– Секундное дело, – ответил он, роясь в записной книжке.

Сара поморщилась и направилась к холодильнику. Майкл набрал номер. На другом конце города телефон звонил, звонил, звонил...

– Отдел по борьбе с наркотиками.

– Детектива Диас, пожалуйста.

– А кто говорит?

– Помощник прокурора Уэллес.

– Минуточку.

Майкл ждал. Где-то в глубине комнаты Сара с шумом совала пластиковые тарелки в микроволновую печь. Молли добралась до телевизора и включила МТВ.

– Привет, Майкл. Извини, что заставила тебя ждать. Ты можешь приехать прямо сейчас?

– А в чем дело?

– Видишь ли, я задержала мелкого торговца наркотиками, некоего типа по имени Доминик Ди Нобили. Взяла при продаже шести унций кокаина. После двух часов допроса он почти что раскололся.

– Насчет чего?

– Речь идет об организованной преступности.

– Через полчаса буду у себя в офисе.

* * *

Слабый снег перешел в настоящую метель.

Если бы не слова «организованная преступность», никто бы даже под страхом смерти не прибыл сюда в такой вечер; совещание отложили бы по крайней мере до окончания снегопада. Однако детектив второго класса Жаклин Диас и заместитель начальника подразделения Майкл Уэллес собрались-таки в комнате номер 667, чтобы выслушать Доминика Ди Нобили.

Джеки, миниатюрная пуэрториканка по происхождению, родилась и выросла в Бруклине, а образование получила в полицейской академии «Джон Джен». Майкл дал бы ей года двадцать три – двадцать четыре. Она до сих пор не успела сменить синие джинсы и куртку с капюшоном, в которых выходила на задание. Майклу уже доводилось работать с ней раньше, когда она служила агентом Отдела борьбы с уличной преступностью. Ей нравилось работать с Майклом, и сейчас она позвонила ему, поскольку, видимо, уцепилась за что-то серьезное в области его нынешних интересов.

Ди Нобили сдрейфил сразу же, стоило ей только предъявить ему полицейский жетон и надеть наручники на него и на своего информатора, которого усадили в другую машину и увезли в неизвестном направлении. Хороших «подсадных уток» найти не так-то просто, стоило ли «палить» его задаром? С другой стороны, Ди Нобили четко светило от пятнадцати лет до пожизненного заключения за преступление первой категории. Не успела Джеки еще зачитать задержанному его права, как он уже принялся молить о пощаде и кричать, что теперь его убьют, что его надо отпустить, поскольку раньше он ничем подобным не занимался...

– Выходит, ты у нас девственник?

– Нет, правда. Прошу, выслушайте меня, иначе меня убьют, точно убьют!

– И кто же тебя убьет?

– Они все!

– Что весьма сузило круг подозреваемых, – с улыбкой прокомментировала Джеки. – А потом выяснилось вот что...

Выяснилось, что Ди Нобили, официант по профессии, питал неудержимую страсть к лошадиным бегам. Хуже того, он играл, и неизменно проигрывал, и наконец задолжал одному манхэттенскому ростовщику около пятнадцати тысяч, а недавно не смог внести еженедельный взнос в размере 750 долларов. В результате такой небрежности он заработал хорошую взбучку, о чем напоминали синяки под глазами и распухшая губа. Более того, ростовщик пригрозил убить должника, если тот не вернет ему все пятнадцать штук плюс двухнедельные проценты к рождественским праздникам, которые не сулили бедняге ничего хорошего.

– Здесь-то и начинается самое интересное, – продолжала Джеки. – Ди Нобили поделился проблемами со своей подружкой, у которой очень неплохие связи – понятно? А именно, по словам Ди Нобили, капо из Куинса, где живет наш герой. Семья Колотти – слышал о таких?

– Слышал, – отозвался Майкл.

– Я многозначительно хмыкнула, поскольку запахло жареным, хотя он, конечно же, мог нести какую угодно чушь, раз уж попался на продаже кокаина. Этот самый капо приходится даме двоюродным братом и владеет рестораном на Форест-Хиллс. Зовут его Джимми Анджелли, иначе – Джимми Ангел. Знакомая личность?

– Отчасти.

– Итак, она отводит Дома к кузену, Дом объясняет, что ну никак не может раздобыть пятнадцать тысяч плюс проценты к Рождеству. Причем он свято верит, что ростовщик намерен его прикончить. Мы-то с тобой знаем, что никто никогда не убивает своих должников, потому что тогда денежки уж точно пропадут. Но Дом не в курсе таких простых вещей и «писает в штаны», поскольку считает, что Рождество ему придется встречать в аду. Джимми Ангел терпеливо его слушает, потому что подружка Дома действительно приходится ему кузиной и он должен оказать хоть какое-то уважение брату своего отца. Он спрашивает у Дома имя ростовщика, и тот называет некоего Сальваторе Бонифацио, также известного как Па...

– Парикмахер Сэл, – подхватил Майкл. – Семья Фавиола из Манхэттена.

– Семья Фавиола, – кивнула Джеки, – которая и сейчас, после того как Энтони отправился на отдых, остается в хороших отношениях с семьей Колотти.

– По крайней мере, мы придерживаемся такого мнения, – подтвердил Майкл.

