– Я думала, что помогаю вам, – сказала Элинор. – А теперь вон отсюда!

– Мы еще немного побудем здесь, мисс Фей, – заявил Мейер, – так что будьте повежливей. Это как же вы нам помогали? Послали нас в дурацкую погоню по адресам – подтверждать алиби, заведомо зная, что они фальшивые?

– Ничего я не знала. Я вам рассказала то, что мне сам Артур сказал.

– Это ложь.

– Давайте валите-ка отсюда! – потребовала Элинор. – Или надеетесь, что я опять сниму свитер?

– А мы уж вас всю разглядели, леди, – сказал Карелла. Он повернулся к мужчине: – Ваши фамилия и имя?

– Не говори им, – сказала Элинор.

– Скажете здесь или поедете с нами, сами выбирайте, – сказал Карелла. – Артур Финч совершил побег, и мы пытаемся разыскать его. Если угодно быть соучастником…

– Совершил побег? – Элинор немного побледнела. Она посмотрела на мужчину на диване, и их взгляды встретились.

– Ко-когда это произошло? – спросил мужчина.

– Около десяти вечера сегодня.

Мужчина замолчал на несколько мгновений.

– Это ужасно, – вымолвил он наконец.

– Так как насчет того, чтобы назвать имя и фамилию? – предложил Карелла.

– Фредерик Шульц, – ответил мужчина.

– О, как по-семейному все получается! – воскликнул Мейер.

– Да пошли вы с вашими грязными мыслями! – крикнула Элинор. – Я не девушка Финча и никогда ею не была.

– Зачем тогда было говорить это?

– Не хотела, чтобы в это дело впутали и Фредди.

– А как могли его туда впутать?

Элинор пожала плечами.

– Что, Финч был вместе с Фредди вечером в субботу?

Элинор неохотно кивнула.

– С какого по какое время?

– С семи до десяти, – сказал Фредди.

– Значит, он не мог убить раввина?

– А откуда взяли, что он убил? – спросил Фредди.

– А почему вы нам не сказали об этом?

– Потому что… – начала Элинор и замолчала.

– Потому что они что-то скрывают, – сказал Карелла. – Он зачем приходил к вам, Фредди?

Фредди не отвечал.

– Стой, – сказал Мейер. – Это ведь второй ненавистник евреев, Стив. Это о нем сестра Финча мне говорила. Так ведь, Фредди?

Фредди не отвечал.

– Так зачем он приходил к вам, Фредди? Забрать те брошюрки, что мы нашли у него в шкафу?

– Так это вы печатаете это дерьмо, Фредди?

– В чем дело, Фредди? Вы еще не знали, насколько это преступно?

– Вы что ж, думали, что он скажет нам, откуда он эту дрянь достает, Фредди?

– Ну, хорош ты, товарищ Фредди! Готов друга скорее на электрический стул посадить, чем…

– А я ему ничего не должен! – заявил Фредди.

– Как раз, может быть, и очень должен. Перед ним стояло обвинение в убийстве, но он ни звука о вас не сказал. Так что все ваши старания, мисс Фей, были впустую.

– Да никаких стараний не было, – тоненьким голосом сказала Элинор.

– Ну уж нет, – возразил Мейер. – Вы к нам явились в отдел, выставив мужчинам все, что можно показать в платье, и с целым букетом ложных алиби, зная, что мы все проверим. Вы сразу смекнули, что если мы разоблачим эти алиби, то потом уже не поверим Финчу ни в чем. Даже если он нам и скажет правду о том, где он был, а мы все равно не поверим. Так ведь все обстояло, верно?

– Вы кончили? – спросила Элинор.

– Мы – нет, но вы – да, – ответил Мейер.

– Вы не имели права врываться сюда. Нет закона, запрещающего заниматься любовью.

– Сестренка, – сказал Карелла, – не о любви речь. О ненависти.

Глава 11

Артур Финч ничем не занимался, когда они его нашли. Его нашли в десять минут третьего ночи четвертого апреля. Он был в своей квартире, в которую как раз был послан патрульный, чтобы забрать книжки из его шкафа. Они нашли его лежащим перед кухонным столом. Наручники все еще были на нем. На столе лежали напильник и рашпиль. Металлические опилки усеяли эмаль стола и пятно на линолеуме пола. Опилки на полу плавали в красной, липкой жидкости.

Горло Финча было перерезано от уха до уха.

Патрульный, собиравшийся сделать обычную выемку материалов, обнаружил тело и имел достаточно присутствия духа, чтобы вызвать напарника из патрульной машины, а уж потом спаниковать. Его напарник спустился к машине и по рации доложил в отдел по расследованию убийств Главного управления, откуда сообщение передали в отдел по расследованию убийств южного Даймондбэка и в отдел по расследованию убийств 87-го участка.

Патрульным в эту ночь досталось. В три часа ночи позвонил мужчина и сообщил о протечке в водопроводе на Южной Пятой. Радиодиспетчер в Главном управлении выслал машину проверить, в чем дело. Патрульный установил, что водопровод в порядке, но где-то засорилась система ливневой канализации.

