Внезапно стало совсем темно. Весь мир ограничивался теперь крохотными участками, на которые моя рука или нога могли опереться вслед за Мюрадом. Я уже почти начал привыкать к этому ограниченному мирку, когда Мюрад вдруг исчез. Мгновением раньше он был прямо надо мной, по крайней мере в шести футах, а сейчас испарился. Что могло с ним случиться, черт возьми? Я пытался понять это изо всех сил. Он никак не мог упасть. Я услышал бы и даже увидел бы, как он летел в бездну. Голова моя ничего не соображала: что же могло случиться с Мюрадом?

— Мюрад, — произнес я, — где вы?

Его лицо неожиданно появилось над моим.

— Что вы делаете? — спросил я дрожащим от страха голосом. — Спускаетесь, что ли?

Это показалось ему таким забавным, что он рассмеялся.

— Мне бы не хотелось вас прерывать. — добавил я не без горечи, — но мои пальцы уже начали неметь.

— Мистер Бойд, я думал, вы поняли.

— Что именно?

— То, что вы в шести футах от вершины. Вам достаточно протянуть руку…

Последнее усилие, и, оказавшись на траве рядом с Мюрадом, я немедленно дал себе клятву такими упражнениями больше не заниматься никогда в жизни.

Мы отдохнули минут пять. Прежде чем подняться, я взглянул на часы. Было половина десятого.

— Если позволите, мистер Бойд, — прошептал Мюрад, — до псарни я пойду первым, а потом вы будете показывать дорогу. Сейчас нам придется продвигаться ползком, чтобы пройти под электрическими проводами.

Мы преодолели три линии проводов, которые тянулись один над другим, наконец добрались до псарни и остановились.

— А теперь я пойду за вами, — вежливо сказал Мюрад.

Полностью освещенная вилла находилась в пятнадцати футах от нас. Я подумал о том, как выкручиваются остальные и почувствовала ли Беатрис конкуренцию, которую ей могла составить Лейла по отношению к парнишке.

Приблизившись к псарне, мы услышали внутри рычание. Что ж, по крайней мере, Корли удалось запереть их и не выпустить во двор.

Но едва мы дошли до двери, как все пять чудовищ принялись лаять что есть мочи. Это заставило меня задуматься: заперты ли они в клетках или свободно бегают по псарне? Я с трудом подавил мою врожденную вежливость и не пригласил Мюрада войти первым.

Дверь оказалась не заперта. Я достал «магнум» и толкнул ее створку. А поскольку псы на меня не бросились, логично заключил, что они сидят в клетках. Окружающий мир сразу показался мне немного приятнее. Следом зашел Мюрад и тщательно запер дверь за собой. Я включил фонарик и осветил пол.

— Тино, ближайший помощник Беатрис, заверил меня, что их часть находится здесь, — сказал я. — По его словам, это шесть дюймов железобетона. Как вы думаете, он не шутил?

Ничего не говоря, Мюрад опустился на четвереньки и внимательно проверил каждый дюйм пола. Через несколько минут объявил:

— Здесь. — Его пальцы нарисовали на полу прямоугольник размером приблизительно шесть на три фута. — Тут люк, мистер Бойд. Он наверняка приводится в действие специальной системой.

Я с надеждой провел лучом фонарика по стенам, но, увы, результат был абсолютно отрицательным — не обнаружил ничего, за исключением какой-то металлической вешалки в углу.

— Ну ладно, — прорычал Мюрад. — Если он только солгал… если она уже…

— Подождите, — остановил я его. — Мне только что вспомнилась часть послания Мэтью Корли.

Он посмотрел на меня разинув рот:

— О чем это вы?

— В нем говорилось: «…пока он будет искать, где повесить свое пальто…»

Я бросился к стене, ухватился за вешалку и потянул изо всех сил. Она медленно отделилась от стены. Послышался легкий скрип хорошо смазанного механизма. И в несколько секунд громадная бетонная плита повернулась.

Мы с Мюрадом бросились к яме. И как только я осветил фонариком открывшийся люк, Мюрад спрыгнул туда первым.

— Здесь проход, и дальше — свет, — сообщил он голосом, дрожащим от нетерпения. — Я посмотрю, что там.

— Хорошо, а я посторожу.

Мюрад исчез. Мне оставалось только ждать. На другом конце псарни в клетках метались чудовища. Они с такой силой и с таким ревом бросались на металлическую решетку, что при каждом броске я вздрагивал. А потом вдруг раздался страшный крик, в котором прозвучали отчаяние, ужас и боль.

Мне пришлось собрать всю свою волю, чтобы не повиноваться рефлексу, который толкал меня бежать. Обеими руками я закрыл уши, чтобы приглушить этот ужасный вой. И далее действовал уже вопреки инстинкту.

Спрыгнув в яму, я побежал туда, где виднелся свет. Тесный проход заканчивался небольшой прямоугольной комнатой, похожей на камеру. В глубине ее находилась дверь, у стены — кровать.

Перед кроватью стоял Мюрад и, откинув голову назад, выл. На кровати на животе лежала совершенно голая юная девушка с каштановыми волосами. Она была неподвижна. Я подошел, наклонился и посмотрел. Страшные кровоподтеки покрывали ее с головы до ног. Пальцы мои замерли, едва я дотронулся до ледяного тела. В конце концов мне удалось повернуть ее на бок.

