Энтони Беркли - Попрыгунья

— Спасибо, — сказал он, принимая кружку. — Что, рука побаливает?

— Да. Военные дела, знаете ли.

— У Филипа прострелено левое плечо, — раздраженным тоном сообщила его супруга.

— Неужели? Наверное, это большое неудобство. Оперировать, наверное, не получается?

— Да ну, — весело отмахнулся доктор Чалмерс. — На самом деле оно меня и не беспокоит. Я могу водить машину, управлять яхтой, да и самолетом, когда случается, и оперирую, конечно. Видите ли, не работает только плечо. Я не могу шевелить локтем, но зато кисть слушается локтя, а могло быть куда хуже. — Он говорил совершенно естественно, без той напускной скромности, с какой мужчины обычно рассказывают о своих боевых ранениях.

— Та еще удача, — искренне произнес Роджер. — Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Миссис Чалмерс, не желаете ли выпить?

— Не теперь, благодарю вас. Лично я не намерена превращаться в позорище.

— Уверен, что вы этого не сделаете, — отвечал несколько ошарашенный Роджер. Столь язвительное замечание, несомненно, адресовано ему, но непонятно, почему миссис Чалмерс позволила это себе, да еще в такой грубой форме.

— Я и не собираюсь этого делать, — сурово проговорила миссис Чалмерс, пристально глядя в его сторону.

Но в следующий момент Роджер заметил, что смотрит она вовсе не на него, а поверх его правого плеча. Он оглянулся. Из зала вышло несколько человек, и среди них — невестка Рональда Стреттона в костюме миссис Пирси. Именно на нее миссис Чалмерс и смотрела во все глаза. Миссис Пирси стояла возле бара в обществе моложавою высокого мужчины — Роджер его никогда прежде не встречал, — и тот, очевидно, предлагал ей что-нибудь выпить.

— Благодарю. Виски с содовой, если можно, — громко и несколько нарочито отвечала она. — И побольше. Я хочу сегодня напиться пьяной. Собственно говоря, это единственная стоящая вещь в жизни, не правда ли?

На этот раз и Роджер принял участие в обмене многозначительными взглядами между доктором и миссис Чалмерс. И допив свое пиво, он извинился перед Чалмерсами и отправился на поиски Рональда Стреттона.

С этой женщиной обязательно надо потолковать, сказал он себе, хоть с трезвой, хоть с пьяной.

* 4 *

Рональд оказался в зале. Он возился с приемником. Музыка, под которую танцевала публика, транслировало немецкое радио "Кёнигзвустерхаузер", и Рональд, сочтя ее чересчур тягомотной, решил поискать чего-нибудь французского.

Против этого возражали трое — единственно в силу странного, но присущего многим людям предубеждения против того, чтобы владелец приемника крутил его ручки. Одна из возражавших была уже знакомая Роджеру сестра Рональда, Силия Стреттон, высокая девушка в живописном наряде восемнадцатого века, представлявшая Мэри Бленди; двое других были соответственно Криппен и миниатюрная женщина в костюме мальчика — вполне узнаваемая мисс Ле-Нев[6].

В приемнике резко вскрикнуло сопрано и тут же оборвалось, но критики настройщика были начеку.

— Оставь ее, ну Рональд, — взмолилась мисс Стреттон.

— Было ведь так хорошо, — поддержала мисс Ле-Нев.

— Занятная штучка, — веско изрек доктор Криппен, видимо с тем подтекстом, что люди, имеющие радиоприемник, увы, не в состоянии с ним расстаться дольше чем на пару секунд.

— Да ну, — отозвался Рональд, продолжая вертеть ручку настройки.

И взрыв джаза вознаградил его за труды.

— Вот! — произнес он с гордостью. — Это ведь гораздо лучше!

— Совсем даже не лучше, — заспорила сестра.

— Даже хуже! — вынесла свой приговор мисс Ле-Нев.

— Никуда не годится! — поддержал ее доктор Криппен. — Какая это станция?

— "Кёнигзвустерхаузер" — как ни в чем не бывало ответил Рональд и, подмигнув Роджеру, поспешно отошел от приемника.

Но прежде чем Роджер успел к нему присоединиться, Силия Стреттон отвлекла его своим вопросом. Знаком ли он с мистером и миссис Уильямсон? Роджеру пришлось признать, что нет, таковые ему не известны. Оказалось, что это — настоящая фамилия доктора Криппена и мисс Ле-Нев. Роджер любезно выразил свое восхищение их нарядом.

— Осберту надо было только надеть очки в золотой оправе, — с готовностью объяснила миссис Уильямсон. — Он ведь вылитый Криппен, правда же, мистер Шерингэм?

— Тебе, наверное, страшновато быть с ним рядом, Лилиан, — заметила Силия Стреттон.

— Так что же удивляться, что я убежала от него из кабинета сюда, где побольше места? Если бы там на него накатило, мне было бы просто некуда бежать!

— Ты же сама прекрасно знаешь, Лилиан, — возразил ее муж, — что ты и только ты заставила меня нарядиться Криппеном, чтобы самой быть мисс Ле-Нев. Лилиан не упускает случая пощеголять в брюках, — благодушно объяснил Уильямсон собравшимся.

— А если мне хочется походить в брюках? — фыркнула миссис Уильямсон.

