Мягко нажал на дверь, и она легко подалась. Комната была точно такая же, как та, в которой недавно находился я сам.

Здесь тоже стояли две кровати. Одна была пуста, на другой лежала девушка. При свете голубой ночной лампы я видел рассыпанные по подушке волосы, глаза, устремленные в потолок. Она была накрыта простыней.

Я пошире открыл дверь, прислонился к косяку, и выжидал: мне не хотелось понапрасну пугать ее. Взгляд ее медленно перешел с потолка на стену и, наконец, остановился на мне. Мы молча разглядывали друг друга.

– Привет! – как можно непринужденнее сказал я.

Она широко открыла глаза.

– Кто вы? – голос был тихий, безразличный.

– Я – нечто вроде детектива и нахожусь здесь для того, чтобы помочь вам вернуться домой.

В глазах у нее мелькнул испуг.

– У меня нет никакой одежды! Всю забрали…

– Я найду что-нибудь… Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, – девушка немного успокоилась. – Но я не могу вспомнить, кто я. Мне сказали, что я потеряла память. Мило, не так ли?

– Да, – осторожно сказал я. – А вы хотите домой?

– У меня нет дома. – Она вытащила руку из-под простыни и поправила волосы. – Сестра говорит, что мне здесь лучше, чем там. А вы знаете, где мой дом?

– Да. Поэтому я здесь.

Она на мгновение задумалась.

– Значит, вы знаете, кто я?

– Вас зовут Юнона Фридлендер и вы жили в Сан-Франциско.

– Да? Не помню… Вы уверены?

Я смотрел на ее исколотую руку. Значит, они постоянно впрыскивают ей наркотики, она и сейчас находится под их действием…

– Уверен. Вы можете встать?

– Не думаю, что хочу этого… Больше всего мне хочется спать.

– Хорошо, поспите немного. Потом вам станет лучше, и мы уйдем.

– Я же сказала, что у меня нет одежды. Даже халат остался в ванной. Кто вы?

– Мэллой… Вик Мэллой. Нечто вроде детектива.

Она кивнула.

– Мэллой… Попробую запомнить. У меня стало плохо с памятью, я ничего не могу вспомнить. – Ее губы дрогнули, и она надолго замолчала, потом заговорила как во сне: – Вы знаете, она застрелила его… Я была там. Она взяла ружье и застрелила его. Это было ужасно…

Наступила тишина. Она уснула. Я боялся, что сейчас войдет медсестра и мне придется избавиться от нее. Может, связать ее простыней или еще чем-нибудь?

Я открыл по очереди все ящики. Большинство из них были пусты, в других лежало постельное белье. Одежды не было.

Я подошел к шкафу, открыл его и заглянул внутрь. Там был халат, шлепанцы и два чемодана с инициалами «Ю.Ф.». Открыл один чемодан. Он был набит всякой одеждой. В самом низу лежала форма медицинской сестры. Чисто рефлекторно пошарил по карманам и в одном из них нашел небольшой карманный дневник за 1948 год. Торопливо полистал. Несколько раз на страницах упоминался какой-то Джек. Очевидно, речь шла о ее женихе, который дезертировал с флота. Записи были такого содержания:

«24.1. – Ходили с Джеком в кино.

28.1. – Обед в «Этуаль». Встреча с Джеком у меня в 6.30.

5.02. – Джек вернулся на корабль.»

Далее до марта ничего не было записано.

«10.03. – Все еще нет писем от Джека.

12.03. – Доктор Зальцер спросил, не хочу ли я поработать в другом месте. Я согласилась.

16.03. – Начало работы в Крестуэйсе.

18.03. – Умер мистер Кросби».

Значит, ее приставили к кому-то в Крестуэйсе, и она видела смерть Кросби. Итак, она сидит здесь уже два года и ей все время колют наркотики. Неудивительно, что она потеряла память. Очевидно, Юнона неожиданно вошла в комнату, когда сестры боролись за оружие. Тут появился Кросби, и она видела, как пуля попала в него.

Я посмотрел на бледное лицо девушки. Судя по всему, у нее когда-то был твердый характер. Возможно, она настаивала на вызове полиции, и тогда ее заперли сюда. Я задумчиво подбросил дневник на руке и вздрогнул: в коридоре раздался какой-то резкий звук, послышались шаги. Я осторожно выглянул. По полутемному коридору двое мужчин с пистолетами в руках крались к комнате, в которой недавно находился я. Это были Джек Керман и Майк Финнеган. Я громко окликнул их, они вздрогнули и направили на меня оружие.

– «Универсал-сервис» к вашим услугам! – воскликнул Керман, узнав меня. – Хочешь выпить?

– Мне нужен транспорт для голой блондинки, – сказал я и хлопнул Майка по спине. – Как вы сюда попали?

– Проделали пару дырок и вошли, – усмехнулся Керман. – Где твоя блондинка?

В том месте, где недавно была решетка и окно, зияла огромная дыра с рваными краями. Я повел Кермана в комнату Юноны, а Финнеган остался в коридоре на страже. Мы завернули девушку в простыню и направились к окну.

– В случае чего, стреляй, Майк, – предупредил я Финнегана.

– Давай я понесу ее, там лестница, – Керман взвалил девушку на плечо.

Я помог ему влезть в пролом. Внизу стоял большой грузовик. Около него прохаживалась Паула. Когда Майк начал спускаться, в дальнем конце коридора открылась дверь и появилась сестра. Она изумленно уставилась на нас, заметила дыру вместо окна и истошно завопила.

