– Дело в том, что из-за всех этих споров мы почти упустили время, – сказала мисс Дункан. – Месячный номер уже отпечатан, его надо рассылать подписчикам… Крайний срок, когда мы должны получить это приложение, – завтра к полудню. Типография «Фергюсон и Ко» в принципе обещала успеть к этому времени, так что, если названный срок для вас слишком мал, пожалуйста, скажите нам об этом прямо сейчас, чтобы мы могли сразу же поспешить к ним.

Мистер Помрей развернул первый из листов. Его взгляд скользнул по ровным машинописным строкам, на миг зацепился за оборот «…наш высокочтимый викарий, мистер О. Б. Дури…», за фразу о каких-то проблемах, встающих в последнее время перед епархиальным сообществом…

– В работу, – коротко распорядился он, через стол передав лист Картоффли.

– Мы хотели бы заплатить аванс сразу, – юная леди раскрыла сумочку. – Вот пять фунтов наличными, потом вычтете их, когда пошлете нам счет. Конечно, мы с вами не знакомы и вы не имеете оснований нам доверять…

– Хорош бы я был, – улыбнулся мистер Помрей, – не доверяя издателям церковно-приходского журнала!

– Воистину так! – пылко воскликнул молодой джентльмен и тут же чопорно склонил голову. – Тем не менее я настаиваю, чтобы вы приняли от нас эту частичную предоплату. Тираж пришлите мне по адресу Колгроув-роуд, 16. Записали? К завтрашнему дню, не позже двенадцати часов. Устраивает? Успеете?

– Завтра в полдень они будут там, – уверенно заявил Помрей.

Сделка была заключена, и заказчики встали, чтобы покинуть типографию. Уже в дверях девушка обернулась.

– Надеюсь, вы не забудете указать в выходных данных название типографии и свою фамилию? – спросила она. – Закон требует этого, и не церковному изданию нарушать закон. Кстати, не желаете ли вы в дальнейшем стать получателем нашего журнала?

– Конечно. Мы всегда помещаем название нашей фирмы в колонтитуле, – аккуратно ответил Помрей на первую половину вопроса.

Он уже не увидел, как, едва оказавшись на улице, заказчики, более не сдерживая восторга, буквально кинулись в объятия друг другу.

– Кажется, у нас получилось! – воскликнул юноша.

– Изумительно! – согласилась с ним девушка.

– Дать пятерку вперед – это была моя идея! – уточнил он.

– Потрясающе! – воскликнула она. – Этот тип сразу ее сцапал! Теперь он наш!

– Воистину так! – произнесли они одновременно. После чего звонко рассмеялись – и канули в вечернюю тьму, уже плотно окутавшую зимние улицы.

* * *

Если Картоффли и имел какое-то мнение по поводу того материала, набором которого он сейчас занимался, то оставил это мнение при себе. Равно как и по поводу необходимости трудиться во внеурочные часы. Впрочем, такое в «Помрей-Пресс» временами случалось.

Работа была достаточно тяжела, да и заняла она очень даже немалое время – тем не менее на полном, округлом лице Картоффли временами появлялась странная улыбка, надолго изгонявшая обычное выражение бесстрастной угрюмоcти.

Да, это был воистину необычный заказ. Никогда прежде он не читал чего-либо подобного! Может быть, все же стóит…

Но Картоффли, молодой человек и младший работник в типографии, отлично знал, за что именно его ценят. И раз уж для мистера Помрея столь важно, чтобы его помощник выполнял порученную ему работу точно, добросовестно и без вопросов – то так тому и быть.

Итак, помощник сделал то и только то, что от него требовалось, сделал добросовестно и в срок. Весь тираж был готов уже к утру. В двенадцать часов Картоффли привез упакованные пачки с экземплярами «Приложений» по указанному адресу – и с удивлением обнаружил, что заказчик, мистер Андерсон, уже ждет его на улице перед входом в палисадник, буквально приплясывая от нетерпения. Да, как видно, редакторам церковно-приходских журналов тоже приходится немало попотеть, зарабатывая свой хлеб…

А через двадцать четыре часа бомба, которую мистер Помрей собственноручно заложил под себя, свою типографию и свой дом, взорвалась. Первым вестником беды стало письмо, доставленное с утренней почтой:

«Сэр!

Все мы, сочлены конгрегации церкви Cв. Оливии, с огромным трудом можем себе представить, что вы прочли текст так называемого «Приложения к церковно-приходскому журналу», полученному нами этим утром. Труднее только предположить, что вы поставили его в печать, не читая. В любом случае ваше имя как издателя делает вас причастным к содержанию этого возмутительного документа. Не стану утверждать, что вы будете избавлены от необходимости отвечать на все вопросы, касающиеся моих зубов, перед судом – однако знайте уже сейчас, что они ни в коем случае не являются вставными, более того: я ни разу в жизни не обращался к дантисту! А вот вам, по-видимому, услуги дантиста вскоре понадобятся. Или услуги адвоката. Выбор в данном случае не за вами, а за мной.

Джеймс Уилсон (старший)».

Следующее письмо легло на стол потрясенного владельца типографии прямо во время завтрака. Мистер Помрей дрожащими пальцами вскрыл его и начал читать аккуратные строки, написанные мелким женским почерком:

«Сэр!

