Примерно в половине второго я был у дома Раттера, расположенного футах в тридцати над дорогой. Из него должен был открываться прекрасный вид на береговую линию и Тихий океан. Солнце ярко светило на безоблачном голубом небе, мягкий бриз веял с океана — был типичный калифорнийский день, словно взятый из туристической рекламы. Поднимаясь к дому, я насчитал сорок ступенек, думая, как бы не заработать инсульт в такой прекрасный день.

Сбоку от дома я заметил гараж на две машины, с бетонной подъездной дорожкой, а за домом — сверкающую голубую поверхность бассейна. Тщательно отполированный старинный бронзовый колокол громко загудел, когда я дернул за веревку, напугав сонного жука, который поспешно спасся бегством. Воздух был наполнен ароматом цветов. Я закурил сигарету и расслабился на крыльце, словно все время мира было у меня на ладони. Пробежали две или три минуты.

— Прошу прощения, — проговорил из ниоткуда ленивый женский голос. — У служанки выходной день, а я была в бассейне.

Я повернулся очень медленно, опасаясь, что созданная голосом иллюзия развеется, когда я посмотрю на его хозяйку, но одного быстрого взгляда оказалось достаточно, чтобы забыть о всяком беспокойстве. Передо мной стояла высокая загорелая брюнетка, отрешенно смотрящая на меня темными глазами. На ней был зелено-голубой сатиновый купальник, который мягко подчеркивал упругие формы ее фигуры, не нуждающейся в лести. Ноги ее были стройными бронзовыми колоннами, поддерживающими прекрасный храм Венеры в живой плоти.

Ее всепонимающие глаза наблюдали за моей реакцией, лениво принимая заслуженное восхищение. Они мигнули, заметив с одобрением мой профиль, затем вернулись к обозрению собственного совершенства.

— Меня зовут Майра Раттер. — Женщина произнесла это в форме объявления, которое, казалось, сопровождали звуки труб. — Вы представляете собой что-то интересное, вроде сбежавшего сексуального маньяка? Или нечто скучное, вроде уличного продавца?

— Я Дэнни Бойд и представляю собой нечто очаровательное, вроде частного сыщика. И до встречи с вами я хотел поговорить с вашим мужем.

— Джеймс поехал в аэропорт или что-то в этом духе, — холодно объяснила она. — Почему бы вам, мистер Бойд, не поговорить со мной? Я уверена, нам найдется о чем побеседовать — я вижу, как эгоизм изливается из ваших ушей. В качестве взятки могла бы вам предложить выпить чего-нибудь.

— Выпивка была бы вроде глазури на торте, — галантно заметил я. — То, что я вижу с моего места, уже достаточная взятка, чтобы меня убедить.

Майра Раттер покачала головой, не скрывая удовлетворения, и ее длинные блестящие черные волосы засверкали миллиардом отблесков.

— Никто не может иметь все, — проговорила она как бы для себя самой. — От человека с таким профилем не следовало ожидать еще и раскованности. Давайте пройдем к бассейну.

Я послушно последовал за ней, приковав взгляд к ритмичным колебаниям бесстыдно округленных зелено-голубых ягодиц.

— Вы не могли бы дышать потише, мистер Бойд? — насмешливо полюбопытствовала Майра, даже не повернув головы. — Я знаю, что перед вами открывается прекрасный вид, но через какое-то время вы к нему привыкнете.

Мы обогнули дом и попали во внутренний дворик с бассейном неопределенной формы, словно сконструированным новым Пифагором в тяжелейшем припадке белой горячки. На краю бассейна стояли пара стульев, столик и самая причудливая тележка для выпивки из когда-либо виденных мною. Она была сделана из хрома, резиновых колесиков и заставлена множеством бутылок. Тележка, очевидно, сама готовила лед, и я не удивился бы, если бы заговорила на четырех языках во время приготовления мартини.

— Мы называем это домом, — пояснила Майра Раттер, с удобством растягиваясь в пляжном шезлонге. — Наверно, потому, что это слово не хуже других трехбуквенных слов. Налейте себе сами, мистер Бойд, и заодно приготовьте и мне очень холодный стингер.

Я приготовил стингер и протянул ей, а потом налил себе виски со льдом и сел напротив нее.

— У вас тут прекрасно, — одобрительно сказал я, — но все же чего-то не хватает.

— Придется подождать до захода солнца, чтобы я могла показать вам фильмы для холостяков, — с безразличным видом отозвалась она. — Или вы что-то другое имеете в виду?

— Не вижу никаких пластмассовых штучек. — Я печально покачал головой. — Это совсем не в духе компании «Пулсайд пластикс». Вы меня удивляете: жена президента — и не заполнили весь бассейн пластмассовыми утками, слонами, плотами, лодками…

— Всей этой чепухой? — живо подхватила она и положила ногу на ногу таким образом, что ее правая коленка обжала левую. — Кстати, я только что вспомнила, что читала о вас во вчерашней вечерней газете, мистер Бойд, но не все, потому что в этот момент кухарка заворачивала в нее мусор. Удалось лишь понять, что мистер Ильмо нанял вас, чтобы найти украденную диадему.

