Агата Кристи - После похорон

– Чего я не могу понять, – промолвила Сьюзен, – так это почему и кому Элен так рано звонила по телефону.

– Возможно, она проснулась, почувствовала себя плохо и решила вызвать врача, – предположила Мод. – А потом у нее закружилась голова, и она упала. По-моему, это единственное возможное объяснение.

– Ей не повезло, что она ударилась головой об этот дверной стопор, – сказал Майкл. – Если бы Элен просто упала на толстый ковер, с ней все было бы в порядке.

Дверь открылась, и вошла нахмуренная Розамунд.

– Не могу найти эти восковые цветы, – сказала она. – Я имею в виду те, которые стояли на малахитовом столике в день похорон дяди Ричарда. – Розамунд устремила на Сьюзен обвиняющий взгляд: – Ты их не брала?

– Конечно нет! Право, Розамунд, неужели ты все еще думаешь о малахитовом столике, когда бедную Элен увезли в больницу с сотрясением мозга?

– Не вижу, почему я должна перестать о нем думать. Если у человека сотрясение мозга, он вообще не знает, что происходит, и для него это не имеет никакого значения. Мы ничем не можем помочь тете Элен, а нам с Майклом нужно вернуться в Лондон завтра к ленчу, чтобы обсудить с Джеки Лайгоу дату премьеры «Карьеры баронета». Поэтому я бы хотела принять решение насчет столика и снова посмотреть на эти восковые цветы. Теперь на столике стоит нечто вроде китайской вазы – приятная вещица, но совсем не того периода. Интересно, куда делись цветы, – возможно, Лэнском знает.

Лэнском только что вошел узнать, закончили ли они завтрак.

– Мы кончили, Лэнском, – сказал Джордж, вставая. – Что случилось с нашим иностранным другом?

– Он попросил подать кофе и тост ему в спальню, сэр.

– Petit déjeuner[41] для ОПБ ООН.

– Лэнском, вы не знаете, где восковые цветы, которые стояли на малахитовом столике в гостиной? – спросила Розамунд.

– Насколько я понимаю, у миссис Лео вышла с ними неприятность, мэм. Она собиралась достать новый плафон, но вряд ли успела.

– Тогда где цветы?

– Возможно, в шкафу под лестницей, мэм. Туда обычно кладут вещи, которые нуждаются в починке. Пойти посмотреть?

– Я посмотрю сама. Пойдем со мной, Майкл. Там темно, а я не собираюсь обшаривать одна темные углы после того, что случилось с тетей Элен.

Все прореагировали весьма резко.

– Что ты имеешь в виду, Розамунд? – осведомилась Мод.

– Ну, ее ведь кто-то ударил, не так ли?

– У нее внезапно закружилась голова, и она упала, – возразил Грегори Бэнкс.

– Это она сама тебе сказала? – рассмеялась Розамунд. – Не мели вздор, Грег, конечно, ее огрели по голове.

– Не следует говорить такие вещи, Розамунд, – сердито сказал Джордж.

– Чепуха, – отрезала Розамунд. – Именно так и должно было случиться. Я имею в виду, что все отлично сходится. Детектив ищет в доме улики, дядю Ричарда отравили, тетю Кору прикончили топором, мисс Гилкрист прислали отравленный свадебный пирог, а теперь Элен ударили тупым орудием. Нас будут убивать одного за другим, а тот, кто останется в живых, и есть убийца. Но я не собираюсь быть убитой.

– А зачем кому-то убивать тебя, Прекрасная Розамунд? – легкомысленно спросил Джордж.

Розамунд широко открыла глаза:

– Разумеется, потому, что я знаю слишком много.

– Что именно ты знаешь? – почти в унисон осведомились Мод Эбернети и Грегори Бэнкс.

Розамунд улыбнулась своей ангельской рассеянной улыбкой.

– Вам тоже хочется это знать, верно? – Она поднялась. – Пошли, Майкл.

В одиннадцать утра Пуаро пригласил всех в библиотеку на неофициальное собрание.

– Вчера вечером, – заговорил он, окидывая задумчивым взглядом лица присутствующих, – миссис Шейн объявила вам, что я частный детектив. Лично я надеялся сохранить свой… ну, скажем, камуфляж несколько дольше. Но это неважно. Сегодня – или в крайнем случае завтра – я все равно сообщил бы вам правду. А теперь прошу внимательно меня выслушать. В своей области я являюсь знаменитостью – можно сказать, величайшей знаменитостью. Мои дарования уникальны!

– Вполне возможно, мсье Понт… нет, мсье Пуаро, не так ли? – с усмешкой сказал Джордж Кроссфилд. – Однако забавно, что я никогда о вас не слышал.

– Это не забавно, а весьма прискорбно! – сурово отозвался Пуаро. – Увы, образование в наши дни оставляет желать лучшего. Все изучают только экономику и методику тестов на интеллект. Но продолжим. В течение многих лет я был другом мистера Энтуисла…

– Так вот кому мы обязаны вашим присутствием!

– Если хотите, можно сказать и так, мистер Кроссфилд. Мистер Энтуисл был очень расстроен смертью своего старого друга, мистера Ричарда Эбернети. Особенно его встревожили слова, произнесенные в день похорон сестрой мистера Эбернети, миссис Ланскене, в этой самой комнате.

– Очень глупо – и абсолютно в стиле Коры, – сказала Мод. – У мистера Энтуисла должно было хватить здравого смысла не обращать на это внимания.

