– Да.

– Ведь вы ни к чему не прикасались?

– Нет.

– Что это за мужчина выходил из квартиры?

– Не знаю. Я даже не уверена, что он выходил из той квартиры. Может быть, он вышел из соседней двери, но мне показалось, что из этой.

– Как он выглядел?

– Довольно стройный и держался очень прямо. Он показался мне очень солидным.

– Возраст?

– Средних лет. На вид симпатичный.

– Во что он был одет?

– В серый двубортный пиджак.

– Какого роста?

– Довольно высокий и стройный. Он был такой солидный, с седыми усами.

– Вы узнали бы его, если бы снова увидели?

– Да, конечно.

– Идите. – Я подтолкнул ее к двери.

– Когда я увижу вас, Дональд?

– Как только дадите им показания, сразу звоните мне. Но помните: ничего не рассказывайте им ни обо мне, ни об агентстве… Подождите минутку. Они ведь спросят вас, зачем вы хотели встретиться с Эвелин Харрис.

– Действительно, зачем?

Я немного подумал:

– Вы познакомились с ней, когда она была в Оуквью. Она по секрету сказала вам, что работает в ночном заведении. И помните: ни слова о миссис Линтиг. И не упоминайте, что эта девушка проводила расследование. Они не должны догадаться, что вы знаете, зачем она ездила в Оуквью. Она говорила вам, что приехала отдыхать. Вы деревенская девушка, и чем более по-деревенски будете себя вести, тем лучше для вас. Вот и держитесь соответственно. Вы хотели уехать из Оуквью. Все этого хотят. Это не место для девушки, думающей о своем будущем. Вы мечтали попасть в город. Вы не собирались работать в ночном клубе, но думали, что у Эвелин Харрис хорошие связи и она поможет вам где-нибудь устроиться. Ваш дядя знает, чем вы тут занимаетесь?

– Нет, я сама решила сюда ехать, Дональд. Произошло много событий. Многое, о чем я хочу вам рассказать. Подозрительные обстоятельства…

– Потом, – перебил я. – Время дорого. Если кто-нибудь найдет тело раньше, чем вы об этом сообщите, вы влипли. Помните, что вы выбрались оттуда и сразу же помчались в полицию. Вы понятия не имеете, который час. У вас есть часы?

– Да, конечно.

– Покажите-ка их мне.

Она сняла часы с запястья. Я перевел стрелки на одиннадцать пятнадцать и с силой ударил часы об угол шкафа. Они остановились.

– Наденьте их, – сказал я. – Не забудьте, что ваши часы сломались сегодня утром. Вы их уронили в туалете на станции техобслуживания. Я думаю, с этим вы справитесь. Вы хорошо все поняли?

– Да-да, я все понимаю. Вы такой милый! Я знала, что могу на вас положиться.

– Ладно, – сказал я. – Вам пора заняться делом. Идите и не пытайтесь звонить мне сюда. Звоните в агентство. Но, конечно, не из полиции и не раньше, чем они потеряют вас из виду. Если придется раскрыть карты, скажите, что вы меня знаете и собирались зайти ко мне позже. Вы же не назвали свое имя Элси Бранд?

– А кто такая Элси Бранд?

– Секретарь нашего агентства.

– Нет, я только сказала ей, что я ваш друг.

Я вытолкнул ее в коридор, потрепал по плечу и на прощание пожелал удачи.

Потом я стоял у двери, слушая, как она спускается по лестнице, пока не хлопнула входная дверь, – побаивался, что хозяйка начнет задавать ей вопросы.

Входная дверь захлопнулась. Я подошел к стоявшему в коридоре телефону и позвонил в агентство. Ответила Элси Бранд.

– Берта еще не уехала? – спросил я.

– Нет, она как раз собирается уходить.

– Скажи, пусть подождет меня. Это очень важно.

– Ладно. К тебе заходила какая-то девица?

– Девица?

– Да. Не назвала своего имени, сказала, что вы с ней старые друзья. Она долго меня упрашивала, и я сказала, где ты живешь.

– Хорошо. Спасибо, Элси. Скажи Берте, что я сейчас приеду.

Я повесил трубку и пошел одеваться. Потом сел в машину и вступил в схватку с напряженным уличным движением, стараясь побыстрее добраться до конторы. Без десяти шесть я открыл дверь агентства.

Элси Бранд уже ушла домой.

– В чем дело, Дональд? – спросила Берта. – Ты спишь весь день, а потом заставляешь меня допоздна сидеть в конторе? Что тебе нужно?

– Смит не появлялся? – спросил я.

Берта просияла:

– Да, милый. Он был здесь. И оставил очень солидный задаток.

– Когда это было?

– С полчаса назад. Он был очень, очень мил, но явно чем-то встревожен.

– Что ему надо было? – спросил я.

– Он ничего не сказал о политической ситуации, но я могу читать между строк. Он хочет, чтобы мы продолжили поиски миссис Линтиг, что у него есть и другие проблемы и он намерен воспользоваться нашими услугами. Он хотел удостовериться, что мы согласны. Ты произвел на него хорошее впечатление, Дональд. Он хочет, чтобы именно ты занимался его делом.

