Агата Кристи - Подвиги Геракла. После похорон

Эркюль Пуаро быстро и ловко принялся за дело…

То, что ему нужно было сделать, не потребовало много времени. Он опять оказался внизу, в холле, когда Диана вышла из библиотеки, раскрасневшаяся и воинственная.

– Всё в порядке, – сказала она.

Адмирал Чандлер втащил Пуаро в библиотеку и закрыл дверь.

– Послушайте, месье Пуаро, – сказал он. – Мне это не нравится.

– Что вам не нравится, адмирал Чандлер?

– Диана настаивала, чтобы вы с ней остались здесь на ночь. Я не хочу быть негостеприимным…

– Это не вопрос гостеприимства.

– Как я сказал, я не хочу быть негостеприимным, но, откровенно говоря, мне это не нравится, месье Пуаро. Мне… мне этого не хочется. И я не понимаю ваших причин так поступать. Что хорошего это может дать?

– Скажем, я пытаюсь провести эксперимент.

– Какой эксперимент?

– Простите меня, но это мое дело…

– Послушайте, месье Пуаро, во-первых, я не просил вас приезжать сюда…

– Поверьте мне, адмирал Чандлер, – перебил его маленький бельгиец, – я вполне понимаю и ценю вашу точку зрения. Я здесь просто и исключительно из-за упрямства влюбленной девушки. Вы мне кое-что рассказали. Полковник Фробишер мне кое-что рассказал. Сам Хью мне кое-что рассказал. Теперь я хочу увидеть все сам.

– Да, но что увидеть? Я говорю вам, нечего здесь видеть! Я каждую ночь запираю Хью в его комнате, вот и всё.

– И все же иногда, как он мне сказал, дверь утром оказывается незапертой.

– Что вы говорите?

– Вы сами не находили дверь незапертой?

Чандлер нахмурил брови:

– Я всегда думал, что ее отпер Джордж… Что вы имеете в виду?

– Где вы оставляете ключ, в замке?

– Нет, я кладу его на комод за дверью. Я, или Джордж, или Уитерс, камердинер, берем его оттуда утром. Я сказал Уитерсу, что Хью бродит во сне… Полагаю, он знает больше, но Уитерс верный человек, он служит у меня уже много лет.

– Другой ключ есть?

– Мне о нем ничего не известно.

– Можно было сделать дубликат.

– Но кто…

– Ваш сын думает, что спрятал где-то свой ключ, хотя и не знает об этом, когда бодрствует.

– Мне это не нравится, Чарльз, – заговорил из другого конца комнаты полковник Фробишер. – Девушка…

Адмирал Чандлер быстро сказал:

– Именно об этом я и думал. Девушка не должна приходить вместе с вами. Приходите один, если хотите.

– Почему вы не хотите, чтобы мисс Мейберли находилась здесь сегодня ночью? – спросил Пуаро.

Фробишер тихим голосом ответил:

– Это слишком рискованно. В таких случаях… – Он умолк.

– Хью предан ей… – сказал Пуаро.

– Именно поэтому! – закричал Чандлер. – Будь все проклято, но у безумцев все перевернуто с ног на голову. Хью и сам это знает. Диана не должна приходить сюда.

– Это должна решать сама Диана, – возразил Пуаро.

Он вышел из библиотеки. Мисс Мейберли ждала у дома, сидя в машине.

– Мы возьмем то, что нам нужно для ночлега, и вернемся к обеду! – крикнула она.

Пока они ехали по длинной подъездной дороге, Пуаро пересказал ей разговор, который только что вел с адмиралом и полковником Фробишером. Она с обидой рассмеялась:

– Они думают, что Хью причинит мне вред?

Вместо ответа сыщик спросил у нее, не возражает ли мисс Мейберли, если они остановятся возле аптеки в деревне. Он забыл захватить зубную щетку, объяснил Пуаро.

Аптека находилась в середине мирной деревенской улицы. Диана ждала снаружи, в автомобиле. Ее удивило, что Эркюль Пуаро так долго выбирает зубную щетку…

Пуаро сидел и ждал в просторной спальне с тяжелой дубовой мебелью времен королевы Елизаветы. Делать было нечего, только ждать. Все приготовления сделаны.

Его позвали ближе к утру.

Услышав звук шагов, Пуаро отодвинул засов и открыл дверь. В коридоре стояли два человека – два пожилых человека, которые выглядели старше своих лет. У адмирала было суровое, мрачное лицо, полковник Фробишер дрожал и дергался.

– Пройдите, пожалуйста, с нами, месье Пуаро, – просто сказал Чандлер.

У двери в спальню Дианы Мейберли неподвижно лежал, скорчившись, какой-то человек. Свет падал на растрепанные, рыжеватые волосы на голове. Хью Чандлер лежал, тяжело дыша. На нем был халат и шлепанцы. В правой руке он сжимал острый, изогнутый, сверкающий нож. Но не весь клинок сверкал – кое-где на нем виднелись красные мокрые пятна.

– Mon Dieu![22] – тихо воскликнул Эркюль Пуаро.

– С ней всё в порядке, – резко произнес Фробишер. – Он ее не тронул. – Он повысил голос и позвал: – Диана! Это мы! Впустите нас!

Пуаро услышал, как адмирал застонал и прошептал тихо:

– Мой мальчик. Мой бедный мальчик…

Послышался звук отодвигаемых засовов. Дверь открылась, и появилась Диана. Ее лицо было смертельно-бледным.

Она нетвердой походкой вышла в коридор.

– Что случилось? Кто-то пытался войти, я слышала; кто-то пробовал дверь, ручку, царапал по панелям… Ох, это было ужасно… словно зверь…

– Слава богу, что ваша дверь была заперта! – резко произнес Фробишер.

