– Прекрасно, сэр, – отвечал Сэм, – но по этой-то причине вы и должны держать при себе человека, который нас понимает и позаботится о ваших удобствах. Если вам нужен парень более вылощенный, чем я, ладно, берите его, но за жалованье или без жалованья, с предупреждением об увольнении или без предупреждения, со столом или без стола, с квартирой или без квартиры, а Сэм Уэллер, которого вы подобрали в старой гостинице в Боро, от вас не отойдет, что бы ни случилось. И пусть кто хочет старается, все равно никто этому помешать не может!

По окончании этой декларации, которую Сэм произнес с большим чувством, старший мистер Уэллер встал и, забыв о времени, месте и приличиях, замахал шляпой над головой и оглушительно крикнул три раза «ура».

– Мой друг! – сказал мистер Пиквик, когда мистер Уэллер снова сел, слегка сконфуженный собственным энтузиазмом. – Вы должны подумать и о молодой женщине.

– Я думаю о молодой женщине, сэр, – отвечал Сэм. – Я подумал о молодой женщине. Я с ней поговорил. Я ей объяснил свою ситивацию. Она готова ждать, пока все не наладится, и мне кажется, она так и сделает. А если нет, то, стало быть, она не та женщина, за какую я ее принимаю, и я готов от нее отказаться. Вы меня не первый день знаете, сэр. Я принял решение, и ничто не может его изменить.

Кто бы стал возражать против такого заявления? Во всяком случае не мистер Пиквик. В этот момент он чувствовал такую гордость и испытывал такую радость при виде бескорыстной привязанности своих скромных друзей, какой не пробудили бы в его сердце десятки тысяч заверений в дружбе самых великих людей.

Пока в комнате мистера Пиквика шла такая беседа, в гостиницу явился маленький старый джентльмен в костюме табачного цвета, сопровождаемый носильщиком с небольшим чемоданом. Условившись относительно ночлега, он осведомился у лакея, здесь ли остановилась некая миссис Уинкль, на что лакей отвечал, разумеется, утвердительно.

– Она сейчас одна? – спросил старый джентльмен.

– Кажется, одна, сэр, – ответил лакей. – Я могу позвать ее горничную, сэр, если вы...

– Нет, она мне не нужна, – быстро перебил старый джентльмен. – Проводите меня в комнату леди без доклада.

– Как же так, сэр? – переспросил лакей.

– Вы оглохли? – спросил маленький старый джентльмен.

– Нет, сэр.

– Ну, так слушайте. Сейчас вы меня хорошо слышите?

– Да, сэр.

– Прекрасно. Проводите меня в комнату миссис Уинкль без доклада.

Давая такое распоряжение, старый джентльмен сунул в руку лакея пять шиллингов и пристально посмотрел на него.

– Право, сэр, – начал лакей, – я не знаю, сэр, можно ли...

– А, понимаю, вы согласны, – перебил маленький старый джентльмен. – Ну, так сделайте это сейчас же. Незачем терять время.

Джентльмен держал себя столь уверенно и спокойно, что лакей сунул пять шиллингов в карман и повел его наверх, не проронив ни слова.

– Вот эта комната? – спросил джентльмен. – Можете идти.

Лакей повиновался, недоумевая, кто бы мог быть этот джентльмен и что ему нужно. Старый джентльмен выждал, пока он не скрылся из виду, а затем постучал.

– Войдите, – сказала Арабелла.

– Гм... голос во всяком случае приятный, – пробормотал старый джентльмен, – а впрочем, это ничего не значит.

С этими словами он открыл дверь и вошел. При виде незнакомца Арабелла, сидевшая за рукодельем, встала и слегка смутилась, но в этом смущении была грация.

– Пожалуйста, не вставайте, сударыня, – сказал неизвестный, войдя и прикрыв за собой дверь. – Если не ошибаюсь, миссис Уинкль?

Арабелла наклонила голову.

– Миссис Натэниел Уинкль, которая вышла замуж за сына старика из Бирмингема? – продолжал незнакомец, с явным любопытством разглядывая Арабеллу.

Арабелла снова наклонила голову и с беспокойством огляделась, словно раздумывая, не позвать ли на помощь.

– Вы, кажется, удивлены, сударыня, – заметил старый джентльмен.

– Да, признаюсь, – отвечала Арабелла, недоумевая еще больше.

– Если вы разрешите, сударыня, я сяду, – сказал незнакомец.

Он уселся и, достав из кармана футляр, не спеша извлек из него очки, которые водрузил на нос.

– Вы меня не знаете, сударыня? – спросил он, так пристально глядя на Арабеллу, что та начала волноваться.

– Не знаю, сэр, – робко отозвалась она.

– Ну, конечно, – сказал джентльмен, обхватив руками левую ногу. – Откуда вам меня знать? Но моя фамилия вам известна, сударыня.

– Неужели? – промолвила Арабелла и задрожала, сама не зная почему. – Может быть, вы ее назовете?

– Успеется, успеется, – отвечал незнакомец, не сводя глаз с ее лица. – Вы недавно вышли замуж, сударыня?

– Да, недавно, – чуть слышно сказала Арабелла, откладывая рукоделье и начиная все сильнее волноваться от одной мысли, которая уже мелькнула у нее раньше, а сейчас снова пришла ей в голову.

– Вышли замуж, не объяснив своему мужу, что следовало бы сначала посоветоваться с его отцом, от которого он, кажется, зависит?

Арабелла прижала носовой платок к глазам.

– Вышли замуж, даже не попытавшись как-нибудь стороной узнать, каково отношение старика к этому вопросу, которым он, само собой разумеется, должен интересоваться? – настаивал незнакомец.

– Я этого не отрицаю, сэр, – сказала Арабелла.

– Вышли замуж, не имея своего собственного приличного состояния, чтобы оказывать мужу поддержку, взамен тех мирских благ, которые, как вам известно, были бы ему предоставлены, если бы он женился, считаясь с волей отца? – продолжал старый джентльмен. – Мальчики и девочки называют это бескорыстной любовью, пока не обзаведутся своими собственными мальчиками и девочками, а тогда они совсем иначе и более трезво смотрят на это дело.

Арабелла залилась слезами и сказала в свое оправдание, что она молода и неопытна, что только любовь побудила ее совершить этот шаг и что она чуть ли не с самого детства была лишена родительских советов и руководства.

– Это плохо, – заявил старый джентльмен более мягким тоном, – очень плохо. Глупо, романтически и легкомысленно.

– Это я виновата, я одна, сэр! – плача, отозвалась бедная Арабелла.

– Вздор! – сказал старый джентльмен. – Полагаю, вы не виноваты в том, что он в вас влюбился. А впрочем, – добавил он, лукаво посмотрев на Арабеллу, – вы и в самом деле виноваты. Как было ему не влюбиться?

Этот маленький комплимент, или странная манера, с какой он был сделан, или изменившееся обращение старого джентльмена, или, наконец, и то, и другое, и третье заставили Арабеллу улыбнуться сквозь слезы.

– Где ваш муж? – резко спросил старый джентльмен, прогнав улыбку, осветившую и его физиономию.

– Я его жду с минуты на минуту, сэр, – отвечала Арабелла. – Я его уговорила пойти погулять. Он не получает никаких известий от отца и очень удручен.

– Удручен, вот как! – сказал старый джентльмен. – Поделом ему.

– Боюсь, что он страдает за меня, – добавила Арабелла, – а я, сэр, глубоко страдаю за него. Ведь я навлекла на него это несчастье.

– Не беспокойтесь о нем, моя дорогая, – сказал старый джентльмен. – Поделом ему. Я очень рад, чрезвычайно рад – поскольку это его касается.

Едва эти слова сорвались с уст старого джентльмена, как на лестнице послышались шаги, которые показались знакомыми и ему и Арабелле. Когда мистер Уинкль вошел в комнату, маленький джентльмен побледнел и, пытаясь сделать вид, будто овладел собой, встал.

– Отец! – воскликнул мистер Уинкль, попятившись от изумления.

– Он самый, сэр, – отозвался маленький старый джентльмен. – Ну, сэр, что вы имеете мне сказать?

Мистер Уинкль молчал.

– Надеюсь, вам стыдно самого себя, сэр? – спросил старый джентльмен.

Мистер Уинкль все еще молчал.

– Стыдитесь вы себя, сэр, или не стыдитесь? – осведомился старый джентльмен.

– Нет, сэр, – отвечал мистер Уинкль, беря под руку Арабеллу, – я не стыжусь ни себя, ни своей жены.

– Вот как! – иронически воскликнул старый джентльмен.

– Я очень сожалею, если мой поступок повлиял на вашу любовь ко мне, сэр, – сказал мистер Уинкль, – но должен сказать, что нет оснований стыдиться, если я могу называть эту леди своей женой, а вы – своей дочерью.

– Твою руку, Нат! – воскликнул старый джентльмен изменившимся голосом.

– Поцелуйте меня, моя милочка. Что и говорить, вы очаровательная невестка!

Спустя несколько минут мистер Уинкль отправился отыскивать мистера Пиквика и, вернувшись с этим джентльменом, представил его своему отцу, после чего они без устали пожимали друг другу руки в течение пяти минут.

– Мистер Пиквик, я вам глубоко признателен за вашу доброту к моему сыну, – сказал мистер Уинкль с грубоватой прямолинейностью. – Я человек вспыльчивый, а когда мы в последний раз с вами виделись, я был раздражен и застигнут врасплох. Теперь я сам все проверил и больше чем удовлетворен. Нужно приносить еще какие-нибудь извинения, мистер Пиквик?

– Никаких, – отвечал сей джентльмен. – Вы сделали как раз то, чего мне не хватало для полноты моего счастья.

После этого начались новые рукопожатия, затянувшиеся на пять минут и сопровождавшиеся многочисленными комплиментами, каковые, впрочем, отличались тем доселе невиданным преимуществом, что были вполне искренни.

Сэм, исполняя сыновий долг, проводил своего отца до «Прекрасной Дикарки» и, вернувшись оттуда, встретил в переулке жирного парня, которому Эмили Уордль поручила отнести какую-то записку.

– Послушайте, – сказал Джо с непривычной для него болтливостью, – какая хорошенькая девушка Мэри! Я от нее без ума!

Мистер Уэллер не дал никакого словесного ответа, но, ошеломленный такой самонадеянностью жирного парня, воззрился на него, затем взял за шиворот, довел до угла и на прощание угостил его безболезненным, церемонным пинком, после чего, насвистывая, пошел домой.