– Я – инспектор уголовной полиции и не намерен связывать себя…

– Не торгуйтесь. Вы же прекрасно понимаете, что у вас нет никакого права вламываться сюда.

– Я иду с вами в кабинет.

– На условиях, которые я изложил?

– Да.

И вы будете немы, как рыба?

– Да.

– Чудесно. Если вы не сдержите свое слово, в следующий раз вам придется приехать сюда на бульдозере – Я не пущу вас даже на порог.

С этими словами я распахнул дверь.

Вульф приветствовал Крамера довольно сухо и предоставил мне честь познакомить его с дамами. Не удивительно, что он не встречал раньше миссис Уиттен. Кое-как допросив Пампу, его люди твердо решили, что нашли настоящего убийцу, и потому Крамеру не пришлось докучать миссис Уиттен. Инспектор небрежно кивнул женщинам, бросил на Вульфа острый взгляд, словно хотел проникнуть в его мысли, и выбрал самый дальний стул, дав понять, что намерен сдержать слово и молчать.

– Давайте еще раз договоримся, мистер Крамер, – обратился к нему Вульф, – что вы находитесь здесь на положении посетителя, ожидающего у меня приема.

– Как вам угодно, – проворчал Крамер.

– Вот и прекрасно. Я только что начал объяснять дамам, как веду расследование и что именно мне удалось узнать.

– Можете продолжать.

После этого обмена репликами Вульф словно забыл о присутствии инспектора.

– Почему я решил, что мистер Пампа невиновен, – будничным тоном продолжал Вульф, взглянув на Джули Олвинг и миссис Уиттен, – и в чьих интересах я действую, доказывая его невиновность, в данный момент неважно. Не имеет значения и то, почему мистер Гудвин, когда возникла необходимость повидать миссис Уиттен, сказал, что он должен с ней переговорить от имени мисс Олвинг.

Джули что-то сердито пробормотала.

– Да, это была ложь, – ответил Вульф. – В нашей работе приходится прибегать к различным уловкам, иногда придуманным заранее, а иногда по наитию. На этот раз экспромт оказался весьма удачным, и мистера Гудвина тотчас провели к миссис Уиттен, хотя она лежала в постели с большой царапиной на боку, лишь благодаря случаю не отправившись на тот свет.

Не в силах сдержаться, Крамер что-то замычал и вскочил со стула, но Вульф и бровью не повел. Обращаясь к своим слушательницам, он продолжал:

– Это, конечно, новость для мистера Крамера, причем не единственная. Ему предстоит узнать еще кое-что, но так как в данный момент он всего лишь очередной посетитель, желающий повидать меня, я вначале должен покончить с вашим делом, сударыни. Уловка…

– А вы, оказывается, не только лжец, – прервала его миссис Уиттен хриплым голосом, – вы к тому же нарушаете собственные обещания. Не вы ли заверяли меня, что, если я соглашусь ответить на ваши вопросы, не станете обращаться в полицию?

– Неправда! – резко ответил Вульф. – Я намекал на возможность такого соглашения между нами, но твердо ничего не обещал и никакими условиями себя не связывал. И потом, неужели вы думаете, что я позволю себе утаивать сведения, которые, возможно, помогут разоблачить убийцу?

– Вы так думаете? – холодно спросила миссис Уиттен.

– Да.

– Тогда продолжайте.

– Уловка, которую применил мистер Гудвин, чтобы проникнуть в дом к миссис Уиттен, оказалась успешной, и это говорит о многом. Действительно, в свое время супруг миссис Уиттен был близок с мисс Олвинг, но перед женитьбой бросил ее. Почему же мистеру Гудвину оказалось достаточно назвать имя Джули Олвинг, чтобы немедленно получить доступ к миссис Уиттен, да еще в такой, казалось бы, неподходящий момент? Какая-то причина, притом достаточно веская, несомненно, существовала, но я мог только гадать о ней. Одно из моих предположений сводилось к тому, что на жизнь миссис Уиттен покушалась именно мисс Олвинг. Сообщение мистера Гудвина укрепило меня в этом предположении. Ему удалось установить, почему доктор уложил миссис Уиттен в постель, а ее упорное стремление не предавать дело огласке дало нам в руки средство воздействия на нее. Средство настолько сильное, что оно заставило миссис Уиттен подняться с постели ночью и приехать ко мне в сопровождении всей семьи.

– Прошлой ночью? – быстро спросил Крамер.

– Сэр, вы же дали слово! – сердито сказал Вульф. – Повремените с вопросами, не мешайте.

– Кто вам сообщил, что он бросил меня? – спросила Джули.

– Мистер Пампа. Извините, если я употребил не то выражение. Однако пойдем дальше. Вчера ночью, познакомившись с этими людьми и выслушав их, я пришел к выводу, что никто из них не решился бы на убийство матери. Разумеется, я не мог полностью исключить такую возможность, но отказаться от нее, так сказать, условно – мог, что я и сделал. Но тут вновь возник вопрос о роли мисс Олвинг. Миссис Уиттен заявила, что она не только не смогла опознать преступника, но даже затрудняется сказать, кто это был – мужчина или женщина. Очень странное заявление. Если она решительно ничего не знала о покушавшемся, почему же она с такой настойчивостью добивалась, чтобы вся эта история не получила огласки? Ведь она, повторяю, поднялась среди ночи с постели и приехала ко мне. Несомненно, она знала, кто хотел убить ее, но пыталась скрыть это. Ее дети, как я уже говорил, были вне подозрения, не было нужды оберегать их от обвинений. И тогда я снова подумал о мисс Олвинг.