Мы торопливо спустились вниз и побежали к грузовику. Паула уже сидела за рулем. Едва мы забрались в кузов, как машина бешено рванула с места. Керман положил Юнону к себе на колени и заглянул ей в лицо.

– М-да, – пробормотал он, – если бы я знал, что она так красива, мы бы пришли гораздо раньше.

Глава 22

Прозвенел звонок, секретарша-блондинка поднялась из-за стола и сказала, что мистер Уиллет сейчас примет меня. Я смотрел на ее бедра, пока она шла от двери кабинета. Она постучала в дверь пальчиком, открыла ее и проворковала:

– Мистер Мэллой здесь, сэр.

Затем она посторонилась, пропуская меня, и я вошел в кабинет. Уиллет сидел за столом и мрачно смотрел на меня. Я сел и задумчиво посмотрел на свою шляпу, пытаясь вспомнить, когда же я купил ее. Обязательно надо будет купить себе новую шляпу, если мне удастся уговорить Уиллета заплатить часть гонорара. Пока я так думал, Уиллет что-то писал.

– Курите, – сказал он неожиданно и придвинул ко мне коробку с сигарами.

Я взял сигару с золотым обрезом и закурил. Уиллет резко отодвинул от себя бумаги.

– Начнем, мистер Мэллой. Через десять минут у меня следующая встреча.

– Тогда мне лучше заглянуть в следующий раз. За десять минут мы никак не успеем поговорить. Я не знаю, во сколько вы оцениваете счет Кросби, но, должно быть, он составляет кругленькую сумму, и я могу сказать вам, не раскрывая особого секрета, что вы больше не будете им распоряжаться.

Он открыл рот, выпучил глаза и наклонился вперед.

– Что вы хотите сказать?

– Вам нужны детали или достаточно беглого обзора? С деталями, конечно, интереснее…

– Сколько вам потребуется времени?

– Полчаса, а может и больше. Ведь вы наверняка будете задавать вопросы.

Он задумчиво пожевал нижнюю губу, нахмурился, снял трубку и отменил ближайшие три встречи. Я видел, что ему не очень хотелось этого. Десятиминутный разговор с таким человеком, как Уиллет, стоит сотню, если не больше.

– Говорите, – наконец сказал он и откинулся на спинку кресла. – Почему вы не связались со мной раньше?

– Это как раз эпизод моего дела: пять дней я провел в сумасшедшем доме.

На этот раз он не открыл рот и не выпучил глаза. Выражение его лица не изменилось, как-будто я не открыл ничего нового.

– Прежде чем я начну рассказ, не скажете ли вы мне, в каком состоянии находится счет Мэрилин Кросби?

Он покачал головой.

– Управляющий банком наотрез отказался сообщить мне об этом. Если об этом узнают, счет будет аннулирован. Но все же он сказал, что страховка превращена в деньги и снята со счета.

– Он сказал, когда это было?

– Недавно.

– Вы договорились с Мэрилин Кросби о встрече?

– Да. Завтра в полдень она будет здесь.

– Когда вы написали ей?

– Во вторник, пять дней назад.

– Она тут же ответила вам?

Он кивнул.

– Я не думаю, что она приедет. Во всяком случае, увидим, – я стряхнул пепел. – Теперь послушайте мой рассказ.

Я рассказал, как ко мне явились Мак-Гроу и Хартселл. Он слушал внимательно и молчал. Он не улыбался и не хмурился, когда я рассказывал, как меня били. Но когда я дошел до появления Мэрилин Кросби, его брови поползли вверх, он нахмурился. Похоже было, что еще немного, и он расстанется со своим спокойствием.

– Она отвезла меня в дом возле скал, восточнее шоссе Сан-Диего, сказав, что это ее собственность. Прекрасный уголок, в таких обычно живут кинозвезды… Вы знали об этом доме?

Он покачал головой.

– Мы сидели и разговаривали, – продолжал я. – Она хотела узнать, почему я заинтересовался ее делом. Увидев письмо своей сестры, она испугалась. Я спросил, не шантажировали ли ее тогда, но она ответила отрицательно и добавила, что, видимо, Дженнет хотела этим письмом причинить ей неприятности. Она также сказала, что Дженнет ненавидела ее. Это правда?

Уиллет беспокойно посмотрел на меня.

– Я полагаю, что они просто не могли ужиться. Вы же знаете, что это бывает у сводных сестер. Что еще она сказала?

– Как вы знаете, Дженнет была помолвлена с парнем по имени Дуглас Шеррил. Но вы, возможно, не знаете, что этот Шеррил – темная лошадка, а кроме того, негодяй и мошенник. По словам Мэрилин, она отбила его у Дженнет.

Уиллет ничего не сказал.

– Однажды девушки подрались из-за этого красавца, – продолжал я. – Дженнет схватила винтовку. Появился отец и попытался их разнять. Он хотел отнять ружье у Дженнет, но прогремел нечаянный выстрел, и мистер Кросби был убит.

На миг мне показалось, что он сейчас выпрыгнет из-за стола, но все же он сдержался, только проговорил глухим, как из могилы, голосом:

– Это она вам так сказала?

– О да. Ей захотелось облегчить душу. Я ошибался, считая, что это доктор Зальцер подписал свидетельство о смерти Кросби. Он не подписывал его. Свидетельство подписала миссис Зальцер. Судя по всему, она профессиональный врач и друг семьи Кросби. Одна из девушек – медсестра – вызвала ее, и она тотчас же явилась. Лессуэйс, который хотел избежать хлопот, удовлетворился объяснением, что Макдональд чистил ружье и оно выстрелило само. Он поверил им на слово, и Брендон тоже.