Правой рукой она все еще сжимала странную металлическую полоску, которая была отточена каким-то примитивным способом до такой степени, что превратилась в некое подобие кинжала. Видимо, девушка бросилась на это импровизированное оружие и пронзила им сердце.

Я догадался, что она это сделала не на кровати, где был постелен только один брезент. Кто-то приходил сюда уже потом и переложил ее. Я заметил еще не высохшие лужи крови в противоположном углу комнаты..

В жизни Марта была хорошенькой, грустно отметил я, ей было не больше двадцати лет. Что за чудовище нанесло ей такие жуткие раны? Какой садист мог довести девушку до того, что она проводила долгие часы делая кинжал? Какое животное довело ее до такого состояния, что новым страданиям она предпочла смерть?

Со стороны входа донесся шум. Мюрад стоял на том же месте, все в той же позе, с откинутой назад головой. Теперь он больше не издавал ни звука. Удивительно, но этот немой вопль производил более сильное впечатление, чем прежний раздирающий душу крик.

Я позвал его, но он ничего не слышал. Потряс за руку, но Мюрад, казалось, ни на что не реагировал.

Тогда я понял, что сейчас его лучше не трогать.

Когда я вернулся к открытому люку, на потолке горела яркая электрическая лампа, заливающая все помещение желтоватым светом. Я поднял глаза и увидел несколько лиц, мрачно уставившихся на меня. Но никто не сделал ни малейшего движения, чтобы помочь мне выбраться.

Я самостоятельно вылез из ямы. Они продолжали молча смотреть.

Джулиус Керн сохранял обычное свое выражение непроницаемого флегматика. Фрэнк Ломакс, казалось, весь сжался. Лейла Зента дрожала как лист, а Беатрис Корли была бледнее обыкновенного. Тино насторожился. У Майкла непрерывно дергался рот от нервного тика. И только Мэтью Корли впервые за время нашего знакомства прямо и спокойно смотрел мне в глаза.

— Мистер Бойд, — спросил он, не повышая голоса, — что произошло в подвале?

— Девушка мертва, — объяснил я и сообщил, как она покончила с собой и какие причины, на мой взгляд, толкнули ее на это.

Едва я закончил, в подземелье раздались медленные, очень тяжелые шаги. Потом появился Абдул Мюрад. Как только он подошел к люку, я протянул ему руку, чтобы помочь, но он ее не заметил. Упершись ладонями в цементный пол, который находился на уровне его подбородка, Мюрад выбрался из ямы самостоятельно. Выпрямившись, осмотрел всех мертвым взглядом, потом хриплым шепотом, который, казалось, вот-вот перейдет снова в вой, произнес:

— Моя дочь… Кто из вас виноват в том, что произошло?

— Беатрис, — спокойно сказал Джулиус после некоторого молчания, — кто находился в доме все время, пока девушка была в подвале?

Глаза миссис Корли блеснули ненавистью.

— Не понимаю, как это случилось, — ответила она. — Видимо, кто-то посторонний обнаружил секретную систему, открывающую вход.

— С самого первого дня, — внезапно вмешался Тино, — я приходил к девчонке утром и вечером, на ночь отключал механизм от сети, чтобы он не мог сработать. Ключ прятал. Но днем… — Он сурово посмотрел на Беатрис и медленно договорил: — Днем он всегда был у вас.

— Да, — призналась Беатрис, словно марионетка. — Все эти дни он действительно был у меня.

— Дорогая, — сказал Мэтью Корли почти ласково, — мне кажется, я вспоминаю кое-какие твои делишки: «Будь ласков, Мики, со своей маленькой хозяйкой, и получишь костюм, который тебе так нравится».

— Да, — призналась она, — возможно… Мы иногда играли… как дети. Но Мики сам никогда…

— Правильно, — подтвердил Мэтью Корли. — Предложение сделала ты, моя дорогая. А он ставил условия.

— Да, да, — качнула она головой. — Это немного развлекало нас.

— Вам должно быть стыдно, Майкл, — продолжал Мэтью почти насмешливо. — Женщина старше вас на тридцать лет, и, более того, женщина с извращенным умом.

— В общем-то правильно, — согласился парнишка. — Иной раз я заснуть не мог ночью. Все ворочался до утра и думал, как ее убить. Но она была хозяйкой, и я не имел других возможностей зарабатывать на жизнь…

— Что ж, это понятно. Ну а потом наступали моменты, когда нужно было расслабиться, иначе череп мог расколоться, — задумчиво договорил за него Корли.

— Вот-вот, — подтвердил юноша. Лицо у него вдруг оживилось. — Приходилось торговаться, все время торговаться. «Послушай, — говорил я ей, — у меня есть шикарное предложение: завтра днем — всё, что захочешь. Абсолютно всё. А сегодня дай мне один только часок с этой маленькой гадиной, которая много о себе воображает, и я… я…»

— Я подозревал, что это были именно вы, — просто констатировал Корли.

Майкл отступил в угол. В ту же минуту Мюрад вытащил пистолет и медленно его поднял. Раздалось три выстрела. Майкл в агонии забился на земле.