Когда доктор Теннант исчез, а вслед за ним и труп, Луриа неожиданно обратился к Эллери:

— Вот некий старикан является посреди рождественского празднования; никто не знает, кто он и чего ему надо, как он очутился в библиотеке и кто всадил нож ему в спину, когда он тут очутился. И чтобы было еще увлекательней, удаляются все бумаги, по которым его можно опознать, и даже бирки на одежде. Есть идеи, Куин?

Эллери посмотрел на свою сигарету.

— Я в несколько затруднительном положении, лейтенант. Как гость в доме мистера Крейга…

— Говорить, значит, не желаете?

— Я как раз собирался сказать, однако меня так воспитали, что, по-моему, злонамеренное убийство — существенней требований хорошего тона… Очень похоже, что кто-то здесь лжет — знает этого человека и впустил его в дом, вероятно, ночью. В этом лабиринте наверху он мог бы прятаться неделями. Я не могу не связать убитого с Санта-Клаусом, который — и мне это известно точно — прятался в доме. Не исключено, что они и пришли вместе.

Лейтенант Луриа что-то буркнул.

— Пока мы не найдем Санту, — обратился Эллери к своей сигарете, — все будет зависеть от опознания трупа. Убийца, по всей вероятности, боится, что, если мы установим, кто убит, ниточка потянется прямо к нему.

— Насколько я понимаю, вы успели неплохо поглазеть на труп, — сказал Луриа. — Ох уж этот Бриккел! Каково же ваше мнение об убитом старичке?

— Ничего определенного. Если только потрепанная одежда не была маскарадом, он был из неудачников — но неудачников благопристойных. Он не опустился: одежда аккуратно заштопана, относительно чиста — но он достиг довольно отчаянной стадии. Человек, которому когда-то была по карману одежда такого качества, не носит фетровую шляпу с твидовым пальто, если только имеет возможность не делать этого. Кстати, он не занимался ручным трудом — во всяком случае, неквалифицированным.

Луриа усмехнулся.

— На руки, значит, тоже обратили внимание?

— Конечно. Мозолей нет, сломанных или грязных ногтей — тоже. Ладони мягкие и чистые. Вообще, руки довольно тонкие, руки человека свободной профессии — художника, возможно, музыканта…

Эллери замер.

Они посмотрели друг на друга.

Луриа опять усмехнулся.

— Две головы, а мысль одна и та же. Что вам известно об этом Мариусе Карло?


Но из ничего и вышло ничего.

Луриа выспрашивал и Карло, и Вэл Уоррен, и Пейна, и всех остальных, не исключая и мистера Гардинера с миссис Браун, которая весь день пребывала в полутрансе. Под конец у него набралась целая записная книжка бессмысленных пометок, и выстроился полный график передвижения всех людей в течение утра, который ничего ему не говорил.

— У этой женщины, Браун, дверь в библиотеку была все утро в пределах видимости, — сказал лейтенант Эллери, — и если я ее правильно понял, в чем я сомневаюсь, она не заметила, как убийца входил и выходил, по той причине, что у нее не было «спиритуального контакта». Что еще за «спиритуальный контакт»? Бутлеггер, что ли?

— В этой связи я мог бы еще подбросить верблюжьи кости, но, так и быть, пощажу вас. Дело в том, лейтенант, что не только убийца, но и труп, когда он еще мог двигаться, прошли мимо нее незамеченными. Это значит, что она либо спала, либо отлучалась из комнаты в самые важные моменты.

— А что она все время изображала, глядя в пространство и вылупив глаза, будто, сидя на флагштоке, штанишки потеряла?

Эллери хмуро ответил:

— Так выглядит расследование в стиле Оливетт Браун.

— Расследование?

— Расследование путем ворожбы. У миссис Браун прямой контакт с Тайным миром.

Лейтенант Луриа был ошеломлен.

— Уж не хотите ли вы сказать, что эта старая перечница якшается с гангстерами?

— В ее Тайном мире есть свои гангстеры, как не быть, да только не такие, какими помыкают голландцы шульцы и багси мораны этого мира. Не берите это в голову, лейтенант. Просто у нее немного мозги набекрень.

Обыск дома, проведенный Луриа и несколькими полицейскими, был столь же безрезультатным. Они не обнаружили ни неизвестного лица, ни следов такового.

— Знаете, мне только что пришло в голову, — внезапно сказал Эллери. — Кто бы там ни прятался, есть-то ему надо, а?

— Ого, неплохая догадка.

Лейтенант расспросил повариху, она же экономка, о содержимом ее кладовок, но и тут все было как-то неопределенно.

— Когда так много народу и все едят три раза в день, сколько, по-вашему, припасов надо иметь под рукой, — сказала ему миссис Янссен, — это ж надо глаза на затылке иметь, чтоб за всеми продуктами уследить. Конечно, лейтенант, еда исчезает. Большей частью в глотку мистера Джона, который с малолетства обожает набеги на холодильник — а все такой худенький, бедняжка!

Перед уходом Луриа собрал в гостиной всех, включая прислугу.

— Вот что всем надо понять, — сказал он спокойно. — Дело это необычное, и вести я его собираюсь — пока что — необычным образом. В этом доме сегодня утром убит человек, который согласно вашим же заявлениям никому из вас не знаком. Я не говорю, что это не так. Мне доводилось видеть и более странные вещи. Вполне может быть, что Бриккел попал в самую точку, когда заявил, что покойник — один из двух бродяг, которые сюда вломились, чтобы украсть что-нибудь, а потом повздорили, один получил ножик в спину, а другой удрал. Доказательств в пользу этой теории нет: по словам мистера Крейга, который проверил редкие книги в библиотеке, ничего не похищено, никого не видели убегающим, и прочее. Но эта версия все же может оказаться верной.

