— Как вам угодно, моя дорогая. — Стрэттон одарил ее лучезарной улыбкой.

— Прощайте, Холман, — сказала она с холодной улыбкой. — В следующий раз, когда я буду заниматься этим с женщиной, я, возможно, вспомню вас и от души посмеюсь.

— А всего-то нужно — прикончить и похоронить Эдди. И все тогда смогут вернуться к своей привычной жизни и получать удовольствие, — сказал я. — Подумайте над этим.

— Нет, спасибо. — Она громко зевнула. — Я сейчас слишком устала, чтобы о чем-то думать. Пока, Чарли. Ну а вас, Холман, я уже больше никогда не увижу.

Когда она покидала комнату, в какой-то момент тонкий шелк платья облепил ее круглый зад, слишком отчетливо обозначив великолепные формы. Этот прощальный жест уязвил меня больше, чем все сказанные ею в мой адрес слова.

— А что вы конкретно имели в виду, Холман? — осведомился Стрэттон после того, как она ушла.

— О чем это вы?

— Цитирую: «Всего-то нужно — прикончить и похоронить Эдди. И все тогда смогут вернуться к своей привычной жизни и получать удовольствие».

— Я имел в виду то, что сказал. Эдди стоит за всем, что случилось, верно? Вы хотели чего-то — Эдди это организовал. Дуэйн Ларсен пожелал избавиться от жены-лесбиянки — Эдди помог ему. И тем самым получил возможность шантажировать Дуэйна. Он регулярно поставляет путанок Дуэйну независимо от того, нужны они ему или нет, а Дуэйн платит шестьсот долларов в неделю за привилегию иметь в своем доме постоянного шпиона.

— Дуэйн никогда не отличался сообразительностью, — сказал Стрэттон.

— А насколько сообразительны были вы, Чарли? — насмешливо спросил я. — Вы хотели избавиться от вашего партнера, Лу Эшбери, и Эдди помог вам в этом. В обмен на что? На поддержку его предприятия «Медиа». Я догадываюсь, что предприятие это убыточное и было убыточным всегда. Единственным процветающим является его бизнес с девочками. А сколько вы имеете с этого? Большой жирный ноль, я полагаю.

Мускулы на лице Стрэттона напряглись.

— Я вынужден признать, что вы правы в ваших рассуждениях, — сказал он почти официальным тоном. — Я ничего не получаю с его бизнеса по прокату девочек. А «Медиа» — вообще провальный проект. Одна аренда площадей, которые они занимают… А какой штат сотрудников!

— Эдди ходил гоголем, имея при себе огромную дубинку по имени Олсен, — сказал я. — Но прошлой ночью он лишился этой дубинки. Если вы хотите избавиться от его ярма, Чарли, сейчас самое время.

— Вы ведь не можете рассчитывать на мое доверие к вам, Холман, — сказал он. — Если даже вам каким-то образом удалось бы избавить нас от Эдди, ничто не помешает вам потом пойти в полицию и сообщить об Эшбери.

— Я — реалист, Чарли. Теперь, по прошествии столь длительного времени, никто не сможет доказать, при каких обстоятельствах погиб ваш партнер. К тому же у вас имеется юридически оформленное заключение следователя. Единственный способ что-либо доказать — это письменное признание с подписью. Но разве будет писать признание Эдди? Или вы?

— Я уловил вашу мысль, — пробормотал он. — Что вы предлагаете?

— У вас есть свое оружие?

- В боковом кармане.

— Отдайте мне мой револьвер, я его спрячу. Когда появится Эдди, вы будете держать меня на мушке своего.

— Предположим, он пришлет кого-нибудь другого?

— Тогда я заставлю того, кто прибудет, отвезти меня к Эдди. Я обладаю отличной способностью убеждать, когда у меня в руке револьвер.

— Предположим, вы просто дурачите меня, Холман. Я отдам вам ваш револьвер, и вы тут же наставите его на меня. Потом позвоните в полицию.

— Какого черта я скажу полиции? — заорал я. — Что я трахался здесь на полу с хозяйкой дома, а потом обнаружил соглядатая?

Его светло-голубые глаза пытливо вглядывались в мое лицо.

— Наверное, вы правы, — сказал он. — Что бы вы ни сказали полиции, все будет выглядеть огульными и беспочвенными обвинениями.

— У нас, должно быть, совсем уже не остается времени, Чарли. Эдди или кто-то по его поручению прибудет с минуты на минуту.

— Ваши слова звучат довольно убедительно, Холман. Я сейчас пытаюсь припомнить, что на самом деле интересует вас во всей этой истории.

— Элисон Вейл, — сказал я. — Я должен найти ее и устранить препятствие, мешающее ей сняться в телерекламе. Не обязательно в том порядке, в каком я это изложил, именно такую задачу мне предстоит решить.

— И заставить Глорию Ла Верн исчезнуть навсегда? — Он холодно улыбнулся мне. — Добиться этого будет намного сложнее, чем вы думаете, Холман.

— Что это, черт возьми, означает?

И тут раздался звонок в дверь.

— У нас совсем нет времени, Чарли, — сказал я.

— Да, — быстро кивнул он. — Ответ на ваше предложение, Холман, звучит так: думаю — нет. Заманчиво, конечно, но в таких делах всегда имеет значение вопрос доверия. Я не уверен, что вам можно доверять, когда в руках у вас окажется оружие. — Он слегка улыбнулся. — Вы придумали прекрасный ход. Надо отдать вам должное. Действительно прекрасный.

— Вы еще пожалеете об этом, Чарли, — пообещал я ему.

— Вам этого не дождаться, старина, — пробормотал он. — Пойдемте откроем дверь?

Я прошел в прихожую, Чарли следовал прямо за мной, уперев пушку мне в поясницу. Когда мы были на полпути к двери, звонок затрезвонил снова.

— Остановитесь на секунду, — тихо сказал Чарли.

Я остановился и почувствовал, что револьвер больше не упирается мне в спину.

— Вы должны обнаружить своего клиента и затем устранить все препятствия на ее пути к этой рекламе, — сказал он. — Я не могу помочь вам найти вашего клиента. Я не знаю, где она. Но я точно знаю, что не позволяет ей сниматься в рекламе. Тот фильм, который, очевидно, находится у Эдди.

— Теперь это уже не имеет никакого значения, — буркнул я.

— Мне надо было додуматься до этого раньше, — сказал он. — У вас в Америке есть такое выражение: «Ставить на кон медяк». Вы можете получить мой револьвер, а ваш останется у меня. Пока вы будете здесь, я буду держать вас на мушке. Если в какой-то момент я пойму, что вы собираетесь нарушить нашу договоренность, я вас убью. Я понятно выражаюсь?

— Вполне, — подтвердил я.

В дверь звонили все более настойчиво.

— Если вы уйдете с Эдди или с тем, кто придет вместо него, я, само собой, препятствовать этому не стану, — сказал он. — Я буду искренне надеяться на то, что вам удастся заполучить эту пленку, и буду пребывать в ожидании внезапной кончины Эдди в самом ближайшем будущем.

— Я понимаю, — сказал я.

— Хорошо. Вот моя пушка. 32-го калибра. Боюсь, что она не может сравниться с вашей. Но, как я подозреваю, вы гораздо более искусный стрелок, чем я, поэтому мне нужна некоторая фора. Ваш револьвер 38-го калибра, как мне представляется, с близкого расстояния прошибет огромную дыру в чем угодно.

— Совершенно верно, — подтвердил я.

— Тогда порядок.

В следующее мгновение револьвер был уже у меня в боковом кармане.

— Для сведения, он заряжен. — Стрэттон тихо хихикнул. — Я не садист, Холман, но я возлагаю большие надежды на то, что вам удастся провернуть это трудное дельце. Черт бы побрал этот звонок!

Беспрестанный звонок и мне уже стал действовать на нервы.

— Почему бы мне в таком случае не открыть эту дверь? — сказал я.

— Вы думаете, что мыслите разумно, приятель? Я хочу сказать, что Эдди или кто бы там ни был, увидев вас вот так в дверях, может отреагировать на это самым печальным для вас образом. Встаньте-ка боком, а я, держа вас под прицелом, открою дверь.

Я сделал, как он велел, и он открыл входную дверь. Тот, кто быстро вошел внутрь с пистолетом в руке, был не Эдди. Но он был легко узнаваем со своими редеющими рыжими волосами и такими же рыжими усами.

— Ситуация находится под полным контролем, — быстро проговорил Стрэттон.

— А почему, черт возьми, вы так долго не открывали дверь? — спросил Пит.

Мы вошли в гостиную, и я опустился в ближайшее кресло. Стрэттон сел напротив, пушка в его руке все еще была нацелена мне в живот.

— Я налью себе выпить, — сказал Пит и направился к бару.

Он достал бокал и полез за бутылкой.

— Я взял у Эдди «заказ» на тебя, Холман, — сообщил он. — Я подумал, что тебе будет интересно узнать об этом.

— У кого пленка, Пит? — спросил я.

— Тебе какое, черт побери, до этого дело?

— Зато тебе есть дело. Каким еще способом ты сможешь возродить Глорию Ла Верн к жизни, но уже в образе Элисон Вейл?

— Ты слишком много болтаешь, Холман, — сказал Пит. — Майк Олсен пришел в сознание пару часов назад, но врачи все еще не знают, выздоровеет он или останется калекой.

— Он был калекой еще до того, как я его ударил.

— Вся эта ерунда, которую ты несешь, Холман, заинтересовала меня, — сказал Стрэттон.

— Этот Пит работает на Эдди, верно? — осведомился я.

— Да, он выполняет множество обязанностей, — сказал Стрэттон. — Ну и?..

— Так вот. Элисон Вейл год тому назад обратилась к агенту Санди Паркер, — сказал я. — Санди помогла ей получить хорошую эпизодическую роль в большом фильме киностудии «Стеллар», потом ей поступило предложение сняться в телевизионной рекламе.

— Жалкая попытка заработать какие-то несчастные несколько тысяч долларов, — проворчал себе под нос Стрэттон.

— Ничего себе «жалкая»! — воскликнул я. — Есть спонсор проекта, который желает запустить эту рекламу по всей телесети и осуществить прорыв. И гонорар, который он предлагает, составляет четверть миллиона долларов.

— Впечатляет, — заметил Стрэттон.

— И тогда ей позвонил Пит, — продолжал я. — И напомнил о Глории Ла Верн и, как я полагаю, о том маленьком любительском интимном фильме. Вот отсюда-то и пошли все беды, Чарли. Потому что Санди Паркер подслушивала их разговор по параллельному телефону, и ей не понравилось то, что она услышала. Поэтому она и наняла меня.