Жорж Сименон - Порт туманов

— Сколько я вам должен, Марта?

— За два круга?.. Девять франков семьдесят пять сантимов и три франка десять за вчерашнее.

Все встали. Влажный воздух проникал через закрытую дверь. Рукопожатия перед уходом. На улице, в тумане, каждый направился в свою сторону. Крик сирены перекрывал звук шагов. Мегрэ стоял неподвижно и слушал, как удаляются во всех направлениях их шаги, то тяжелые и неуверенные, то вдруг убыстряющиеся. И он понял, что в этих людях непостижимым образом поселился страх. Они боялись, все те, кто уходил, боялись всего и ничего — какой-то неясной опасности, непредсказуемой катастрофы — боялись и темноты, и света: «Что если этим не кончится?»

Мегрэ стряхнул пепел из трубки и застегнул пальто.

— Вам нравится? — беспокойно спрашивал хозяин при каждом новом блюде.

— Ничего, — отвечал Мегрэ, который, по правде говоря, даже не замечал того, что ел.

Он сидел один в ресторанчике гостиницы, рассчитанном на сорок — пятьдесят человек. Гостиница для отпускников, приезжающих покупаться летом в Вистреам. Мебель — как во всех пляжных гостиницах. Вазочки на столах.

Ничего общего с Вистреамом, интересующим комиссара. Он начинал понимать жизнь городка и испытывал от этого удовлетворение. При каждом новом расследовании он больше всего не любил именно начало; первые неловкие встречи, ложные представления. Например, само название — Вистреам! В Париже ему почему-то казалось, что это — портовый городок типа Сен-Мало. А потом, в первый же вечер, Мегрэ понял, что это — мрачное место, где живут суровые и молчаливые люди. Теперь он знал Вистреам и чувствовал себя в нем как дома. Невзрачный городок, куда ведет дорога, обсаженная деревцами. Примечателен только порт; шлюз, маяк, дом Жориса, бистро, ритм порта: два шлюзования в день, рыбаки со своими корзинами, горстка людей, занятых только тем, что следят за проходом судов.

Другие слова имели более определенный смысл: капитан, судно, каботажное плавание… Он видел, как живет все это, и постигал правила игры.

Тайна не прояснилась. Все, что вначале представлялось загадочным, загадочным и осталось. Но, по крайней мере, каждое действующее лицо он видел на своем месте, в своем окружении, занятого своим повседневным делом.

— Вы тут надолго? — спросил хозяин, подавая кофе.

— Не знаю.

— Произойди это во время отпусков, я понес бы ужасные убытки…

Теперь Мегрэ отчетливо различал четыре Вистреама: Вистреам — порт, Вистреам — городок, Вистреам — респектабельный, с виллами, такими как у мэра, вдоль дорог… Наконец, Вистреам — курортный, временно не существующий.

— Вы уходите?

— Пойду прогуляюсь перед сном…

Начинался прилив. Было холоднее, чем в предыдущие дни, потому что туман, не редея, превращался в капельки ледяной воды. Кругом все было черно, окна и двери закрыты. Виднелся только влажный глаз маяка. Со шлюза доносились голоса.

Короткий гудок парохода. Приближались два огня — зеленый и красный; какая-то огромная масса двигалась вдоль стены шлюза.

Теперь Мегрэ понимал, как тут все происходит: пароход шел со стороны моря. Появился силуэт человека. Сейчас примут у судна швартов и укрепят его на первом кнехте. Потом с мостика капитан прикажет дать задний ход, чтобы судно остановилось.

Рядом с Мегрэ прошел Делькур, беспокойно глядя в сторону пирсов.

— Что случилось?

— Не понимаю…

Он хмурил брови, напрягал зрение, как бы хотел одним усилием воли различить что-то в этой кромешной тьме. Двое рабочих собирались закрывать ворота шлюза. Делькур крикнул им:

— Погодите немного!

И вдруг он произнес удивленно:

— Это он…

В то же время метрах в пятидесяти раздался голос:

— Эй, Луи! Ставь фок и подходи левым бортом!

Голос доносился снизу, из темной дыры, со стороны пирсов. Светлячок приближался. Едва угадывались движущиеся фигуры и парус, падающий со звоном своих колец на леер. Потом на расстоянии вытянутой руки мимо Мегрэ проплыл развернутый грот-парус.

— Умудрились же! — проворчал капитан и, повернувшись к паруснику, крикнул: — Подайте вперед! Носом к левому борту парохода, иначе ворота не закрыть…

Какой-то человек соскочил на землю со швартовым и теперь, упершись руками в бока, глядел вокруг себя.

— «Сен-Мишель»? — спросил Мегрэ.

— Да… Они шли со скоростью парохода…

Внизу, на палубе, горела только маленькая лампочка, тускло освещая бочку, кучу канатов, фигуру человека, бегущего от руля к носу шхуны.

Один за другим подходили шлюзовщики и со странным любопытством смотрели на судно.

— По местам, ребята! Давайте! Эй там, у рукояток!..

Когда ворота закрылись, вода стала проникать через затворы и суда начали подниматься. Слабый огонек совсем приблизился. Палуба почти достигла уровня причала, и человек, стоявший там, заговорил с начальником порта.

