– Привет, – раздалось над моим ухом. – Вы уже приняли какое-нибудь решение?

Я обернулся и увидел Карлу Распа. Она была холодна, сдержанна, но во всем ее облике чувствовалась уверенность. Без сомнения, в себе самой.

"Да, синьорина. Благодарю за беспокойство, но я решил уехать из Руффано". Именно так я намеревался ответить. Но слова эти произнесены не были. Мимо нас промчался на мотороллере какой-то парень. Он громко смеялся.

На руле его мотороллера развевался маленький флажок, совсем как в годы войны на капоте штабной машины коменданта, приятеля моей матери, развевалась его ненавистная эмблема. Флажок студента был обычной туристической дешевкой, наверное, купленной за несколько сотен лир на пьяцца Маджоре, но на нем был изображен сокол Мальбранче, и я в моем ностальгическом настроении усмотрел в этом символ.

Вновь войдя в привычную для меня роль групповода, я поклонился синьорине, при этом скользнув по ее лицу, туловищу и ногам ласкающим взглядом, который – и нам обоим это было прекрасно известно – ровно ничего не значил.

– Я как раз шел во дворец, – сказал я ей. – Если вы свободны, то, возможно, мы могли бы пойти вместе?

Итак, отступление было отрезано.

Глава 6

Университетская библиотека размещалась на первом этаже герцогского дворца, в бывшем банкетном зале. При моем отце здесь хранились рукописи и документы, они и теперь лежали на отдельных полках, в стороне от тех, что временно были предоставлены университету. Моя новая знакомая чувствовала себя здесь, как дома. Я шел за ней, делая вид, будто впервые оказался в этих стенах.

Просторная комната была гораздо больших размеров, чем мне запомнилось.

В ней витал аромат, неотделимый от книг; многие из них были сложены стопками прямо на полу. Кругом царила полная неразбериха. Один служащий, стоя на коленях, вкладывал в книги регистрационные карточки. Другой, застыв на стремянке, разбирал верхние полки. Изможденная особа женского пола что-то записывала под диктовку личности, в которой я сразу признал библиотекаря Джузеппе Фосси. Это был невысокий крепыш с оливково-зеленым цветом лица и бегающими глазками навыкате, каковые для меня всегда ассоциируются с тайными свиданиями. Увидев мою спутницу, он прервался на полуслове, бросил свою фаворитку и поспешил нам навстречу.

– Джузеппе, я нашла тебе помощника, – сказала Карла Распа. – У синьора Фаббио диплом по современным языкам, и он с благодарностью согласится на временную работу.

Синьор Фосси смерил меня оценивающим взглядом, и в его выпученных глазах мелькнула затаенная враждебность – уж не появился ли соперник? Затем он, не теряя времени, повернулся к предмету своего обожания.

– Синьор Фаббио – твой знакомый?

– Знакомый знакомого, – поспешно ответила она. – Синьор Фаббио работал в туристическом агентстве в Генуе. Я знакома с управляющим.

Эта ложь, при всей ее неожиданности, сделала свое дело.

– Мне действительно нужен помощник, – признался библиотекарь. – Человек со знанием языков – бесценная находка для составления каталога иностранных книг. Видите, какой здесь беспорядок. – Он с извиняющимся видом показал на комнату и продолжил:

– Но предупреждаю, оплата невелика и, если я вас приму, мне придется улаживать это дело с университетским начальством.

Я жестом дал понять, что приму любое предложение, и он снова перевел взгляд на Карлу Распа. Она ответила ему тем же взглядом, что и мне в ресторане на виа Сан Чиприано, но куда более неотразимым. Библиотекарь разволновался.

– Ну, тогда… я придумаю, как все уладить. С вашей помощью я вздохну свободнее. А так все вечера…

Они снова обменялись заговорщическими взглядами. Теперь я понял, что имела в виду моя спутница, говоря, что по ночам Руффано вымирает; тем не менее угодить ей, должно быть, нетрудно.

Пока Джузеппе Фосси разговаривал по телефону, мы притворялись глухими.

Но вот трубка легла на рычаг.

– Все улажено, – объявил он. – Везде одно и то же. Если дело не касается лично их, во всем университете ни у кого нет времени и все приходится решать самому.

Я поблагодарил, выразив некоторое удивление, что вопрос о временном увеличении штата решился так быстро.

– Ректор болен, – объяснил Джузеппе Фосси. – Без него нет и власти.

Университет – это он.

– Увы, наш возлюбленный ректор, – шепотом проговорила синьорина, и мне показалось, что в ее голосе прозвучала ирония, – перенес тромбоз, побывав в Риме на совещании, и с тех пор лежит в больнице. Без него мы просто пропадаем. Вот уже несколько недель, как он болен.

– И никто не исполняет его обязанности?

– Заместитель ректора, профессор Риццио, – ответила она. – Он же заведует учебным отделом и все время проводит в спорах с профессором Элиа, деканом факультета экономики и коммерции.

– Ну-ну, Карла, – укоризненно заметил библиотекарь, – курить и сплетничать в библиотеке запрещено. Тебе следовало бы это знать.