– Сколько он оставил? – спросил я.

– Кругленькую сумму, Дональд, – осторожно ответила Берта.

– Сколько?

– Какого черта? – с неожиданной враждебностью сказала она. – Агентство принадлежит мне.

– Сколько?

Она сердито смотрела мне в глаза, выдвинув подбородок.

– Перестаньте, Берта, – сказал я. – Это серьезнее, чем вы думаете. Он хочет, чтобы я вел дело, и у вас возникнут затруднения, если мы с вами сейчас прекратим сотрудничать.

– Но, милый, мы же не собираемся прекращать сотрудничество.

– Это вы так думаете.

Она немного помолчала, а потом сказала:

– Тысячу долларов.

– Я так и думал. А теперь я хочу, чтобы вы поехали со мной.

– Куда?

– Мы с вами навестим Эвелин Харрис, – ответил я.

– Эту девку?

– Угу.

– Но с ней ты лучше разберешься без меня, Дональд.

– Нет. По-моему, сейчас понадобятся ваши прекрасные итальянские ручки.

– Иногда моя рука бывает очень тяжелой, – сказала Берта.

– Ладно, поехали.

– Дональд, что происходит? К чему такая спешка и чем ты так взволнован?

– Я кое-что обдумал.

– Да, – неохотно признала она, – это ты умеешь делать.

Берта встала, подошла к зеркалу и начала пудриться и красить губы. Я нетерпеливо шагал по кабинету, время от времени поглядывая на часы.

– Доктор Альфмонт не говорил, когда он приехал в город и когда собирается уехать? – спросил я.

– Дональд! Он очень просил, чтобы мы не называли его доктором Альфмонтом. Он сказал, что мы должны и в разговоре и в записках упоминать о нем как о мистере Смите.

– Согласен. Он говорил, когда приехал и когда думает возвращаться?

– Нет.

– На нем был двубортный серый костюм?

– Да.

– Он сказал вам, зачем приехал?

– Он сказал, что обдумал твой утренний визит и решил приехать, чтобы извиниться передо мной за свое письмо и оставить нам еще немного денег.

– Ну хорошо, поехали.

– Дональд, почему ты вдруг так заторопился?

– Я думаю, Эвелин Харрис сможет нам кое о чем рассказать.

– Да, но у тебя был целый день. Почему вдруг теперь такая горячка?

– Утром я был слишком измучен, чтобы ясно мыслить. А теперь я обдумал все до конца.

– Ну хорошо, милый. Пойдем.

– Мне нужны еще деньги.

– Что, снова?

– Да.

– О боже, Дональд! Я не могу…

– Послушайте, это крупное дело. Может быть, одно из самых крупных, какие когда-либо попадали к вам в руки. Эта тысяча долларов – только начало.

– Хотела бы я разделять твой оптимизм!

– Я понимаю, что вы не разделяете моего оптимизма, но я хочу разделить ваш барыш.

– Но ты же знаешь, Дональд, ты работаешь на меня. Агентство принадлежит мне, и ты не мой партнер.

– Я знаю.

– К тому же ты еще не представил полного отчета по предыдущим расходам.

– Отчет я напишу.

Она подошла к сейфу, вытащила двадцать долларов и со вздохом вручила мне. Я продолжал стоять с протянутой рукой, и через некоторое время она дала мне еще двадцать. Я не пошевельнулся. Берта сунула мне еще десятку, захлопнула дверцу сейфа и заперла его.

– Ты слишком высокого мнения о своих заслугах, – сказала она.

Я положил деньги в карман, сказал: «Пошли!» – и попытался быстро отвести Берту к машине.

Но торопить Берту было напрасной тратой сил. Нервной энергии, которую я потратил, пока мы добрались до машины, хватило бы, чтобы съездить к дому Эвелин Харрис и обратно. Но это ни на секунду не ускорило неторопливый шаг Берты. Каждое движение она делала со строго определенной скоростью, словно грузовик, за рулем которого сидит губернатор.

Чувствуя себя совершенно измочаленным, я уселся за руль. Когда Берта Кул протиснула свою тушу в машину и уселась на ободранное сиденье, я почувствовал, как осели рессоры. Мотор заревел, я включил скорость и выехал со стоянки.

– У нас еще вполне приличная машина, да, милый? – спросила Берта Кул.

Я промолчал. В деловом районе был час затишья, и мы быстро добрались до дома Эвелин Харрис. Перед домом стояло множество машин с красными полицейскими мигалками на крышах. Я сделал вид, что не обращаю на них внимания. Берта вопросительно посмотрела на меня, но тоже промолчала.

– Я думаю, лучше всего позвонить управляющему, – сказал я, когда мы подошли к дому. – Тогда мы сможем войти, не привлекая внимания.

Я нажал звонок управляющего. Никто не ответил. Я раз за разом нажимал кнопку.

Неподалеку остановился автомобиль прессы. Из него выскочил фотограф с камерой и вспышкой и взбежал на крыльцо. Вслед за ним вышел худощавый мужчина – судя по измученному виду, столичный репортер. Они подергали дверь, но она была заперта.

Репортер посмотрел на меня: