– Ну что, приступим к делу? Теперь будешь слушаться? Напишешь письмо?

Рики попытался ответить, но язык его не слушался. Вместо слов выходило нечто нечленораздельное.

– Боже мой, ты его почти прикончил, – ужаснулся Сид.

Рики сделал над собой неимоверное усилие.

– У вас не получится… – произнес он, как ему показалось, отчетливо.

Феррант слушал с преувеличенным вниманием.

– Что-что у нас не получится? Не беспокойся, все получится. Знаешь, как? Ты с нами пойдешь на пирс, ясно? А если твой папаша и его чертовы ищейки зашевелятся, тебе конец. – Он коснулся шеи Рики острием ножа. – Понял? Чувствуешь? Все, давай пиши.

Правую руку освободили, а левую привязали к стулу. Феррант подтолкнул к Рики листок альбомной бумаги и попытался всунуть мелок в несгибающиеся пальцы.

– Бери, – велел он. – Ну, бери же.

Рики кое-как согнул пальцы, сжал руку в кулак, разжал. Чувствовал он себя ужасно. Голос Ферранта доносился откуда-то издалека, его перекрывал какой-то стук. Рики уперся лбом во что-то твердое. Стол.

– Нет, Гил, не надо, – говорил Сид. – Черт, Гил, не сейчас. Еще не время. Слушай, Гил, давай рот ему заткнем, свяжем и пусть сидит. Сами соберемся тихо, пока время есть, а его тут бросим, а?

– Мне что, еще раз повторить?! Его старик начал задавать вопросы. Мари говорит, подозревает он что-то. Они повсюду рыскать будут, уж не сомневайся. Оставим парня здесь – угодим прямо в ловушку. А если с собой возьмем, они увидят, что дело серьезное, и нас не тронут. Не решатся. Доплывем на шлюпке до лодки, а там – за борт его. К тому времени, как тело выловят, мы уже будем далеко.

– Мне это не нравится. Посмотри на него. Вырубился.

Рики не мог пошевелиться. Феррант потянул его за волосы. Рики застонал, открыл глаза и снова закрыл.

«Я должен слушать, слушать, слушать», – думал он.

Ужасно трудная задача! Гораздо легче было сдаться, подчиниться, принять любой удар, пощечину или тычок. А что делать с письмом? Что будет, если он напишет? А что напишет? То, что сказал Феррант, – записку отцу.

– Давай пиши. Живо.

Его снова дернули за волосы. Кожа головы уже болела сильнее, чем разбитая губа.

Пальцы с трудом сомкнулись вокруг мелка. Рики перетащил руку на лист.

«Похищен, – написал он. – Порядке. Не тронут, если дадите им уйти. Если нет, плохо. Прости». – Он попытался собраться с мыслями и подписал записку: «К.О.Н.» Мелок выскользнул из пальцев.

Феррант прочел записку.

– Что еще за К.О.Н? – спросил он требовательно.

– Инициалы. Кристофер Оливер Николас, – солгал Рики и тут же невольно отметил, что имя получилось как у монаршей особы.

– А «Рики» тогда что?

– Прозвище. Я подписываюсь так всегда.

Листок выдернули из-под руки. Рики уронил гудящую голову на руку и закрыл глаза. Голоса вокруг слышались все тише, он больше не мог разобрать, что они говорят. Как было бы приятно уснуть, даже несмотря на боль.

Все вокруг исчезло, осталась только то вспыхивающая, то утихающая боль, а в лодыжки все сильнее вреза́лось то же, что и в ногу рыжей лошади.

IV

На то, чтобы получить ордер, ушло гораздо больше времени, чем ожидалось. Суд был закрыт, пришлось ехать домой к мировому судье. Жил он на окраине Маунтджоя, в особняке в самом начале крутого переулка. Сначала они с трудом его нашли, а когда нашли, судья долго суетился, опасаясь вынести решение. На обратном пути машина заглохла на подъеме в гору, так что Фоксу, с его недюжинной комплекцией, пришлось попотеть, подталкивая ее, пока Аллейн наконец рывками не доехал до вершины, где ему пришлось ждать запыхавшегося коллегу. Потом оказалось, что бензин почти на нуле, а на первой попавшейся автозаправочной станции заправщик сообщил им, что в шине небольшой прокол.

Когда они вернулись в Коув, уже смеркалось, а сержант Планк за это время дважды звонил из «Лезерс».

Миссис Планк, отдувавшаяся за весь участок, в котором не хватало сотрудников, сообщила, что новостей нет, но что муж снова позвонит с докладом в семь тридцать вечера. Предложила поужинать; они отказались. Аллейн оставил Фокса отвечать на звонки, а сам пошел к Рики, который к тому времени уж точно вернулся с прогулки.

У Рики было по-прежнему закрыто. В дом Аллейна впустил сын хозяев, Луи.

Миссис Феррант вышла из кухни под обычный аккомпанемент телевизора.

– Добрый вечер, месье, – сказала она. – Ваш сын еще не вернулся.

Из телевизора донеслись завершающие аккорды дурацкой рекламной заставки.

– Что-то он припозднился, – промолвил Аллейн.

Миссис Феррант пожала плечами.

– Наверное, до Бон-Аккорда дошел и остался там ужинать.

– А он ничего про это не говорил?

– Нет. А зачем?

– Чтобы вы не ждали его к ужину. С его стороны было бы невежливо не предупредить вас.