— Как дела?

— Ничего, — смущенно ответил Делькур. — Скоро вы справились!

— Ветер был попутный, и Луи поставил все паруса. Даже какой-то пароход обошли.

— Ты в Кан идешь?

— Да, на разгрузку. А тут что нового?

Мегрэ стоял в двух шагах, Большой Луи — немного подальше, но они почти не различали друг друга. Разговаривали только начальник порта и капитан «Сен-Мишеля». Впрочем, Делькур вскоре повернулся к Мегрэ, не зная что сказать.

— Правда, что Жорис вернулся? Кажется, об этом писали в газете…

— Он вернулся и снова уехал…

— Как это?

Большой Луи подошел чуть ближе, руки в карманах, одно плечо выше другого, огромная, бесформенная фигура. В темноте он выглядел обрюзгшим верзилой.

— Он умер…

На этот раз Луи приблизился вплотную к Делькуру.

— Это правда?.. — пробурчал он.

Мегрэ слышал его голос впервые. Он тоже казался каким-то вялым, хриплым, монотонным. Лицо матроса по-прежнему невозможно было различить.

— В первую же ночь после возвращения его отравили…

И осмотрительный Делькур, с явным намерением предупредить, поспешил добавить:

— А вот и комиссар из Парижа, которому поручено дело.

Делькур почувствовал облегчение. Уже давно он думал, как об этом сообщить Луи. Может быть, он опасался какой-нибудь неосторожности со стороны экипажа «Сен-Мишеля»?

— А, это господин из полиции…

Судно продолжало подниматься. Капитан перемахнул через борт и спрыгнул на пристань, не зная, подавать Мегрэ руку или нет.

— Ну и дела!.. — произнес он, думая о Жорисе. Луи, наклонив голову набок, переминался с ноги на ногу. Он пролаял что-то неразборчивое.

— Что он говорит? — спросил комиссар.

— Бормочет по-местному: «Сволочь на сволочи!»

— Кто — сволочь? — спросил Мегрэ у бывшего каторжника.

Но тот только посмотрел ему в глаза. Они теперь стояли близко друг от друга. Видно было, что лицо у Большого Луи одутловатое, одна щека толще другой или казалась такой, потому что он склонил голову набок, большие навыкате глаза.

— Вчера вы были здесь, — сказал ему комиссар.

Шлюзование закончилось. Открывались верхние ворота. Пароход заскользил по каналу, и Делькуру пришлось бежать за ним, чтобы спросить, какой у него тоннаж и откуда он идет. Слышно было, как с мостика крикнули:

— Девятьсот тонн!.. Руан…

Но «Сен-Мишель» не выходил из шлюза. Люди, стоявшие на своих местах для проведения маневра, чувствовали, что происходит что-то необычное, и ждали в темноте, напрягая слух. Вернулся Делькур, на ходу записывая в свою книжку полученные данные.

— Ну так как? — торопил Мегрэ.

— Что — как? — проворчал Луи. — Вы говорите, что я был здесь. Ну, значит, был…

Его трудно было понять, потому что он как-то особенно глотал слова, говорил, не открывая рта, как будто при этом жевал что-то. К тому же у него был характерный местный выговор.

— Зачем же вы приходили?

— Повидаться с сестрой…

— А поскольку ее не было дома, вы оставили ей записку.

Мегрэ рассматривал украдкой капитана шхуны, который был одет так же, как и его матрос. В нем не было ничего особенного. Скорее похож на заводского мастера, чем на капитана каботажного плавания.

— Простояли три дня на ремонте в Фекане. Вот Луи и воспользовался случаем проведать Жюли! — вмешался капитан.

Очевидно, люди, стоявшие вокруг шлюза, прислушивались к разговору и старались не шуметь. Вдали, не переставая, выла сирена. Туман становился все более влажным и оседал на блестящую черную мостовую.

На палубе шхуны открылся люк, из которого высунулась голова человека с растрепанными волосами и небритым лицом.

— Ну что?.. Так и будем стоять?..

— Заткнись, Селестен! — проворчал хозяин шхуны. Делькур притоптывал ногами, чтобы согреться, или, может быть, чтобы скрыть замешательство: он не знал, что делать — остаться или уйти.

— Почему вы считаете, Луи, что Жорису грозила опасность?

— Ну… раз ему раскроили череп, — ответил Луи, пожимая плечами, — тут немудрено догадаться.

Трудно было обойтись без переводчика — настолько нечленораздельно звучала речь Луи, похожая на ворчание.

Чувство крайней неловкости, казалось, отягощалось тревогой, висевшей в воздухе. Луи посмотрел в сторону дома Жориса, но ничего не увидел, даже пятна в ночной тьме.

— Жюли там?

— Да… Вы пойдете к ней?

Он отрицательно помотал головой, как медведь.

— Почему?

— Она ревет, конечно…

Луи произнес что-то вроде «она рвет», с отвращением, как человек, который терпеть не может слез.

Они продолжали стоять. Туман сгущался, оседал на плечах. Делькур почувствовал необходимость прервать молчание.