— Вы считаете, мы все втроем сможем усесться на вашем мотоцикле? — с сомнением осведомился я.

Девушка в первый раз посмотрела прямо на меня, и ее рот иронично скривился.

— Я так понимаю, это ваша премьера, мистер Бойд? — непринужденно спросила она. — Ваша стрижка «ежиком» — смертельный номер! Вы профессиональный комик, не так ли?

— Да, конечно! — Я осклабился. — Обычно я исполняю психологические роли в эпизодах. Когда-нибудь, когда у вас выдастся пара свободных часов, вы, возможно, расскажете мне о своих кумирах? Могу поспорить, под всей этой черной выделанной кожей масса удовольствия!

Рот ее искривился в мимолетном подобии улыбки.

— Мне следовало бы с ходу врезать вам в челюсть! — сказала брюнетка с акцентом, очень похожим на лондонский кокни. Затем она вернулась к своему нормальному, совершенному выговору. — Но должна признать, в вас есть некая определенная грубая привлекательность, мистер Бойд.

— Мужественная, вы хотели сказать, — скромно поправил ее я.

Она медленно покачала головой:

— Думаю, я подыскала слово — «едкая». Знаете, как навоз. — Она взяла Шэрон под руку и улыбнулась ей с теплым сочувствием женщины, симпатизирующей своей подруге, страдающей от грубости представителей жалкого рода мужского. — Пойдемте, мисс О’Берн?

Я последовал за ними по вестибюлю, словно в горячечном тумане, завеса которого не редела в результате ритмичных покачиваний обтянутых черной кожей ягодиц прямо перед моим носом. У бордюра нас поджидал восхитительный черный лимузин чудовищных размеров. Привратник стоял на страже рядом с авто.

— Ненавижу платить деньги шоферам, — сказала Лора Донаван.

— Почему бы вам обеим не сесть на заднее сиденье? — спросил я, обретя наконец дар речи.

— У меня есть идея получше, — сказала из вредности Шэрон.

— Тогда на заднем сиденье поеду я?

Она издала нечто вроде глумливого смешка.

— Можете себе представить, каково это остаться на заднем сиденье наедине с таким милашкой, мисс Донаван?

— Могу представить — как с четырехрукой гориллой, только что выпущенной из клетки! — хихикнула ведьмочка Донаван. — И пожалуйста, зовите меня Лорой.

— Конечно, а я — Шэрон.

— Если вы полагаете, что я поеду в багажнике, то не иначе как ваши крошечные женские мозги отказали вам! — проворчал я.

— Вы можете поехать на переднем сиденье со мной, — холодно сказала Лора Донаван. — Но только попробуйте распустить свои волосатые лапы, и я отрежу их вам до запястий!

Привратник помог Шэрон усесться на заднее сиденье, затем распахнул переднюю дверцу для брюнетки. Она проскользнула за руль, неосторожно закинув ноги так, что я на мгновение насладился захватывающим видом белых округлых ляжек над короткими черными чулками с черными же подвязками. Затем я уселся на свободное место рядом с ней, а привратник с силой захлопнул дверцу. Двигатель с натужным хныканьем сделал несколько оборотов, брюнетка умелым движением переключила рычаг скоростей, и мы с диким креном понеслись на сумасшедшей скорости поперек шестирядного транспортного потока. Я закрыл глаза, вжался спиной в сиденье, потом неожиданно воспарил над ним и снова открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, что мчусь на всех парах на огромный грузовик, возникший перед нашим автомобилем. Я пребольно ударился лбом о ветровое стекло и вновь опустился на сиденье.

Лора Донаван, сидевшая рядом со мной, отпустила руль и нажала на клаксон, который произвел жуткий звук, похожий на нестройные крики пьяных бронксийцев. Из окна грузовика резко высунулась громадная красная рожа, наполовину укрытая за огромными, свисающими, как у моржа, усами.

— Эй, там! — промычал печальный голос. — Что вы делаете, черт бы вас побрал!

— Так уж получилось: мне нужно проехать именно тут, милок! — заорала на него брюнетка. — Закрой хлебало, болван!

Красное лицо с застывшим на нем выражением ужаса исчезло, последовал скрежет тормозов, и грузовик загромыхал своей дорогой. Лора Донаван переключила скорость на меньшую, резко повернула руль влево, и мы, скребнув по задней части кузова грузовика, помчались дальше. Позади автомобиля я услыхал крик ужаса и решил, что он исходил от парня, ехавшего на мотоцикле, которого мы за мгновение до этого загнали на правую сторону дороги. У меня не хватило решимости повернуть голову и посмотреть, что с ним произошло.

— Ездить по Лондону с каждым годом все труднее и труднее, — немногословно сообщила брюнетка, направляя Джагернаутову[4] колесницу прямо на приближающийся автобус.

