Она хорошенькая.

– Да.

– Но ты лучше.

– Спасибо.

Некоторое время Сара хранила молчание. Затем возобновила разговор:

– Не надо было тебе покупать мне это кольцо.

– Но мне так хотелось.

– И как я смогу его носить?

– Надевай, когда приходишь сюда. Что ты с ним делаешь в другое время, мне все равно. Но здесь пусть всегда будет у тебя на руке.

– Договорились.

– Пока ты здесь, я хочу, чтобы ты сняла второе кольцо. Хочу, чтобы здесь ты носила только мой подарок.

– Ладно. Я найду, где его спрятать. Я с удовольствием его вообще бы не снимала, оно такое красивое...

– Нет, только когда ты здесь, – повторил он и добавил тихо: – А теперь сними другое.

– Ладно.

Сара сняла обручальное кольцо и положила его на ночной столик рядом с телефоном. Она совсем не чувствовала себя виноватой. Кольцо соскользнуло с пальца так легко, словно Майкла больше вовсе не существовало. Эндрю поцеловал место, где оно было секунду назад.

– Теперь возьми в руку мой член, – приказал он. – В правую руку, на которой мое кольцо.

– Опять начинают, – прошептал Реган.

– Лучше выключи, – предупредил его Лаундес.

– Ш-ш, – прошипел Реган.

В спальне «жучок» располагался внутри телефона на столике в изголовье кровати. Такие же «жучки» размещались в телефоне на кухне этажом ниже и в комнате для совещаний в самом низу. Нью-йоркская телефонная компания сообщила, что в квартире над лавкой портного имелось три не внесенных в справочники телефонных номера. Фредди Култер выжал из компании всю необходимую информацию и установил линию доступа в том же распределительном щите, куда сходились все квартирные телефоны. Перед повторным визитом в лавку он отключил все три телефона, а затем за девять минут установил «жучки».

Но, оказавшись внутри, он обошел всю квартиру, нашел подходящую стену, разобрал электрическую розетку и поместил внутри нее одноваттный радиопередатчик. Со стороны по-прежнему казалось, что это обычная действующая розетка. Впрочем, так оно и было. Однако под крышкой скрывалась замысловатая плата, передающая звуковые сигналы. Каждый передатчик действовал в радиусе двух-трех кварталов и требовал отдельного приемника. Култер установил их на всякий случай, если вдруг по каким-то причинам телефоны выйдут из строя. В спальне лжерозетка находилась рядом со шкафом. Фредди снова воткнул в нее вилку от лампы, убедился, что лампа горит, и начал собирать инструменты.

Доводы новой заявки на ордер оказались на сей раз более весомыми, и детективы получили разрешение не только на установку «жучков», но и на прослушивание и запись телефонных переговоров. Следовательно, теперь они могли слушать обоих участников телефонных бесед, а также регистрировать, по каким номерам звонили из квартиры, равно как точное время и длительность вообще всех звонков, как входящих, так и исходящих. Правда, прежние требования минимизации по-прежнему оставались в силе. Если, например, мамаше Фавиола вздумается сообщить сынку о том, какой вкусный она приготовила обед, следователям придется моментально отключать оборудование.

Прослушивающую аппаратуру установили накануне Дня Святого Валентина.

Сегодня Реган и Лаундес впервые услышали женский голос.

– Сожми покрепче, – попросил Фавиола.

– Хорошо, – ответила она.

– Она меня возбуждает, – пожаловался Реган.

– Лучше выключи, – всполошился Лаундес.

– Ты видишь, как кольцо двигается по твоему члену?

– Профессионалка, наверное, – предположил Реган.

– Как черное кольцо, которое ты мне подарил, двигается вверх и вниз по твоему большому, твердому члену?

– Ну выключай, – нервничал Лаундес.

– Я пока не хочу, чтобы ты кончил, – прошептала она.

– Тогда ты лучше...

– Я хочу, чтобы ты умолял меня позволить тебе кончить.

– Если ты не перестанешь...

– Нет, нет, еще рано, – повторила она.

– Она над ним издевается, шлюха этакая, – заметил Реган.

– Ты все испортишь! – вскипел Лаундес.

– И она тоже, – хохотнул Реган.

– Ради Бога, Джонни, ну выключи же, наконец!

