— Удивительно! — Я быстро выпрямился.

— Теперь ты меня поставил перед дилеммой, Дэнни. Как я должна поступить? Дело в том, что бикини очень трудно натягивать, оно из плотного эластика. Придется приложить немалое усилие, чтобы водворить его на место. А может быть, так и оставить в ожидании тех прекрасных вещей, которые могут произойти между нами?

— Лучше будет, — я тяжело сглотнул, — водворить на место. — Я почувствовал, как меня заполнило горячей лавой, внутренности разрывало спазмами острой боли.

— У меня сейчас заняты обе руки, — весело произнесла она, — будь любезен, сделай одолжение, натяни его сам, Дэнни.

— Конечно. — Слово прозвучало как паровозный свисток.

Это было нелегкое задание, и я подошел к нему со всей деликатностью и тут же понял проблемы, связанные с эластичным джерси. Первые робкие попытки не принесли успеха. Пришлось применить грубую силу. И тут моя рука сорвалась. Соня, вскрикнув, высоко подпрыгнула.

— Я нечаянно! — выдохнул я.

— Наверно, придется сделать это самой, — холодно сказала она, — еще такая попытка, и потом бедной девушке придется лечиться шесть месяцев.

Одно движение опытных рук, и бикини тут же оказалось на месте. Соня повернулась, держа в руках стаканы, на губах играла насмешливая улыбка, и она окинула меня равнодушным взглядом.

— Я буду разочарована, если ты окажешься голубым, — услышал я.

— Ни в коем случае. — Голос мой предательски дрожал.

— Тогда первый раз в жизни встречаю мужчину с абсолютно железными нервами и неимоверным самоконтролем. — Она вдруг глубоко вздохнула. — Я просто сгораю от зависти, думая об этих длинных бессонных ночах, которые достанутся Марсии после свадьбы.

— Правда?

— Дэнни! — Голос ее волнующе дрогнул. — Я просто не могу не думать об этом. О таком мужчине, обладающем фантастической силой воли, можно только мечтать. Он сможет заниматься любовью сутки напролет, без перерыва, отрываясь разве только затем, чтобы подкрепиться.


Глава 6


Меня ждали в гостиной, когда я вернулся от Сони в пентхаус. На часах было шесть тридцать. Марсия окинула меня холодным пристальным взглядом, вставая навстречу из кресла.

— Как мило, что ты заглянул сюда, Дэнни, — ехидно сказала она, — я хочу познакомить тебя с доктором Полем Лэйтоном. Он не только блестящий психиатр, но и мой старый преданный друг.

Мужчине, находившемуся в гостиной с Марсией, было на вид лет сорок с небольшим. Самодовольное горделивое выражение говорило о том, что он сам нуждается в помощи психиатра. Густые черные волосы, начинающие седеть на висках, очки в тяжелой оправе, за стеклами которых скрывались холодные, по-рыбьи выпуклые, светло-голубые глаза. Фигура доктора, который был среднего роста и средней упитанности, упакована в элегантный ржаво-коричневый костюм, который мог бы вызвать одобрительный кивок у самих «Братьев Брукс».

— Рад познакомиться с вами, мистер Бойд. — В голосе послышались отдаленные металлические нотки. Он подержал мои пальцы в своих и тут же отпустил, не пожав. — Марсия много рассказывала о вас. Любовь с первого взгляда, а? — Тонкие губы искривились, что надо было истолковывать как ироническую улыбку. — Напрасно говорят, что романтическая любовь теперь не имеет смысла и устарела лет на сорок. Не помните, кто это сказал?

— Держу пари, что вы сами.

Бледно-голубые глаза предостерегающе блеснули, губы снова сжались в тонкую линию, но доктор сдержался.

— Не сомневаюсь, вы наслаждаетесь пребыванием в Австралии, мистер Бойд. Единственное на земле место, где американцев еще терпят — не ненавидят и не презирают.

— Дайте мне еще две недели, доктор, — весело сказал я, — я исправлю этот пробел.

— Дэнни! — Глаза Марсии засверкали гневом. — Может быть, ты будешь настолько любезен и принесешь нам выпить? Мы с Полем решили, что не мешает пропустить по стаканчику, прежде чем мы отправимся ужинать.

— Мы? — удивился я.

— У Поля сегодня свободный вечер, и он может составить нам компанию. — Она ласково взглянула на доктора. — Правда, замечательно?

Лэйтон растянул тонкие губы, видимо в знак восхищения собственным самоотверженным благородством, и откашлялся.

— Мне немного сухого шерри, если можно, мистер Бойд.

Я оскалил зубы в сторону Марсии.

— Тебе то же самое, радость моя?

— Спасибо, мой дорогой, — она ответила таким же хищным оскалом, — ты ведь знаешь, какие взять стаканы для шерри, мой любимый?

— Это займет немного времени, но в конце концов я справлюсь.

— Может быть, будет лучше, если я пойду с тобой и помогу? Поль, извините нас.

— Ради бога. — Он поглубже уселся в кресло и вытащил из кармана устрашающую на вид пеньковую трубку. — Не возражаете?

— Я не возражал бы, даже если… — Я запнулся на полуслове, когда острый каблук Марсии больно впился мне в ногу. Она с улыбочкой просунула руку мне под локоть, теперь я ощутил на своей коже острые ноготки. Сдавшись, я замолк и послушно повел ее к бару.