– Месье Пуаро велел мне запереть ее.

– Поднимите его и внесите внутрь, – сказал сыщик.

Двое мужчин нагнулись и подняли бесчувственного человека. Диана тихо ахнула, и у нее перехватило дыхание, когда они проходили мимо нее.

– Хью? Это Хью? Что это на его руках?

Руки Хью Чандлера были липкими и мокрыми, испачканными чем-то красно-коричневым.

– Это кровь? – выдохнула Диана.

Пуаро вопросительно посмотрел на мужчин. Адмирал кивнул:

– Не человеческая, слава богу! Это кошка. Я нашел ее внизу, в холле. С перерезанным горлом. Потом он, наверное, поднялся сюда…

– Сюда? – Голос Дианы звучал тихо от ужаса. – Ко мне?

Человек в кресле шевельнулся и что-то пробормотал. Они смотрели на него как завороженные. Хью Чандлер сел прямо и заморгал.

– Привет! – Его голос звучал хрипло и сонно. – Что случилось? Почему я…

Он осекся и уставился на нож, который по-прежнему сжимал в руке. Затем спросил медленно, низким голосом:

– Что я сделал? – Его взгляд переходил с одного на другого и в конце концов остановился на Диане, прижавшейся к стене. – Я напал на Диану?

Его отец покачал головой.

– Скажите мне, что случилось? – продолжал Хью. – Я должен знать!

Ему рассказали, нехотя, запинаясь. Его спокойная настойчивость вынудила их рассказать.

За окном вставало солнце. Эркюль Пуаро отдернул штору. В комнату проникло сияние зари.

Лицо Хью Чандлера было собранным, голос звучал ровно. Он сказал:

– Понимаю.

Затем встал, улыбнулся, потянулся и вполне естественным голосом произнес:

– Прекрасное утро, не так ли? Думаю, я отправлюсь в лес и попробую добыть кролика.

Он вышел из комнаты, а они стояли и смотрели ему вслед.

Потом адмирал двинулся вперед. Фробишер поймал его за руку:

– Нет, Чарльз, нет. Это наилучший выход – для него, бедняги, если не для остальных.

Диана зарыдала и упала на кровать.

Адмирал Чандлер произнес дрожащим голосом:

– Ты прав, Джордж, ты прав, я понимаю. У мальчика есть мужество…

Фробишер отозвался, и его голос тоже треснул:

– Он мужчина…

Несколько секунд все молчали, потом Чандлер произнес:

– Дьявол, а где этот проклятый иностранец?

В оружейной комнате Хью Чандлер взял со стойки ружье и как раз заряжал его, когда рука Эркюля Пуаро легла ему на плечо. Сыщик произнес одно слово и произнес его странно властным тоном:

– Нет!

Хью Чандлер, уставившись на него, сказал низким сердитым голосом:

– Уберите от меня руки. Не вмешивайтесь. Произойдет несчастный случай, я вам говорю. Это единственный выход.

Эркюль Пуаро повторил то же самое слово:

– Нет!

– Неужели вы не понимаете, что, если б ее дверь случайно не оказалась запертой, я перерезал бы горло Диане – Диане! – этим ножом?

– Я ничего такого не думаю. Вы не собирались убивать мисс Мейберли.

– Я убил кошку. Не так ли?

– Нет, вы не убивали кошку. Вы не убивали попугая. Вы не убивали овец.

Хью изумленно уставился на него:

– Кто сошел с ума, вы или я?

– Ни вы, ни я, – ответил Эркюль Пуаро.

Именно в этот момент вошли адмирал Чандлер и полковник Фробишер. За ними следовала Диана.

– Этот человек говорит, что я не сумасшедший… – слабым, потрясенным голосом произнес Хью Чандлер.

– Я рад сообщить вам, – сказал Эркюль Пуаро, – что вы совершенно и полностью в здравом уме.

Хью рассмеялся. Такой смех люди ожидают услышать от лунатика.

– Это чертовски забавно! Разве не безумие – перереза́ть горло овцам и другим животным? Я был в здравом уме, не так ли, когда убил попугая? И кошку сегодня ночью?

– Я вам говорю, что вы не убивали ни овец, ни попугая, ни кошку.

– Тогда кто их убил?

– Тот, у кого в сердце была единственная цель – доказать, что вы сумасшедший. В каждом случае вам давали сильное снотворное и вкладывали в вашу руку испачканный кровью нож или бритву. Другой человек мыл окровавленные руки в вашем умывальнике.

– Но зачем?

– Чтобы вы сделали то, что собирались сделать, когда я вас остановил.

Хью изумленно смотрел на него. Пуаро повернулся к Фробишеру:

– Полковник, вы много лет прожили в Индии. Вам никогда не встречались случаи, когда людей намеренно сводили с ума при помощи наркотиков?

Лицо полковника Фробишера оживилось.

– Сам я никогда не наблюдал подобных случаев, – ответил он, – но часто о них слышал. Отравление дурманом. Оно приводит к безумию.

– Именно так. Ну, принцип действия дурмана очень напоминает – если не точно такой же – действие алкалоида атропина, который также получают из белладонны, или смертоносного паслена. Препараты белладонны широко применяются, а сам сульфат атропина повсеместно назначают при глазных болезнях. Подделывая рецепты и заказывая лекарство в различных аптеках, можно получить большое количество этого яда, не вызывая подозрений. Из него можно экстрагировать алкалоид и потом ввести его, скажем, в крем для бритья. При наружном применении он вызывает сыпь, вскоре это приводит к порезам во время бритья, и таким образом наркотик постоянно поступает в организм. Он вызывает определенные симптомы: сухость во рту и в горле, затруднение при глотании, галлюцинации, раздвоение зрения – именно все те симптомы, которые были у мистера Чандлера!