Вульф покачал головой и продолжал:

– Конечно, и это было не более чем догадкой, но она казалась мне в высшей степени вероятной. Оставалось проверить ее, и мистер Гудвин применил ту же хитрость, что сослужила ему хорошую службу в случае с миссис Уиттен. И действительно, все получилось как нельзя лучше, Он отправился к мисс Олвинг и сообщил, что я хочу переговорить с ней от имени миссис Уиттен. Мисс Олвинг тут же согласилась, а вы сами понимаете, как непросто скромному служащему огромного универмага уйти с работы по личным делам в разгар рабочего дня. Однако мисс Олвинг, рискуя крупными неприятностями на службе, немедленно поехала ко мне с мистером Гудвином. Уже одно это подтверждало мое предположение о ее роли во всей этой истории, а ее поведение рассеяло последние сомнения. Мистер Гудвин привел сюда миссис Уиттен, и возникла ситуация, при которой ни та, ни другая не могут больше скрывать правду… Итак, я утверждаю, что покушение на миссис Уиттен совершила мисс Олвинг. Вы согласны, мисс Олвинг?

– Да, – судорожно глотнув, кивнула Джули. – И сожалею, что не убила ее.

– Странное заявление… Миссис Уиттен, вы признаете, что на вас покушалась мисс Олвинг?

– Да, – процедила миссис Уиттен. – Я не хотела огласки, так как знала… знала, что мой покойный муж тоже не хотел бы ее. Я не сразу вспомнила о неплотно прикрытой двери и не сразу сообразила, что это она убила его. Шесть долгих месяцев она выжидала, надеясь, что он вернется к ней. – Миссис Уиттен перевела на Джули взгляд, полный ненависти. – Однако ваши надежды оказались тщетными! Он принадлежал только мне и к вам не вернулся. Потеряв надежду, вы убили его.

– Ложь, – спокойно, не повышая голоса, проговорила Джули. – Ложь, и вы это знаете. Он был моим. Он все время был моим, и это вы тоже знали. Вы купили его, а он был моим, моим…

– Как вы сказали? – вмешался Вульф. – Она знала об этом?

– Да, знала.

– Послушайте, мисс Олвинг, оставьте мисс Уиттен на минуту в покое и послушайте меня. Вам ничего не угрожает. История с неплотно прикрытой дверью – чушь и выдумка. Когда миссис Уиттен узнала о том, что ее муж по-прежнему встречается с вами?

Джули медленно повернула голову к Вульфу и взглянула на него.

– Около месяца назад.

– Почему вы так думаете?

– Он написал мне, что не может прийти туда, где мы обычно встречались, так как жена все знает. Он был напуган… Он очень ее боялся. Он был трус.

– Вы сохранили письмо?

Джули кивнула. Лицо ее было бледным, она волновалась, но голос звучал почти равнодушно.

– Я сохранила все его письма. В тот месяц он написал мне одиннадцать писем, но мы с ним больше так и не встретились. Он твердил, что скоро мы увидимся, но… Я же говорила, что он был трус.

– Он рассказал вам, каким образом миссис Уиттен проникла в тайну ваших отношений?

– Да, в первом же письме.

– И после того как вы узнали, что это она убила его, вы решили отомстить?

– А что еще мне оставалось?

– Ну, как сказать… Впрочем, сейчас это неважно. Вы любили его?

– Я люблю его.

– А он вас?

– Да, да, да!

– Больше, чем жену?

– Он ненавидел ее. Он презирал ее. Он смеялся над ней. Он женился на ней только ради денег… Только ради того, чтобы мы могли быть вместе. Он любил меня; но разве могли мы, без гроша за душой, создать семью…

Миссис Уиттен, издав неясный звук, вскочила с кресла. Я ожидал чего-то подобного и, опередив ее на какую-то секунду, встал перед ней. Она уже протянула руку, чтобы вцепиться мне в лицо, но одумалась и снова опустилась в кресло. Не исключая того, что она носит в сумочке целый набор холодного оружия, я на всякий случай так и остался около ее кресла.

– Должен сообщить, мадам, – продолжал Вульф, обращаясь непосредственно к миссис Уиттен, – что я с самого начала заподозрил вас. Застав в столовой всю семью, собравшуюся там по секрету от вас, вы вели себя вопреки обыкновению. Вы не стали ни ругать их, ни запугивать, как сделали бы в другом случае, а начали упрашивать. Столь разительную перемену в поведении можно объяснить только одним: вы знали, что ваш муж там, наверху, уже мертв. Сразу же после его ссоры с мистером Пампой, едва тот ушел, вы ударом ножа в спину прикончили своего супруга. Вы замышляли обвинить в убийстве мистера Пампу, но вам помешало непредвиденное обстоятельство: кто же мог знать, что ваши дети находились в это время в столовой! Это и выбило вас из колеи. Однако, надо отдать вам должное – свой план вы продумали очень тщательно. Что вы сделали, когда узнали о неверности мужа? Разгневались и с презрением выгнали его из дому? Нет! Простили и попытались вернуть себе? Нет! Вы сумели внушить мужу, что ваше чувство и ваше доверие к нему нисколько не поколебались, в доказательство чего объявили о намерении передать ему в руки бразды правления. По вашему мнению, это помогло бы вам остаться вне подозрений после того, как вы в подходящий момент разделаетесь с ним.