Агата Кристи - Подвиги Геракла

— Даже не знаю, что и думать, — признался Джепп. — Нет тела, значит, она не выпадала из поезда.

— А после остановки в Амьене, — снова уточнил Пуаро, — поезд нигде не останавливался?

— Нет, — твердо ответил Джепп. — В одном месте он замедлил ход (был желтый сигнал светофора), но не остановился, и я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь отважился спрыгнуть с поезда, не сломав себе что-нибудь. Вы думаете, господин Пуаро, что девочка начала паниковать и решила убежать? С одной стороны, это было ее первое дальнее путешествие, она могла затосковать это верно, но с другой — пятнадцать с половиной лет, сознательный возраст, была в хорошем настроении, как говорят другие девочки, шутила, смеялась.

— Вы обыскали весь поезд? — спросил Пуаро.

— Да, — ответил старший инспектор Джепп. — Весь состав был обыскан еще до прибытия поезда на Северный вокзал Парижа. Девочки в поезде не было, это точно.

Старший инспектор на минуту задумался.

— Она исчезла, — горько добавил он. — Прямо растворилась в воздухе. Это звучит по-идиотски, господин Пуаро, но это действительно так.

— Что она собой представляла, эта девочка? — спросил Пуаро.

— Обыкновенная девочка, насколько я могу судить по полученной информации, — ответил Джепп.

— Я хотел спросить, — уточнил Пуаро, — как она выглядела?

— У меня с собой ее фотография, — сказал Джепп. — Прямо распускающийся цветок.

И он вытащил из кармана фотографию. Пуаро долго ее внимательно изучал.

На снимке, сделанном непрофессиональным фотографом, была снята долговязая девочка с двумя косичками. Она не позировала, это было видно по тому, как она ела яблоко. Рот открыт, были видны неровные зубы, скрепленные специальной зубной пластинкой, и кроме того, она носила очки.

— Обычная девочка, — сказал Джепп, — да в этом возрасте они все обычные. Вчера был у своего зубного врача и на стене увидел фотографию Марсии Гаулит, нашей красавицы сезона. А ведь я ее видел несколько лет назад, когда был у них в замке по делу об ограблении; тогда ей было около пятнадцати лет. Это был гадкий утенок: прыщеватая, неуклюжая, с зубами, торчащими вперед, волосы всегда растрепаны. А теперь — точно фея. Они превращаются в красавиц как-то неожиданно, выражаясь фигурально, за одну ночь. Это происходит как по волшебству.

— Женщины, — улыбнулся Пуаро, — удивительные создания. А что известно о родителях девочки? Они ничем не могут помочь?

Джепп отрицательно покачал головой.

— Ничего существенного, — ответил он. — Мать — инвалид, а сам каноник Кинг удивлен не меньше нашего. Говорит, что девочка мечтала об учебе в Париже, хотела научиться рисовать и музицировать. Ученицы пансионата мисс Поуп очень часто посещают картинные галереи, по-настоящему учатся искусству живописи. Пансионат мисс Поуп — хорошо известное заведение, куда посылают своих детей даже люди из высшего общества. Мисс Поуп очень строга, говорят, «дракон в юбке». Плата за обучение высокая, но принимает она не всех.

Пуаро вздохнул.

— Я знаком с такими заведениями, — сказал он. — А что собой представляет мисс Буршоу, которая сопровождала девочек из Англии?

— Особым умом не блещет, — улыбнулся Джепп. — Сейчас боится, что мисс Поуп обвинит ее в исчезновении девочки.

— В этом деле, — спросил Пуаро, — нет никакого молодого человека?

Вместо ответа Джепп показал на снимок.

— Вы хотите сказать, — уточнил Пуаро, — что она в жизни такая же, как и на фотографии?

— Нет, — ответил Джепп. — Конечно нет. Но, несмотря на обманчивую внешность, у нее может быть романтическое сердце. Пятнадцать лет — это такой юный возраст.

Старший инспектор рассмеялся.

— Однако, — сказал он, — если романтическое сердце заставило ее выпрыгнуть на ходу из поезда, я подаю в отставку и займусь чтением сентиментальных романов для девушек. Вам ничего не бросилось в глаза, господин Пуаро? — спросил старший инспектор, с надеждою глядя на него.

Пуаро медленно покачал головой.

— Никто случайно не нашел ее туфли возле железнодорожной насыпи? — подумав немного, спросил Пуаро.

— Туфли? — удивился Джепп. — Нет. Пока мне об этом никто не докладывал. А при чем тут туфли?

— Да так, — отмахнулся Пуаро. — Возникла одна идея.

Пуаро уже собирался выходить на улицу, где его ожидало такси, когда зазвонил телефон.

— Слушаю, — сказал он. — Пуаро у телефона.

В трубке послышался голос Джеппа.

— Рад, что застал вас, старина, — возбужденно заговорил он. — Даю отбой. Когда вернулся в Управление, нашел сообщение, что девочка найдена на главной дороге в пятнадцати милях от Амьена. Она в полубессознательном состоянии, и пока от нее не могут получить никакого вразумительного объяснения. Доктор говорит, что ее одурманили наркотиками. Тем не менее с ней все в порядке.