Весь дальнейший путь представлял собой ночной кошмар наяву. У меня остались лишь смутные воспоминания: как мы въезжали на мост и аккуратно разрезали пополам толпу парней на мотоциклах; о воде под нами — я догадался, что это, должно быть, Темза. Но когда мы давали задний ход по улице с односторонним движением, куда Лора Донаван завернула по ошибке, я слишком рьяно цеплялся за свое сиденье, чтобы проявлять хоть какой-то интерес к пейзажу. Тумана в городе практически не было, но, когда мы миновали окраины, он снова сгустился. В результате казалось, что мы путешествуем по начальным титрам старого фильма ужасов — только клубящийся туман вокруг, да время от времени появлялись еще призрачные костлявые силуэты деревьев. Правый поворот, сопровождавшийся маниакальным вскриком, привел нас на проселочную дорогу, и мы еще около полумили ехали по ней, подскакивая на ухабах. Наконец автомобиль остановился перед неким смутным сиянием.

— Приехали! — весело сказала Лора Донаван. — Извините, что так долго, но в такую погоду следует проявлять осторожность. Туман, знаете ли.

Мы выбрались из машины и ощупью пошли к дому. Когда мы вошли в большую освещенную переднюю, Шэрон все еще била дрожь, а по застывшему выражению ужаса на ее лице я догадался, что она во время поездки ощущала то же самое, что и я. Лора Донаван проводила нас в гостиную, обставленную в современном веселенько-безличном стиле, где вместо центрального отопления красовался фальшивый электрический камин с поддельными дровами.

— Угощайтесь, пожалуйста! — Брюнетка указала на хорошо оснащенный бар в углу комнаты. — Я дам Биллу знать, что вы здесь.

Она вышла из комнаты непринужденной размашистой походкой — в своих вычурных сапогах до колен она походила на полковника СС, каким его представляют в дешевых фильмах. Я благодарно направил свои стопы к бару, затем вспомнил о хороших манерах и спросил у Шэрон, что она будет пить.

— Бренди! — Она бессильно рухнула в ближайшее кресло. — Дэнни! Пусть это займет хоть неделю, но в отель я буду возвращаться пешком! Я не позволю этому Полу Ревиру в женском обличье тащить на закорках, а тем более везти меня… — Она неожиданно издала истерический смешок. — Я сказала «везти»? Это было похоже скорее на гонки колесниц, и она убила больше рабов на милю, чем… — Ее снова стала бить дрожь, продолжавшаяся, пока Шэрон не выпила почти всю порцию бренди, которого я ей налил. — Ох! — глубоко вздохнула она. — Теперь лучше! Я…

— Мистер Бойд? — Я поднял глаза и увидел Лору Донаван, стоящую в дверном проеме. — Вы не могли бы уделить мне минутку? — Она рассеянно улыбнулась Шэрон. — Я не задержу его долго, милочка. У Билла проблема, и он полагает, что мистер Бойд может помочь ему с ней справиться. Мы скоро вернемся — не успеете еще допить свой бокал!

— Конечно. — Шэрон натянуто улыбнулась ей и вцепилась обеими руками в бокал.

— Пожалуйста, не спешите из-за меня, дорогуша. Я смогу приготовить себе еще порцию — или две!

Брюнетка подождала, пока я дойду до двери, потом повела меня по коридору и проводила в комнату, которая находилась в его дальнем конце. Комната была маленькая, удобная и обставлена как рабочий кабинет — с кожаными креслами и серией гравюр Хогарта[5] на стенах, изображающих жизненный путь лондонской проститутки. Я догадался, что мужчина, развалившийся в одном из кожаных кресел с высокой пивной кружкой в одной руке и сигарой в форме торпеды — в другой, и был тем самым Донаваном.

Ему было чуть за сорок. Этакий здоровяк, мощный костяк которого уже начал покрываться жирком. На нем были черный бумажный спортивный свитер с короткими рукавами, из-под которых виднелись массивные предплечья, покрытые длинными черными волосами, и черные брюки, крепко стягивающие ремнем появляющееся брюшко. Он уже начал лысеть с макушки и, наверное, ради компенсации отрастил великолепные черные колючие бакенбарды. Его лицо с массивным крючковатым носом и холодными серыми глазами весьма напоминало вставшего не с той ноги Джона Буля[6], происходящего от незаконного союза между английским пиратом и одной из наиболее развращенных женщин рода Борджиа[7].

— Мистер Бойд, — представила меня с вежливой формальностью Лора, — а это мой брат Билл.

— Садитесь. — Он махнул пивной кружкой в направлении незанятого кожаного кресла. — Дэнни, не так ли? — В его голосе прозвучали лениво-дружеские нотки — поверх басовой хрипотцы, говорящей о нетерпении и привычке к абсолютному повиновению.

— Да, Дэнни. — Я уселся и закурил сигарету. — Вы — Билл, а сестра ваша — Лора. Все это, вместе взятое, действительно рождает атмосферу милой неформальности.

— Мне требуется твоя помощь, Дэнни. — Билл неторопливо запыхтел своей сигарой. — Если честно, я обеспокоен, действительно очень обеспокоен! Видишь ли, мои аукционные торги, похоже, оборачиваются надувательством, как вы, американцы, говорите! Полагаю, они могут состояться даже при одном-единственном покупателе и при одной заявке на торгах.

— Круто. — Я осклабился.

— Если бы тебе пришлось преодолеть все препоны, чтобы раздобыть эти винные кувшины, — холодно сказала Лора, — ты бы узнал, насколько это круто, Дэнни!

Донаван сделал основательный глоток из своей кружки, затем непринужденно вытер губы тыльной стороной руки.