Патрульные полицейские не имеют никакого отношения к управлению благоустройства, тем не менее они открыли люк, спустились вниз в вонючий замусоренный колодец и увидели мужской черный костюм, застрявший в корзине из-под апельсинов. Он-то и заткнул трубу, отчего вода, не находя стока, стала выступать на поверхность. Костюм был перепачкан белой и синей красками. Патрульные уже было хотели выбросить его в ближайший мусорный бак, но один из них заметил, что на нем есть еще какие-то пятна, похожие на кровь. Будучи добросовестными охранителями правопорядка, они осмотрели весь мусор и доставили костюм в участок, который, по счастливой случайности, был 87-м.

Мейер и Карелла страшно обрадовались этой находке.

Костюм ничего не рассказал им о своем владельце, но тем не менее показал, что кто бы ни убил раввина, теперь он спешно заметает следы, а значит, очень встревожен. Этот кто-то слышал в теленовостях сообщение о побеге Финча. Кто-то очень боялся, что Финч докажет свою непричастность к убийству раввина.

Извращенная логика преступника подсказала, что наилучший способ запутать одно убийство – это совершить другое. И убийца тут же поспешно решил отделаться от одежды, которая была на нем во время убийства раввина.

Оба детектива не были профессиональными психологами, но в эти предрассветные часы они поняли, что преступником были совершены сразу две ошибки, из этого они заключили, что тот, кого они ищут, начинает терять голову.

– Это кто-то из компании Финча, – сказал Карелла. – Кто убил Соломона, тот и написал букву "J" на стене. Было бы у него время, небось обязательно намалевал бы и свастику.

– Но зачем было делать это? – спросил Мейер. – Ведь этим он автоматически говорит нам, что раввина убили антисемиты.

– И что? Ты думаешь, сколько у нас антисемитов в городе?

– Сколько?

– Не хотел бы считать, – сказал Карелла. – Кто бы ни убил Яакова Соломона, был настолько нагл, что…

– Джейкоба, – поправил Мейер.

– Яакова, Джейкоба, какая разница? Убийца нагло предполагает, что тысячи людей думают точно так же, как и он. Он написал это «джей» на стене, как бы предлагая нам отыскать, кто из тысяч ненавидящих евреев совершил это убийство. – Карелла замолчал. – Тебе это тяжело слышать, Мейер?

– Конечно, это меня беспокоит.

– Нет, именно, что я это говорю…

– Да не дури ты, Стив.

– Ну ладно. Я думаю, что нужно все-таки опять поговорить с той женщиной. Как ее звали-то? Ханна… не помню, как дальше. Может быть, она знает…

– Не думаю, что она чем-то поможет. Может быть, нам лучше поговорить с женой раввина. Из его дневника видно, что он знал убийцу и что тот ему и раньше грозил. Может быть, она знает, кто его преследовал.

– Да, но сейчас-то всего четыре утра, – сказал Карелла. – Мне кажется, сейчас рановато для разговора.

– После завтрака сходим.

– Да, невредно будет потолковать и с Ирмияху. Если раввину угрожали, то…

– Джеремия, – поправил Мейер.

– Что?

– Джеремия. Ирмияху – это на иврите «Джеремия».

– А-а. Ну, в общем, с ним. Ведь может быть так, что раввин поделился с ним, сказал…

– Джеремия, – снова произнес Мейер.

– Что?

– Нет! – Мейер потряс головой. – Невозможно. Он святой человек. И если есть то, что претит настоящему еврею, это…

– Да о чем ты? – спросил Карелла.

– Это убийство! Иудаизм учит: не убивай, если только уж не в самозащиту. – Он внезапно нахмурился. – Да, а помнишь, как я чуть не закурил сигарету? Он спросил меня – еврей ли я, помнишь? Он был потрясен, что я мог закурить во второй день Песаха.

– Мейер, я что-то засыпаю. О ком ты это говоришь, не пойму? – спросил Карелла.

– Об Ирмияху, о Джеремии… Стив, а ты не думаешь?..

– Я что-то не понимаю, о чем ты, Мейер.

– Ты не думаешь… не думаешь, что рабби сам написал это на стене?

– Зачем бы… Я не пойму тебя.

– Чтобы сказать, кто его заколол? Сказать, кто убийца?

– Как бы…

– Джеремия, – сказал Мейер.

Карелла смотрел на Мейера молча и долго. Потом кивнул и сказал:

– Буква «джей»…

* * *

Он закапывал что-то на заднем дворе за синагогой, когда они пришли туда. Вначале они пошли к нему домой и разбудили его жену. Это была старая еврейка; по ортодоксальной традиции ее голова была бритой. Она накинула на голову шаль и, сидя на кухне, пыталась вспомнить, что случилось во второй вечер Песаха. Да, ее муж уходил в синагогу на вечернюю службу. Да, он вернулся домой сразу после службы.

– А вы видели его, когда он вошел? – спросил Мейер.

– Я была на кухне, – ответила миссис Коэн. – Готовила седер. Я слышала, как он вошел и пошел к себе в спальню.

– Вы видели, в чем он был?

– Нет.

– А во что он был одет во время седера?

– Не помню.

– Он переодевался, миссис Коэн? Может быть, вы припомните?

– Ах да, пожалуй… Когда он пошел в храм, на нем был черный костюм. А потом на нем был, пожалуй, другой. – Старушка ничего не понимала. Она не знала, зачем у нее спрашивают о таких вещах. Но она отвечала на все их вопросы.

– А в доме был какой-нибудь необычный запах, миссис Коэн?