— Быстро же вы читаете! — с восхищением заметил я. — Ухватили самую суть.

— И вы прилетели сюда из самого Нью-Йорка? О Боже! — Ее темные глаза сверкнули насмешкой. — Что вы думаете о Калифорнии, мистер Бойд? Мне, конечно, нравится Нью-Йорк. Приятно посетить его, но жить в нем я не хотела бы. Вы уже побывали в «Диснейленде»?

— Он входит в мои планы, — любезно сообщил я, — но сейчас, когда увидел вас, начинаю сомневаться в целесообразности этой поездки на юг.

— Дэнни Бойд? — Майра попробовала эти слова на вкус, обкатывая их во рту, словно сомнительную устрицу. — Не очень-то мне это нравится. Мы сократим это до Дэнни — до половины плохого.

— Вот так так, — поперхнулся я. — Хотите сказать, что я могу называть вас просто Майрой? Мне это нравится гораздо больше. Майра звучит значительно лучше, чем Майра Раттер. Последнее похоже на звук машины, перерабатывающей мусор.

Она рассмеялась, и полные красные губы обнажили белые хищные зубы. Я удивился, как это ее муж оставлял такую прелесть в доме одну. Уж не сошел ли он с ума?

— Прекрасно, Дэнни, — согласилась она. — А теперь расскажите мне о диадеме. Она меня очаровала. Вы уже идете по горячим следам шайки или это проделал одинокий волк? Ой, кажется, я поняла! Это — вор-джентльмен, который все время ходит в белом шарфике и замшевых туфлях?

— Если хотите знать правду, — неохотно признал я, — это сумасшедший ученый, открывший таинственный крем, которым он намазывается целиком и благодаря этому становится невидимым, может проходить сквозь стены. К счастью, в его лаборатории я нашел забытый им кувшин с кремом.

— Каким образом это поможет вам его схватить?

— Схватить? — Я посмотрел на нее с презрением. — Вы что, сошли с ума? Я присоединюсь к нему!

Несколько секунд Майра изучала меня, глядя поверх стакана, потом спросила:

— Этого сумасшедшего ученого, случайно, зовут не Раттер?

— Не думаю, если только вы не знаете нечто, что неизвестно мне.

— Тогда зачем вы хотели поговорить с моим мужем, Дэнни?

— Этот конкурс красоты придумал он, — пояснил я. — Одну из трех финалисток убили прошлой ночью. Представляете, какое совпадение? Раньше она была его доверенным секретарем!

— Луиза Ламон! — напряженно проговорила Майра. — Ведьма! Ну, дождалась своего!

— Вы ее знали?

Она презрительно пожала плечами:

— Нет, спасибо моей доброй судьбе. Я только слышала ее голос по телефону. Эта противная девка ехидно сообщила мне, что спит с моим мужем, и предупредила, что если я не хочу, чтобы этот факт стал достоянием гласности, то должна ей заплатить кучу денег, а именно десять тысяч долларов.

— Она пыталась вас шантажировать?

— Святая невинность в вечернюю пору! — огрызнулась Майра. — А как это еще называется?

— И вы заплатили?

— Я сообщила ей, что ее ждет впереди, притом бесплатно, — удовлетворенно ответила она. — Сказала ей, почему ее отец всегда ходил в меховой шубе — это ведь постоянное одеяние шимпанзе — и как ее мать ухитрилась заработать десять долларов за одну неделю: по пятачку за раз, что не так уж плохо. Потом поведала ей о ней самой…

— Иными словами, — поспешно перебил я мою собеседницу, чтобы укоротить ее рассказ, — вы не заплатили?

— Покончив с ней, я позвонила Джеймсу, — проворчала она. — Через пять минут после того, как я повесила трубку, он ее выгнал!

Виски было замечательное, не иначе как из штата Теннесси, и я с удовольствием потягивал его.

— Но он разрешил ей участвовать в конкурсе и даже стать одной из трех финалисток?

— Этого я не знала до недавнего времени. А когда узнала, то спросила об этом Джеймса. Иногда он бывает очень молчаливым.

— И он никак не объяснил свое решение?

— Просто дал мне по зубам, — небрежно бросила Майра. — В жизни Раттеров никогда не бывает скучных моментов, некрасивые — да, но не скучные.

Подобный комментарий не нуждался в ответе, и я даже не пытался его придумать. Я выпил еще немного виски, чувствуя, как солнце печет мою шею. Поэтому ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу воротничка.

— Вы одеты не для того, чтобы загорать, — сообразила она. — Пойдемте в дом, там прохладнее.

Мы вместе поднялись на ноги, и неожиданно ее темные глаза стали прозрачными, когда она пристально посмотрела на меня. Губы Майры разжались, и я почувствовал сильный жар, вырывавшийся из них. Она сделала два шага, разъединявших нас.

— Дэнни… — Ее голос был сиплым и одновременно победным.

Она протянула руки и довольно больно ухватила меня большим и указательным пальцами за мочки ушей, притянула к себе мою голову. Ее пухлые губы растянулись в улыбке, а через секунду острые белые зубки впились в мою нижнюю губу. Майра кусала меня достаточно долго, так что я уже думал, не закричать ли мне от боли. Потом внезапно отпустила.