— Если ты не прекратишь оскорблять доктора Лэйтона, — прошипела она мне в ухо, — я никогда больше не лягу с тобой в постель, ясно?

— Мне показалось, что это он меня оскорбляет, — шепнул я в ответ.

— Запомни, что я тебе сказала!

Она неохотно выпустила меня, когда мы подошли к бару. Нагнувшись, я стал искать стаканы на полке под стойкой.

— И еще, — негромким яростным шепотом продолжала она, перегнувшись ко мне через барную стойку, — где ты шатался?

— Просто гулял.

— Так я тебе и поверила! Гулял недалеко отсюда и имел дружескую беседу с моей старой школьной подружкой?

— У тебя опять поехали твои крошечные австралийские мозги, — парировал я с легкостью.

— Я все равно узнаю и докажу, что ты лжешь.

Я выпрямился и поставил на стойку стаканы, стукнув ее по руке, как бы ненароком, тяжелым дном одного из них. Она тихонько ойкнула и отдернула руку.

— Дорогая, — сказал я нежно, — ты должна мне доверять. И если ты не будешь осторожнее, если ты будешь все время следить, что делает и где бывает твой мужчина, ты рискуешь остаться матерью-одиночкой, с ребенком на руках. Что, по-видимому, и произошло с матерью Лэйтона, — добавил я задумчиво, — если исходить из его нелепого вида.

— Ах ты, сукин сын… — Она, кажется, готова была меня сию минуту убить.

Телефонный звонок заглушил остальную часть ее гневного монолога. Она схватила трубку и сердито крикнула в нее:

— Марсия Буржесс! — Потом резко сменила тон. — Ах, это ты, папочка! Меня никто не расстроил, просто было плохо слышно, и я повысила голос. Тебе показалось, дорогой.

Пока она односложно отвечала папочке, я тем временем успел налить всем выпить и поставил стаканы на поднос.

Марсия повесила трубку.

— Папочка просит его извинить, у него неожиданно возникли совершенно неотложные дела, и он не сможет встретиться с тобой завтра вечером.

— Ужасно. — Я пожал плечами. — Тогда, может быть, в другое время?

— Сегодня! — Тон ее не допускал возражений. — Через тридцать минут в клубе «Эльдорадо».

— Но… — промямлил я, но она уже отошла от бара, взяла поднос и направилась к доктору.

Когда я подошел, тот подозрительно принюхивался к своему шерри, как будто подозревал, что я способен подсунуть полусухое шерри вместо сухого.

— Поль, — голос Марсии стал просительным, — звонил папочка. Он желает видеть Дэнни немедленно по срочному делу.

Тонкие губы вытянулись в трубочку.

— Не повезло, — заметил он вполне серьезно, — я так надеялся продолжить наше знакомство, мистер Бойд.

— Но дело в том, — Марсия повысила голос, не давая мне ответить, хотя я уже открыл рот, — Дэнни просто настаивает, чтобы мы с вами шли ужинать вдвоем, вы сегодня замените его.

— Вы очень добры, мистер Бойд, — блеклые глаза победоносно сверкнули, — я буду польщен сопровождать Марсию, и первый тост мы поднимем за отсутствующего жениха.

— Мне кажется, тебе нужно скорей идти переодеться. Надо спешить, любимый, — торопливо вмешалась Марсия, — папочка ненавидит ждать. Иди надень костюм.

— Костюм?

— Да, мой цветочек. Это когда пиджак и брюки одного цвета, знаешь?

Я сделал несколько шагов по направлению к спальне, чтобы оказаться вне досягаемости ее каблука, и шепнул:

— А как называют то, что надето на докторе Лэйтоне?

И быстро ретировался в гостевую комнату. Когда я снова вышел в гостиную, она была пуста. На подлокотнике кресла, где только что сидел доктор Лэйтон, стоял нетронутый стакан с шерри. Может быть, его обоняние оказалось настолько острым, что он почуял присутствие наикрепчайшего бурбона, который я налил ему на дно стакана, долив потом шерри.

Я вызвал такси, и, когда спустился, оно ждало меня у подъезда. Водитель странно на меня посмотрел, когда я назвал место назначения, но я отнес это за счет своего акцента.

— Где это находится? — спросил я минут пять спустя, когда мы оказались зажатыми в пробке посередине улицы.

— Клуб «Эльдорадо»? Прямо в самом центре Кросса, приятель.

— Кросса?

— Кинг-Кросс. Похоже на вашу Гринвич-Виллидж, как рассказывал мне один из ваших парней.

— Спасибо, — поблагодарил я и после непродолжительного молчания поинтересовался: — Это что — клуб «только для мужчин»?

— Эй! Надо запомнить, мне нравится названьице. — Он захихикал с довольным видом.

Тут в пробке появился просвет, и таксист бросил машину в промежуток между автобусом и грузовиком, хотя просвет годился, по моему мнению, лишь для того, чтобы протиснуться пешеходу. Через пять минут он высадил меня у грязного подъезда, явно не торопясь отдать сдачу. Я открыл дверь и оказался в длинном, плохо освещенном коридоре. Пройдя по нему половину пути, я увидел прямо перед собой закрытую дверь; заслоняя ее своей тушей, стоял какой-то тип, похожий на борца профи. Он жевал мятую сигару, зажав ее в зубах.