– И мы тоже. Территории поделены, никто никого по пустякам не убивает. Пока что.

– Пока что, – согласился Майкл.

– Так вот. Ради кузины Джимми Ангел соглашается встретиться со своим знакомым капо из семьи Фавиола и спросить его, может ли он, то есть капо, уговорить Парикмахера Сэла перестать наезжать на близкого друга любимой кузины Джимми. Капо обещает попытаться что-нибудь сделать... В общем, все это происходило вчера. Дом должен был внести очередной взнос в прошлую пятницу, тогда же его и пропустили через мясорубку. В субботу он прогулял работу, потому что выглядел так, словно только что выбрался из-под асфальтоукладчика, а в воскресенье побежал к подружке, которая отвела его к Джимми Ангелу, ну и так далее.

– Понятно.

– А сегодня утром капо семьи Фавиола...

– А его-то как зовут?

– Ди Нобили не знает.

– Ладно.

– ...звонит Джимми Ангелу и делает контрпредложение. Ну, сперва идет обычная трепотня насчет уважения: мол, тут дело в уважении, когда ты должен человеку деньги и не платишь, то тем самым демонстрируешь недостаточное уважение, и так далее, и тому подобное, а затем сообщает, если друг его кузины готов отработать долг, то они не прочь ему кое-что поручить. Если он справится, в будущем возможны и другие поручения, до тех пор, пока он полностью не отработает долг. Естественно, продолжает он, этот шаг надо рассматривать только как услугу семьи Фавиола семье Колотти, дань уважения, ну и так далее – все та же трепотня о чести и достоинстве.

– Кажется, я догадываюсь, – бросил Майкл.

– Твоя прозорливость приводит меня в восторг.

– Дом выступит в роли курьера и доставит по адресу шесть унций кокаина...

– ...и, ни о чем не подозревая, вляпается в ловушку, которую мы готовили несколько недель. Конечно, ни одна из семей не знала о существовании ловушки, не знают они и сейчас. Вот в чем прелесть ситуации! Раньше он всего-навсего был в долгу у ростовщика из семьи Фавиола. Теперь же над ним нависла угроза со стороны семьи Колотти. Он в ужасе, поверь мне, Майкл, – усмехнулась Джеки. – Сейчас он мать родную готов продать.

– Отличная работа, – усмехнулся Майкл. – Пойдем дожмем его.

* * *

В комнате не было ни видеокамеры, ни пишущей машинки, никто не стенографировал, не делал записей и не подсматривал сквозь зеркало на стене. Предстоял абсолютно конфиденциальный разговор.

Ди Нобили оказался коренастым мужиком в спортивной куртке, серых фланелевых слаксах и синем свитере. Коричневые мокасины. Начинающие редеть волосы. Лицо тщательно выбрито. Если бы не синяки и разбитая губа, Майкл скорее всего принял бы его за отца семейства из пригорода, в школьные годы увлекавшегося американским футболом. Впрочем, по словам Джеки, все его спортивные увлечения – за исключением неподтвержденных сведений об участии в нескольких драках – сводились к занятиям бодибилдингом во время шестилетней отсидки за какое-то второстепенное правонарушение. Из дела следовало, что ему тридцать девять лет – на три года больше, чем Майклу. Даже в случае минимального наказания ему светило выйти на свободу в возрасте пятидесяти четырех лет. Хотя срок его сейчас не беспокоил. Он боялся, что его убьют.

– Ты ведь понимаешь, что целиком в наших руках? – спросил Майкл.

– Понимаю.

– Мы поселим тебя далеко отсюда, спрячем тебя от тех людей, но за это ты должен будешь в точности выполнять все наши указания. Или рискуешь выбирать между нами в суде и ими на улице.

– Я готов сотрудничать.

– Хорошо. Прочти и подпиши.

– Что это?

– Отказ от предъявления обвинения, – пояснил Майкл и передал Ди Нобили бумагу следующего содержания:

ОТКАЗ ОТ НЕМЕДЛЕННОГО

ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ОБВИНЕНИЯ

Я, Доминик Ди Нобили, подтверждаю, что был арестован за нарушение пункта 220.43 Уголовного кодекса штата Нью-Йорк (преступная торговля запрещенными к продаже веществами первой степени).

Мне были зачитаны мои конституционные права детективом второго класса нью-йоркской городской полиции Жаклин Диас, и я в полном объеме понимаю свои права.

Мне также было сообщено о моем праве опротестовать немедленное предъявление обвинения...

– Никто мне ничего такого не сообщал, – вставил Ди Нобили.

– Зато сейчас сообщают, – отрезал Майкл.

...опротестовать немедленное предъявление обвинения, и я полностью понимаю это мое право.

Осознавая все свои права, я проявляю готовность к сотрудничеству с властями. Тем не менее я не получил никаких обещаний относительно...

– Кажется, вы что-то говорили о моем новом месте жительства.

– Только в том случае, если ты нас не надуешь, – пояснила Джеки. – А если начнешь крутить, у нас по-прежнему остаются «светлячки» как вещественное доказательство, и можно не сомневаться, что...

– Какие еще «светлячки»?

– Меченые купюры. Двадцать три штуки, что ты получил за наркоту.

– А-а-а.