Он снисходительно похлопал ее по руке и, покачав головой, взглянул на меня. Покачивание головой означало несогласие с ее словами, похлопывание по руке – заявление права собственности. Я молча улыбнулся.

– Я должна вас покинуть, – сказала она, оставив нас в сомнении относительно того, к кому обращены эти слова. – В пять у меня еще одна лекция. – Она протянула мне руку:

– Увидимся. – И быстрым шагом направилась к двери.

– Карла, минуту… – Синьор Фосси поспешил за ней.

Пока я ждал указаний, один из сотрудников украдкой подмигнул мне. О чем-то пошептавшись с синьориной, синьор Фосси вернулся и коротко бросил:

– Если не возражаете, можете сегодня же приступить к работе. Этим вы всем нам очень поможете.

В течение двух следующих часов он знакомил меня с моими обязанностями.

Особое внимание следовало обратить на то, что некоторые тома из университетской библиотеки смешались с книгами, принадлежащими дворцу, которыми ведал художественный совет Руффано.

– Огромное упущение, – заметил синьор Фосси. – Это случилось еще до меня. Но всем неприятностям придет конец, когда мы переведем свои книги в новую университетскую библиотеку. Вы видели здание? Оно почти закончено. И все благодаря ректору профессору Бутали. Для университета он творит чудеса.

– Библиотекарь понизил голос и бросил взгляд в сторону ближайшего к нам сотрудника. – Хотя многие ему и мешают. Обычное дело в небольших центрах вроде нашего. Соперничество между факультетами да взаимная ревность университета и художественного совета. Одни хотят одного, другие другого. На ректоре лежит неблагодарная задача всех примирять.

– Это и стало причиной сердечного приступа? – спросил я.

– Думаю, да, – ответил библиотекарь, и в его выпуклых глазах загорелся понимающий огонек. – К тому же у него жена-красавица. Синьора Бутали на несколько лет моложе мужа.

Я продолжал разбирать книги. Где-то в начале седьмого Джузеппе Фосси посмотрел на часы.

– В семь у меня свидание, – сказал он. – Вы не побудете здесь еще час? А перед уходом зайдите, пожалуйста, в регистрационное бюро и запишитесь. Если желаете, можете получить там список адресов, по которым можно найти квартиру. Университет имеет предпочтительное право на ряд комнат с небольшим пансионом. Если вам что-нибудь понадобится, синьорина Катти поможет.

Когда Джузеппе Фосси, пожелав нам всего доброго, торопливо вышел из комнаты, служащая лет пятидесяти угрюмо посмотрела на меня сквозь стекла очков, после чего с тем же кислым выражением лица вернулась к своим записям.

Младший сотрудник, которого, как я слышал, звали Тони, подошел ко мне.

– Сегодня вечером он сбавит вес, – шепотом проговорил Тони.

– С синьорой, которая вышла отсюда пару часов назад?

– Говорят, она неутомима. Правда, сам я не пробовал попытать счастья.

Синьорина Катти резким голосом велела ему снять несколько книг с ее стола. Я спрятал лицо в огромный гроссбух. Прошел час. Ровно в семь я подошел к столу синьорины Катти и, выслушав сухое уведомление о том, что на сегодня моя работа закончена, отправился в регистрационное бюро. Тони последовал моему примеру, и мы вместе направились через притихший двор к выходу из дворца.

Перед парадной лестницей, ведущей к герцогским покоям на втором этаже, я задержался. Везде ярко горел свет, и откуда-то сверху до меня долетал звук голосов.

– Что там такое? Разве дворец не закрывается в четыре часа?

– Да, для посетителей, – ответил Тони, – но председатель художественного совета может приходить и уходить, когда пожелает. К тому же сейчас он занимается подготовкой фестиваля.

У боковой двери сидел дежурный смотритель. Мы попрощались с ним и вышли на пьяцца Маджоре.

– Фестиваля? – переспросил я.

– Ну да, неужели вы о нем ничего не знаете? Это наш великий день.

Фестиваль учредил ректор профессор Бутали, чтобы сделать наш университет более известным, но сейчас это гордость всего Руффано, люди приезжают издалека. Студенты дают замечательное представление. В прошлом году оно состоялось здесь, во дворце. – Тони обмотал вокруг шеи шарф и свернул к прислоненному к стене мотороллеру. – Идете на свидание? Если нет, моя Диди вас пристроит. Она работает в керамических мастерских, но знает многих студенток с Э. К., там есть прехорошенькие.

– Э. К.?

– Факультет экономики и коммерции. Три года, как открылся, но по числу студентов скоро обгонит все остальные факультеты. Большинство из его студентов живут в городе или приезжают на занятия из других мест – – в том-то и штука! Они не ютятся в студенческих общежитиях, как остальные.

Он улыбнулся и завел свою машину. Сквозь рев мотора я крикнул, что мне надо зайти в управление, чтобы записаться и найти место для ночлега. Он махнул мне рукой и рванул с места. Я смотрел ему вслед с таким чувством, будто мне, по крайней мере, лет сто. Всякий, кому за тридцать, молодым кажется дряхлым стариком.