— А с другой стороны, — вполне любезно продолжал лейтенант Луриа, — мертвец может быть напрямую связан с одним или несколькими из вас. Устранение всех бумаг, удостоверяющих личность, бирок, содержимого карманов и тому подобного свидетельствует, похоже, в пользу такой гипотезы. Так что первым делом надо опознать мертвеца. Это потребует времени.

Он оглядел напряженные лица.

— Пока это не прояснится, вы должны находиться там, где я всегда могу вас застать, если вы мне понадобитесь. Насколько я понимаю, этот домашний праздник должен был продолжаться, по меньшей мере, до Нового года, если не дольше. Это всем нам облегчает дело. Но недели может не хватить, и тогда…

Гостиную заполнил бархатный баритон Роланда Пейна.

— Вы сознаете, лейтенант, что у вас нет никаких оснований для задержания здесь кого-либо? Я лично намерен уехать отсюда только после Нового года, но если какие-нибудь неожиданные дела потребуют моего присутствия в Нью-Йорке… Я полагаю, что выражаю мнение всех присутствующих, утверждая, что в разумных пределах мы готовы оказать содействие — например, мы же дали снять с себя отпечатки пальцев. Но не более того.

— Я понимаю, мистер Пейн, — слегка улыбнувшись, сказал лейтенант Луриа. — Вы хотели бы заключить сделку.

— Извините?

— Я согласен на сделку. Я полагаю, что никто из присутствующих, не исключая и мисс Уоррен, не придет в особый во. сторг, если их имена начнут трепать в газетах в связи с убийством?

— О Боже, нет, — мертвенно бледнея, произнес Дэн З. Фримен.

— Представляю себе лицо епископа, — не без некоторого сожаления сказал старый мистер Гардинер. — Однако по долгу доброго христианина я обязан избавить его от этого.

— Продолжайте, лейтенант! — сказал Пейн.

— Итак, если вы все обещаете мне не качать права по поводу того, что вас просят не уезжать отсюда, то я сделаю все возможное, чтобы газетчики до вас не добрались. Мне достаточно только умолчать, в каком именно доме в Элдервуде был обнаружен труп. За своих людей я ручаюсь. Разумеется, не могу обещать, что Бриккел или доктор Теннант будут держать язык за зубами.

— По чистой случайности я знаю, где Теннант закопал парочку трупов — извините за неудачную метафору, — без особого веселья сказал доктор Сэм Дарк. — Так что я вполне сумею заткнуть ему рот. А ты, Артур, как крупнейший налогоплательщик, сможешь так же повлиять на Бриккела.

Бородач кивнул.

— Очень порядочно с вашей стороны, лейтенант. Вы ведь согласны, Роланд?

— Вообще-то я осторожно отношусь к сделкам такого рода. — Нью-йоркский адвокат пожал плечами. — Но я согласен.

Луриа был доволен.

— Тогда решено. Кстати, я оставлю здесь полицейского сержанта Девоу. Сержант!

— Да, сэр.

В комнату вошел молодой человек огромных размеров. Он очень хорошо смотрелся в полицейской форме.

— Дежурство, сержант. Ни к кому не цепляться!

— Есть, сэр.

— Боже! — вздохнула Валентина. — Сержант, ко мне можете цепляться, когда заблагорассудится.

К ее разочарованию, сержант Девоу вышел вслед за лейтенантом Луриа, и весь день они видели его только пару раз.

Ужин в этот вечер был весьма мрачным. Над столом явственно витала тень покойника, ели мало, и беседа, не успевая разгореться, затухала самым жалким образом. После ужина расселись в гостиной. Под елкой никакой коробки не было, да ее никто, пожалуй, и не ожидал.

— Если вся история с подарками и стихами была шуткой, — сказала Расти, — то смерть этого бедного старичка положила ей конец.

— Интересно все же, кто это был, — сказала Эллен, насупившись.

— Кто это есть, — поправил ее Мариус.

— Есть?

— Да, мои цыплятки, он, наверное, еще здесь — или нет?

И после этого никто ничего не говорил о «Номере Тринадцать», как окрестил его Эллери. Невозможно же было давать какие-то разумные толкования, когда сам факт присутствия в доме постороннего, который к тому же слоняется по дому прямо над их головами, возмущал своей бессмысленностью.

Мариус забрел в музыкальную комнату и сыграл рваную синкопированную вещицу собственного сочинения, которую назвал «Колыбельная». Миссис Браун слонялась от одной группы к другой, безуспешно пытаясь заинтересовать публику толкованиями гороскопов. Джон и Расти, с ногами забравшись на обитый бархатом диван у окна в одном из эркеров, о чем-то серьезно разговаривали вполголоса. Эллен и Валентина уговорили Мариуса сыграть традиционные рождественские гимны, которые они даже спели, мило и гармонично, хотя, возможно, и не очень выразительно. Мужчины постарше уселись в кружок, обсуждая книги, спектакли, катастрофические последствия «сухого закона», а несколько позже спортивные новости. Ко всеобщему удивлению, мистер Гардинер оказался страстным поклонником бейсбола, и это открытие чудесным образом оживило доктора Дарка. Какое-то время священнослужитель и врач воодушевленно спорили о будущем Бейба Рута, который закончил сезон 1929 года, имея всего сорок шесть чистых попаданий.