– Давай проверим, насколько твердым он у тебя может стать, – предложила женщина. – Посмотрим, что с ним может сделать мое древнеримское кольцо. Моя рука твердо сжимает его, кольцо все плотнее и плотнее...

– Наверное, у нее волшебное колечко, – заметил Реган.

– Джонни, ну прошу тебя!

– Сатир и птица, – прошептала она.

– О Боже!

– Ты ведь мой сатир, не правда ли, Эндрю?

– Боже, ты...

– А я твоя птица, верно? Нет, нет, еще рано, милый. Только когда я тебе разрешу. Я скажу, когда можно. А пока не отводи взгляда от кольца. Моя рука и кольцо, оно движется, движется...

– Достаточно, – сказал Реган и щелкнул тумблером.

Как только мистер Хандельманн увидел кольцо, его глаза сузились. Сара не пошла ни в один из ближних к ее дому магазинов, потому что не хотела, чтобы кто-то из знакомых сообщил Майклу, будто его жена наводит справки о каком-то кольце. После долгих раздумий она остановила свой выбор на магазине братьев Хандельманн на углу Шестьдесят третьей и Мэдисон, неподалеку от школы, потому что уже покупала там кое-какую бижутерию, в последний раз – сережки для Хите на Рождество. Эндрю сказал, что кольцо римское, но она хотела узнать побольше. Из какой части Римской империи? Когда его сделали? Вдруг Майкл случайно найдет его – надо же будет что-то отвечать. Хотя Сара считала такую ситуацию крайне маловероятной. Она спрятала подарок Эндрю в самом дальнем конце ящика со своим бельем, под стопкой трусов, которые она уже давно не носила. Но в случае чего она скажет ему точно то же, что сейчас рассказала Хандельманну. Она купила кольцо в антикварной лавке за городом и заплатила за него семь сотен. А потом сообщит ему детали, которые надеялась узнать сейчас.

– Семьсот, вот как? – протянул Хандельманн и полез в карман жилетки за увеличительным стеклом. На вид ему уже перевалило за семьдесят.

В свое время родители в спешке отправили их с братом в Лондон, когда после Хрустальной Ночи любому здравомыслящему еврею стало ясно, что вскоре произойдет в Австрии и Германии. Юные годы братья провели в приюте на Виллес-ден-Лейн, а после войны, узнав, что их родители погибли в Аушвице, перебрались в Америку. Из них двоих Сара предпочитала иметь дело с Максом, но он сегодня был выходной, и ей пришлось довольствоваться Абрамом.

– Значит, семьсот? – повторил он, разглядывая в увеличительное стекло черное кольцо. Затем, после долгого молчания, во время которого он крутил его и так и сяк, ювелир произнес: – Ну что ж, миссис Уэллес, поздравляю с очень удачной покупкой.

– В самом деле? – переспросила она.

Сара надеялась, что он скажет, что она переплатила. Она редко тратила на себя такие деньги.

– Очень удачная покупка, – снова пробормотал он, не отрывая взгляда от кольца.

– А сколько же, по-вашему, оно должно стоить?

– Греческое кольцо такого качества? Ну, по меньшей мере...

– Мне говорили, что оно римское.

– Нет, греческое, изготовлено не позднее второго века до нашей эры. И в превосходном состоянии. Я бы сказал, ему цена – пять-шесть тысяч долларов.

От удивления Сара не могла вымолвить ни слова.

– Но, миссис Уэллес, должен вам еще кое-что сказать. – Глаза Хандельманна снова сузились. – Думаю, оно краденое.

– Что? – не поняла Сара.

– Краденое, – повторил он и сунул кольцо ей в руки, словно оно вдруг раскалилось добела. – Я уверен, что оно числится с списке МОУПИ, который я только что получил...

– В чем?

– МОУПИ, – повторил он.

– Что это такое?

– Международная организация по учету произведений искусства. Они распространяют списки украденных произведений искусства...

– Искусства? Но это ведь просто...

– Согласен, это не шедевр. Но вместе с ним пропали весьма ценные предметы.

– Пропали? Откуда? – прошептала она.

– Из Бостонского музея изящных искусств. Кража произошла незадолго до Рождества.

– Нет, я уверена, это другое кольцо... Их должны быть сотни... таких колец. Я купила его у очень надежного...