– C’est pen de chose[41].

– Раньше он так делал?

– Может, один раз. Или больше. Не помню. Извините, месье. Мне нужно сына кормить.

– Разумеется. Ваш муж еще не вернулся?

– Нет, месье. Я его не жду. Простите. – Она закрыла за собой дверь на кухню, а Аллейн задумчиво поднес кулак ко рту, глубоко вдохнул и отправился наверх, в комнату Рики. Возможно, тот оставил записку, которую ему по какой-то причине не хотелось доверять миссис Феррант.

Записки не было. На столе лежала рукопись, прижатая камнем-голышом. Родители с фотографии смотрели на пустую комнату, куда-то мимо стоящего сейчас в ней Аллейна. Пахло, как и всегда в комнате Рики: твидовым костюмом, кремом для бритья и трубкой, которую он курил.

«Она лжет, – подумал Аллейн. – Не пошел он в Бон-Аккорд. Как назывался тот паб, в котором они обедали?» «Приют рыбака» – тут же подсказала ему память, натренированная за годы работы в полиции. Рядом с рукописью лежал листок, вырванный из блокнота; рука сына вывела номер телефона, а после буквы – «Л’Э».

«Он бы не пошел туда, – думал Аллейн. – Или пошел бы? Может, ему позвонила Джулия? Нет, он бы меня предупредил. Хотя как?»

Нижний листок блокнота был весь исписан – Аллейн прочитал исчерпывающее изложение событий, произошедших до визита Рики в Сен-Пьер и после.

На мгновение Аллейн закрыл глаза. Мадам Ф. было тут что почитать.

Он записал номер телефона Л’Эсперанс и оставил под камешком записку: «Извини, просто соскучился. Шеф».

«И это она, конечно, тоже прочитает», – подумал он, спускаясь по лестнице. Дверь на кухню была приоткрыта, телевизор молчал.

– Bon soir, madame[42], – бодро попрощался Аллейн и вышел из дома.

Придя в полицейский участок, он позвонил в «Приют рыбака» в Бон-Аккорде, и ему, под шум, характерный для питейного заведения, сообщили, что Рики там нет и не было. Фокс, уже некоторое время вновь наслаждавшийся гостеприимством миссис Планк, слушал разговор Аллейна с пабом, и по лицу его было видно, что он крайне обеспокоен.

Затем Аллейн позвонил в Л’Эсперанс. Ему ответил Бруно.

– Здравствуй, – сказал Аллейн. – Это суперинтендант Аллейн. Прости за беспокойство, Рики, случайно, не у вас?

– Нет, сэр, мы не видели его с… – Бруно умолк.

На заднем фоне произнесли имя Аллейна, а затем он отчетливо услышал голос Джулии.

– А, это вы! Какой приятный сюрприз! Сына потеряли?

– Да, что-то не могу найти пока.

– Мы его с утра не видели. Может, он к вам пошел в гостиницу? Встретил Луи, и они развлекаются вместе в Маунтджое?

– А Луи в Маунтджое?

– Думаю, да. Карлотта! – мелодичным голосом крикнула Джулия. – Луи в Маунтджое? – И спустя мгновение сказала в трубку: – Она не знает.

– Очень сожалею, что побеспокоил вас.

– Никакого беспокойства. Совсем наоборот. Надеюсь, вы его найдете.

– Сам найдется, – веселым тоном ответил Аллейн. – До свидания и спасибо.

Он повесил трубку, и они с Фоксом пристально посмотрели друг на друга.

– Выяснится какая-нибудь ерунда, – сказал Фокс.

– Если так, то он у меня попляшет. Тебе приходит в голову какое-нибудь простое объяснение, Фокс? Мне – нет.

– Пошел гулять и подвернул ногу?

– Да, что-то вроде этого.

– А в «Лезерс» он не может быть?.. Нет, Планк бы сказал.

Зазвонил телефон.

– Наверняка Планк. – Фокс взял трубку. – Фокс слушает. Да. Ничего? Сейчас спрошу у шефа. – Он посмотрел на Аллейна, который совершенно нехарактерным для него жестом провел рукой по глазам.

– Скажи ему, что… Нет, погоди. Скажи, пусть заканчивает там и возвращается сюда. Хотя все-таки поинтересуйся…

Фокс поинтересовался и получил ожидаемый ответ.

– Да, лучше бы все это происходило не на самом деле, – сказал Аллейн. – Черт, надо было мальчишку сразу отсылать.

После затянувшегося молчания Фокс произнес:

– Сомневаюсь, мистер Аллейн. Надеюсь, вы не против, что я так говорю.

– Не против, конечно, Фокс.

– Наверняка он просто загулялся.

– Ты не слышал, что сказала миссис Феррант? Я думаю, она что-то знает.

Фокс замолчал.

– Мы должны сделать то же, что бы сделали, если бы кто-то заявил о пропаже человека, – сказал Аллейн.

– Подождем еще чуть-чуть, – проговорил Фокс. – Если до темноты не вернется, тогда мы… ну…

– Начнем поиски.

– Верно, – кивнул Фокс.

– Ладно, у нас еще официальное расследование есть. Кого Планку на подмогу выделили, он не говорил?

– Парней, с которыми он уехал, – сказал Фокс, имея в виду полицейских из Маунтджоя.

– Возьмем их с собой. Кто знает, на что мы там наткнемся, – подытожил Аллейн.

Глава 8