– Еще сильнее его обеспокоила гибель миссис Ланскене, – продолжал Пуаро. – Мистер Энтуисл хотел только одного: убедиться, что это всего лишь совпадение. Иными словами, он хотел быть уверенным, что Ричард Эбернети умер естественной смертью. С этой целью он поручил мне провести необходимое расследование.

Все молчали.

– Я произвел его…

Последовала новая пауза. Пуаро вскинул голову:

– Eh bien[42], вы все будете рады услышать, что в результате моего расследования стало ясно: нет никаких причин сомневаться в естественной кончине мистера Эбернети. Нет никаких причин предполагать, что он был убит! – Пуаро улыбнулся, торжествующе взмахнув руками. – Хорошие новости, не так ли?

Судя по их виду, это едва ли было так. Они уставились на него, и в глазах всех, за одним-единственным исключением, читались сомнение и подозрение.

Исключение составлял Тимоти Эбернети, который энергично кивнул.

– Конечно, Ричард не был убит! – сердито заявил он. – Никогда не понимал, почему такая мысль могла прийти в голову кому бы то ни было! Обычная выходка Коры – вот и все. Хотела вас испугать – такое уж у нее было чувство юмора. Хотя Кора – моя сестра, но она всегда была слегка чокнутой. Ну, мистер… как вас там, я рад, что у вас хватило здравого смысла прийти к правильному выводу, хотя лично я считаю чертовским нахальством со стороны Энтуисла посылать вас сюда шпионить и вынюхивать. И если он собирается выплатить вам гонорар из нашего наследства, то могу вам сказать, что это ему не удастся! Кто такой Энтуисл, чтобы брать это на себя? Если семья удовлетворена…

– Но семья не удовлетворена, дядя Тимоти, – заметила Розамунд.

– Что-что? – Тимоти уставился на нее, недовольно сдвинув брови.

– Мы не были удовлетворены. К тому же как насчет того, что произошло сегодня утром с тетей Элен?

– Элен как раз в том возрасте, когда запросто можно получить апоплексический удар, – резко сказала Мод.

– Понятно, – протянула Розамунд. – Еще одно совпадение, верно? – Она посмотрела на Пуаро. – Не слишком ли много совпадений?

– Чепуха! – заявила Мод. – Элен плохо себя почувствовала, пошла позвонить доктору, а потом….

– Но она не звонила доктору, – прервала Розамунд. – Я спрашивала у него.

– Кому же она звонила? – резко осведомилась Сьюзен.

– Не знаю, – ответила Розамунд. По ее лицу скользнула тень раздражения. – Но надеюсь узнать, – добавила она.

Эркюль Пуаро сидел в викторианской беседке. Он вынул из кармана большие часы и положил их на столик перед собой.

Пуаро сообщил, что отбывает двенадцатичасовым поездом. До отъезда оставалось полчаса. Полчаса до того, чтобы кое-кто принял решение и пришел к нему. Возможно, даже не один человек…

Беседка хорошо просматривалась из большей части окон дома. Вскоре кто-то должен сюда прийти.

Если этого не произойдет, значит, его знание человеческой натуры несовершенно, а основные выводы неверны.

Пуаро поджидал – как поджидал муху паук в паутине у него над головой.

Первой пришла мисс Гилкрист, выглядевшая взволнованной и расстроенной.

– О, мсье Понтарлье… не помню вашу другую фамилию… – запинаясь, начала она. – Я пришла поговорить с вами… Правда, мне не хотелось, но я чувствовала, что должна это сделать… Я имею в виду, после того, что случилось утром с миссис Лео… Думаю, мистер Шейн прав – это не совпадение и, конечно, не удар, как предположила миссис Тимоти, потому что у моего отца был удар и он выглядел совсем по-другому, да и доктор уверен, что это сотрясение мозга!

Мисс Гилкрист перевела дух и умоляюще посмотрела на Пуаро.

– Да-да, – мягко и ободряюще отозвался он. – Вы хотите что-то мне сообщить?

– Я уже говорила, что мне не хотелось этого делать, потому что она была так добра – нашла мне место у миссис Тимоти и вообще… Я чувствую себя неблагодарной. Она даже отдала мне ондатровый жакет миссис Ланскене – такой красивый, сидит прекрасно, и совсем незаметно, что мех с одной стороны немного вытерся. А когда я хотела вернуть ей аметистовую брошь, она и слушать не пожелала…

– Вы имеете в виду миссис Бэнкс? – осведомился Пуаро.

– Да, но понимаете… – Мисс Гилкрист смотрела вниз, нервно сплетая пальцы рук. Внезапно она подняла взгляд и быстро произнесла: – Понимаете, я слышала!

– Вы хотите сказать, что случайно подслушали разговор…

– Нет. – Мисс Гилкрист покачала головой с подлинно героической решимостью. – Я буду откровенна, тем более что вы иностранец.

Эркюль Пуаро понял ее и ничуть не обиделся.

– Вы имеете в виду, что для иностранца естественно, когда люди подслушивают у дверей, вскрывают чужие письма и читают уже вскрытые?

– О, я бы никогда не стала вскрывать чужие письма, – ответила мисс Гилкрист тоном оскорбленной невинности. – Но я подслушивала в тот день, когда мистер Ричард Эбернети приезжал повидать свою сестру. Мне было любопытно, почему он внезапно объявился после стольких лет… Понимаете, когда не имеешь ни личной жизни, ни друзей, поневоле начинаешь интересоваться делами тех, с кем живешь…