— Таким образом, — сказал Пуаро, — вы хотите сказать, что моя помощь вам больше не нужна.

— Думаю, что нет. А на нет и суда нет, — скаламбурил старший инспектор и рассмеялся. — Извините за беспокойство, старина. — И повесил трубку.

Пуаро не смеялся. Когда он клал трубку, его лицо выражало крайнее беспокойство.

Инспектор Херн с любопытством разглядывал Пуаро.

— Я и не знал, что это дело вас интересует, — сказал он.

— Вам сообщили, — спросил Пуаро, — что я могу помочь, если вам нужна моя помощь?

Инспектор Херн кивнул головой:

— Старший инспектор Джепп сообщил мне, что вы будете в Париже по какому-то делу и в случае необходимости окажете помощь в решении этого ребуса. Но я не думал, что вы навестите меня, так как девочка нашлась, а это главное. Я считал, что вы сейчас заняты другим.

— Это дело может подождать, — махнул рукой Пуаро. — Меня интересует именно ваше дело, которое вы правильно назвали ребусом. Вы сказали, что раз девочка нашлась, то все закончилось благополучно, но… ребус-то остался, не так ли?

— Ваша правда, сэр, — согласился инспектор. — Но хорошо уже то, что девочка нашлась, нашлась живой и невредимой. И это, я считаю, самое главное на сегодняшний день.

— Но это не дает ключа для объяснения главного вопроса ребуса: каким образом она очутилась в том месте, где вы ее нашли, не так ли? Что она говорит сама? Ее осматривал доктор? Что говорит он?

— Доктор говорит, что ее одурманили наркотиком, скополамином, — сказал инспектор. — Девочка ничего не помнит после того, как уехала из Кранчестера. Все последующие события стерты из ее памяти. Доктор даже предполагает легкое сотрясение мозга. У нее на затылке обнаружена небольшая гематома, этим доктор и объясняет частичную потерю памяти.

— Это очень удобно, — сказал Пуаро. — Но для кого? Кто в этом заинтересован?

— Вы не думаете, сэр, — спросил инспектор, в его голосе звучало сомнение, — что девочка притворяется?

— А вы? — спросил Пуаро. — Вы ведь сами так не думаете?

— Нет, — твердо сказал инспектор. — Я так не думаю. Она — прекрасный ребенок.

— Да, — согласился Пуаро. — Я тоже думаю, что она не притворяется. Но я хотел бы знать, очень хотел бы знать, каким образом она сошла с поезда, кто за это ответствен и зачем все это было сделано? Целый комплекс вопросов.

— Что касается «зачем», — сказал инспектор, — то мне кажется, что это была попытка похищения ребенка. Они хотели получить за нее выкуп.

— Но не получили! — воскликнул Пуаро.

— У них не выдержали нервы, — предположил инспектор, — и ее быстро выбросили на дорогу.

— А какой, интересно, выкуп, — ехидно улыбаясь, спросил Пуаро, — можно получить от священнослужителя Кранчестерской церкви? Англиканские церковные сановники никогда не были миллионерами.

— Я думаю, сэр, — высказал предположение инспектор Херн, — что это была плохо проделанная работа.

— Вы так думаете? — улыбнулся Пуаро.

— А вы так не думаете, сэр? — смутился инспектор.

— Я хотел бы знать, инспектор, — задумчиво сказал Пуаро, — я очень хотел бы знать, каким образом она сошла с поезда.

— Это действительно загадка, сэр. — Лицо инспектора посуровело. — Вот она сидит в вагоне-ресторане, разговаривая с другими детьми, а через пять минут — испарилась, ну прямо трюк фокусника.

— Это вы правильно заметили, инспектор, — сказал Пуаро. — Точно трюк фокусника. А кто еще ехал в этом вагоне?

— Это очень правильный вопрос, сэр, — одобрительно сказал инспектор. — Это очень важный вопрос, потому что вагон, в котором ехала команда мисс Буршоу, был последним, и, когда девочки возвращались в свои купе, двери тамбуров всех вагонов закрывались за ними на ключ, чтобы пассажиры не рвались в вагон-ресторан до следующей остановки. Работники вагона-ресторана хотели иметь время для подготовки столиков к ленчу. Уинни Кинг вместе с другими девочками вернулась в вагон: их три купе были рядом.

— А кто ехал в соседних с ними купе? — спросил Пуаро.

Инспектор открыл записную книжку.

— Мисс Джордан и мисс Буттерс — две старые девы — ехали в Швейцарию. С ними все в порядке. Респектабельные дамы, известные в графстве Хэмпшир, где они живут, своей миссионерской деятельностью. Два французских коммерсанта, один из Лиона, другой из Парижа. Оба — представительные мужчины средних лет. Потом, молодой человек по имени Джеймс Эллиот и его жена, очень подозрительная особа. У нее плохое досье, несколько раз полиция устанавливала ее участие в сомнительных операциях, но не было прямых улик. Она ни разу не была замешана в делах, связанных с похищением детей. Тем не менее багаж был обыскан, но ничего не было найдено такого, что указывало бы на их участие в деле Уинни Кинг. И последняя в этом вагоне — некая миссис Ван Суйдер, следующая в Париж. О ней ничего не известно, но выглядит она респектабельно.