— Надеюсь, вы их зашпилили сзади английской булавкой, — брякнул Роджер.

И тут же пожалел об этом — все недоуменно уставились на него. Пришлось объяснять.

— Настоящей мисс Ле-Нев брюки были широки, и она зашпиливала их сзади английской булавкой. Капитан лайнера как раз и обратил на это внимание.

— Во всяком случае, Лилиан ее брюки отнюдь не широки, — захохотал ее муж. — Хоть там и там есть на что обратить внимание, а, Лилиан? Я прав?

— Я люблю брюки в обтяжку, — заявила та и снова фыркнула.

Роджер, которого эти подробности не очень занимали, решил сменить тему.

— Я еще не знаком с вашей невесткой, мисс Стреттон, — небрежно, светским тоном заметил он. — Вы меня не представите?

— С женой Дэвида? Да, разумеется. Где она?

— Минуту назад была возле бара.

— Она сумасшедшая, — с дружеским участием предупредил мистер Уильямсон.

— Да ну тебя, Осберт, — укоризненно заметила ею жена и покосилась на Силию Стреттон.

— О, меня не стоит стесняться, — добродушно ответила та.

Упускать такой момент было нельзя.

— Сумасшедшая? Правда? — мгновенно среагировал Роджер. — Знаете, мне сумасшедшие нравятся. А скажите, мисс Стреттон, какие именно формы принимает сумасшествие вашей невестки?

— Да я не знаю, — небрежно ответила Силия Стреттон. — Просто сумасшедшая, и все — Осберту виднее, — за внешней легковесностью Роджер расслышал нечто иное: словно бы она с готовностью ухватилась за предложенную версию о сумасшествии своей невестки, дабы скрыть нечто худшее.

— Она желает беседовать о своей душе, — с мрачностью в голосе сообщил Осберт Уильямсон.

— Осберт душами не интересуется, — объяснила мисс Уильямсон. — Он и без своей собственной прекрасно бы обошелся.

— Душа ее меня не интересует, — уточнил мистер Уильямсон. — Но за ней самой, Силия, лично я бы на вашем месте приглядывал. При мне она хлестала виски бокал за бокалом, говоря, что намерена надраться, потому что это единственное стоящее дело, или что-то в этом роде.

— Господи, — вздохнула мисс Стреттон. — Неужели уже до этого дошло? Раз так, пойду ее проведаю.

— А почему она хочет надраться? — вдогонку спросил ее мистер Уильямсон.

— Думает, что это очень оригинально. Мистер Шерингэм, если хотите с ней познакомиться, пойдемте со мной.

И Роджер с готовностью пошел.

* 1 *

Так уж было заведено у Рональда Стреттона с давних времен — устраивать у себя на вечеринках шарады. Объяснял он это просто: поскольку сам любит шарады, а вечеринки — его, то почему бы в них не сыграть. К несчастью для Роджера, в этот самый момент хозяина дома как раз посетила мысль о шарадах, и прежде чем его успели представить, Силию Стреттон уже мобилизовали на поиски кресел для отгадывающей стороны. Тем временем всех гостей поделили на две команды, и поскольку миссис Дэвид Стреттон и Роджер оказались по разную сторону баррикад, знакомство снова было отложено. Роджер, впрочем, не без удовольствия отметил, что муж дамы играет в его команде.

Зная Рональда Стреттона уже несколько лет, с Дэвидом Роджер никогда прежде не встречался. Как это нередко бывает, братья были совершенно не похожи друг на друга: Рональд невысок ростом, в Дэвиде — все шесть футов; Рональд коренаст, Дэвид — сухопар; Рональд темноволос, Дэвид белокур; у Рональда курносый нос, у Дэвида орлиный; Рональд полон задора и склонен порой к несколько ребяческим забавам, а у Дэвида вид усталый и разочарованный, а его остроумие — а он явно остроумен — отдает цинизмом; иными словами, Рональд выглядел младшим братом, а Дэвид старшим, притом что на самом деле все обстояло наоборот.

Силия Стреттон, избранная капитаном команды, отнеслась к своим обязанностям со всей серьезностью. Им выпало начинать, и, выгнав все свое стадо из зала, она жестко потребовала с Роджера подходящего для шарады двусложного слова. Роджер в тот же миг ощутил полнейшую пустоту в голове и только и мог, что в бессильной тоске поглядывать в сторону бара. Там возле столика Дэвид Стреттон уже предлагал свое слово и представлял всю передающую оное драму в трех действиях, и этот экспромт произвел на Роджера сильное впечатление.

— Ваш брат сегодня в ударе, — небрежно сообщил Роджер Силии, вместе с которой спустился в спальню, чтобы помочь отыскать в комоде какой-нибудь реквизит для жителей Ниневии — для сцены перед поглощением Ионы китом.

— О, в таких делах на Дэвида можно положиться, — ответила мисс Стреттон.

— Правда? Интересно, может, он и сочиняет понемножку?

— Дэвид? Было дело, пока не женился. Пописывал для "Панча" и для еженедельников. Нам даже казалось, что он делал большие успехи. Даже книгу начал, очень многообещающе…

— А почему не закончил?

Силия Стреттон наклонилась еще ниже над ящиком комода.

— Да женился он, и все, — сказала она, и снова Роджер почувствовал, что нет, не все: что-то таилось глубинное за этим внешним равнодушием.