Что касается безосновательно компрометирующего меня утверждения, содержавшегося на страницах вкладыша к «Церковно-приходскому журналу», могу сказать лишь одно: покупка нового автомобиля – мое личное дело, которое никого, кроме меня, не касается. А намеки на сопутствующие обстоятельства тем более безосновательны, оскорбительны и совершенно недопустимы. Поскольку именно Вы как издатель этого отвратительного «Приложения» несете юридическую ответственность за все, что напечатано в нем, приготовьтесь в ближайшие же дни иметь дело с моими юрисконсультами.

Искренне Ваша,

Джейн Педдигрю. Элтон-Сквер, 14».

– Что это? Что, черт возьми, все это означает?! – вскричал Помрей, дико глядя на сидящих с ним за завтраком жену и дочь. И, не дожидаясь ответа от них, уже не крикнул, а поистине возопил: – Картоффли! Картоффли!!!

Через нескольку секунд (учитывая, что рабочая контора и жилой дом пребывали под одной крышей, столь скорое перемещение в пространстве не должно никого удивить) помощник появился на пороге.

– Да, сэр?

– У нас еще остались экземпляры этого, как его, «Приложения»?

– Да, сэр. Пятьсот, как и было сказано, я отправил клиенту – но несколько штук с техническим браком…

– Сюда их! Сюда! Живо!

Чтобы выполнить его приказ, опять-таки потребовалось не более чем несколько секунд. Мистер Помрей торопливо раскрыл тоненькую брошюру, пробежал взглядом по строкам – и по мере того, как он читал, апоплексический удар, с первых же мгновений неслышно, как огромный кот, подкравшийся к издателю сзади, начал придвигаться все ближе и ближе.

«В последнее время наш высокочтимый викарий, мистер О. Б. Дури-Всех, очень занят: он изобретает новые способы, которые позволят и дальше водить за нос епархиальное сообщество. По сведениям, полученным из информированного источника, пожелавшего остаться неизвестным, недавно викарий похвалялся в узком кругу, что удачный способ уже найден, и теперь преподобный О. Б. Дури чувствует себя на своей должности “надежнее, чем умелый объездчик в седле смирной клячи”. Не знаем, столь ли смирна в действительности эта “кляча”: в прошлые месяцы ей случалось закусывать удила, а викарию – терять поводья. Однако если учесть связи в верхах, а особенно тот факт, что кузен нашего преподобного является одним из высокопоставленных помощников самого лорда Фиц-Бастарда… Как бы там ни было, в данный момент наше издание остережется утверждать, что оптимистический прогноз мистера Дури-Всех лишен оснований».

– Это… – произнес мистер Помрей севшим голосом. – Это что, мы такое напечатали?! В приложении к церковно-приходскому журналу??!!

Взгляд его перескочил в колонку объявлений:

«За миновавшие две недели из церкви Cв. Оливии исчезло шестнадцать сборников гимнов. Администрация, желая избежать публичного скандала, призывает мистера Джеймса Хватта-мл., проживающего по адресу Совсемнеджентльменс-шоу, 113, в ближайшее время занести в известную ему церковь то, что он, вероятно, сумеет обнаружить у себя дома, если проявит к тому хотя бы минимальное рвение».

– Да это же сын Хватта-старшего, владельца банка! – воскликнул мистер Помрей совсем уже предапоплексически. – О чем только думал тот идиот, который осмелился поставить в номер такой материал?!

Он осекся и продолжил чтение колонки:

«Викарий (преп. Д.-В. О. Б.) хочет воспользоваться случаем, дабы в очередной раз довести до сведения младшей из сестер Халцедон мысль о необходимости все-таки сменить тактику. Деликатность мешает викарию сообщить, в чем именно заключается нежелательность применяемой ныне тактики, однако совершенно ясно, что для юной леди отнюдь не является необходимостью посещать каждую из церковных служб. А уж тем менее необходимо при этом столь настойчиво занимать место на первой из скамей – каковая, между прочим, зарезервирована за семейством Задерри-Ноус (кстати, в очередной же раз напоминаем вышеназванному семейству о необходимости внести месячную плату за вышеупомянутый вид услуги, а то в последнее время с этим что-то слишком часто возникают задержки). Призыв викария, обращенный к мисс Халцедон, также является действительным для миссис Делмар, мисс Хвосттрубой, и мисс Поппи-Верть».

– Какой ужас… – прошептал мистер Помрей. – Какой кошмар…

Но остановиться он уже не мог. Следующая заметка помогла ему понять смысл первого из сегодняшних писем – однако лучше бы это содержание осталось непроясненным…

«В одно из ближайших воскресений будет организован сбор средств на новый комплект вставных зубов для Уилсона-старшего. Мы все знаем, что мистер Уилсон – ключевая фигура в тех достаточно частых случаях, когда нужно сподвигнуть прихожан на сбор пожертвований. Поэтому очень надеемся, что теперь, когда средства требуются ему самому, сочлены конгрегации церкви Cв. Оливии окажут должную поддержку немедленно. Иначе, как нетрудно догадаться, мы лишимся неподражаемой улыбки мистера Уилсона, а следовательно, в ближайшем будущем неизбежно сократится приток пожертвований, потому что Уилсон-старший, обходящий прихожан со все той же кружкой для пожертвований, но с мрачным выражением на лице и плотно сомкнутыми губами – зрелище не для слабонервных!»