И он снова вздохнул, глубоко и безнадежно.

– Мы последние из Чандлеров, месье Пуаро. После нас Чандлеров в Лайд-мэнор больше не будет. Когда Хью обручился с Дианой, я надеялся… ну, что об этом говорить. Слава богу, они не поженились. Больше мне нечего сказать.

IV

Эркюль Пуаро сидел на скамейке в розарии. Рядом с ним сидел Хью Чандлер. Диана Мейберли только что покинула их.

Молодой человек повернул к сыщику свое красивое, измученное лицо.

– Вы должны заставить ее понять, месье Пуаро, – произнес он.

Он на минуту замолчал, потом продолжил:

– Понимаете, у Ди бойцовский характер. Она не хочет сдаваться. Не хочет признать то, что ей придется признать, черт возьми. Она… она продолжает верить, что я… в здравом уме.

– А вы сами совершенно уверены, что, простите меня, безумны?

Молодой человек поморщился и сказал:

– Я пока еще не безнадежно свихнулся, но положение ухудшается. Диана не знает, благослови ее Бог. Она видит меня только тогда, когда со мной все в порядке.

– А когда вы не в порядке, что происходит?

Хью Чандлер глубоко вздохнул.

– Во-первых, я вижу сны. А когда я вижу сны, то я – сумасшедший. Вчера ночью, например, я уже перестал быть человеком. Сначала я был быком, бешеным быком, бегал в слепящем солнечном свете, ощущал во рту вкус пыли и крови, пыли и крови… А потом я был псом, большим, слюнявым псом. Я боялся воды, дети разбегались и удирали при моем приближении, мужчины пытались меня застрелить, кто-то поставил для меня большую миску с водой, а я не мог пить. Я не мог пить…

Он помолчал.

– Я проснулся. И понял, что это правда. Я подошел к умывальнику. У меня пересохло во рту, ужасно пересохло, все горело. Меня мучила жажда. Но я не мог пить, месье Пуаро… Я не мог глотать… О боже мой, я не мог пить…

Эркюль Пуаро что-то мягко пробормотал.

Хью Чандлер сцепил руки на коленях. Его лицо было поднято вверх, глаза полузакрыты, словно он видел, как на него что-то надвигается.

– А бывали и другие вещи, не во сне. То, что я вижу, когда бодрствую. Призраки, ужасные фигуры. Они усмехаются мне. А иногда я способен летать – покидать кровать и летать по воздуху, оседлывая ветер, – и демоны составляют мне компанию!

– Тц, тц, – прищелкнул языком Пуаро. Это были мягкие, неодобрительные звуки.

Хью Чандлер повернулся к нему:

– О, нет никакого сомнения, это у меня в крови. Мое семейное наследие… Нет мне спасения. Слава богу, я вовремя это узнал! До того как женился на Диане. Предположим, что у нас родился бы ребенок и я передал бы ему это ужасное наследство!

Он положил ладонь на плечо Пуаро:

– Вы должны заставить ее понять. Вы должны сказать ей. Ей следует забыть. Ей следует уехать. Когда-нибудь появится кто-то другой. Есть молодой Стив Грэм, он без ума от нее, и он очень хороший парень. Он была бы с ним счастлива – и в безопасности. Я хочу, чтобы она… была счастлива. Конечно, Грэм небогат, да и ее родные тоже, но, когда меня не станет, с ними все будет в порядке.

– Почему с ними «все будет в порядке», когда вас не станет?

Хью Чандлер улыбнулся. Его улыбка была мягкой, полной любви.

– Существуют деньги моей матери. Она их унаследовала, знаете ли. Они перешли ко мне. Я все оставил Диане.

Эркюль Пуаро откинулся на спинку кресла и воскликнул:

– Вот как! – Потом заметил: – Но вы можете дожить до очень преклонных лет, мистер Чандлер.

Хью покачал головой и резко произнес:

– Нет, месье Пуаро. Я не собираюсь доживать до старости.

Затем он внезапно вздрогнул, отпрянул и вскричал:

– Боже мой! Посмотрите! – Он уставился за спину Пуаро. – Там, рядом с вами… стоит скелет, трясет костями. Он зовет меня, манит…

Его глаза с дико расширенными зрачками смотрели в полосу солнечного света. Внезапно он наклонился набок, словно собирался упасть. Потом, повернувшись к Пуаро, спросил, почти по-детски:

– Вы ничего не видели?

Сыщик медленно покачал головой.

– Это меня не слишком пугает – то, что я вижу всякие вещи, – хрипло сказал Хью Чандлер. – Меня пугает кровь. Кровь у меня в комнате, на моей одежде… У нас был попугай. Однажды утром я нашел его у себя в комнате с перерезанным горлом, а сам я лежал на кровати с бритвой в руке, мокрой от крови!

Он ближе нагнулся к Пуаро.

– Еще совсем недавно произошли убийства, – прошептал он. – Повсюду – в деревне, в холмах. Овцы, ягнята, один пес-колли… Отец запирает меня на ночь, но иногда… иногда дверь утром открыта. Должно быть, у меня где-то спрятан ключ, но я не знаю, где спрятал его. Я не знаю. Это не я делаю – это кто-то другой вселяется в меня, овладевает мною, превращает меня из человека в жестокого монстра, который жаждет крови и не может пить воду…

Он вдруг закрыл лицо руками.

Через пару минут Пуаро спросил:

– Я все же не понимаю, почему вы не обратились к врачу?

Хью Чандлер покачал головой.

– Вы действительно не понимаете? Физически я сильный. Я силен как бык. Я могу прожить много лет, много лет – запертый в четырех стенах. Но на это у меня не хватает смелости! Было бы лучше совсем уйти… Есть способы, знаете ли. Несчастный случай во время чистки ружья… нечто в этом роде. Диана поймет… Я предпочитаю сам найти выход!

Он с вызовом взглянул на Пуаро, но тот не ответил на вызов. Вместо этого сыщик мягко спросил:

– Что вы едите и пьете?

Хью Чандлер откинул назад голову и расхохотался:

– Кошмары на почве несварения желудка? В этом ваша идея?

– Что вы едите и пьете? – мягко повторил Пуаро.

– Только то, что едят и пьют все.

– Никаких особых лекарств? Порошков? Таблеток?

– Боже правый, нет. Вы действительно думаете, что готовые таблетки вылечат мою болезнь? – Молодой человек язвительным тоном процитировал: – «Ты можешь исцелить болящий разум?»[21]

Пуаро сухо ответил:

– Это я и пытаюсь сделать. Кто-нибудь в этом доме страдает от болезни глаз?

Хью Чандлер уставился на него и сказал:

– Отца сильно беспокоят глаза. Ему довольно часто приходится посещать окулиста.

– Вот как! – Пуаро пару секунд размышлял. – А полковник Фробишер, полагаю, провел бóльшую часть своей жизни в Индии?

– Да, он служил в армии в Индии. Он очень любит Индию, много рассказывает о ней, о ее традициях и прочем.

Пуаро опять пробормотал:

– Вот как! – Потом заметил: – Я вижу, вы порезали подбородок.

Хью поднял руку к лицу.

– Да, очень глубокий порез. Отец напугал меня недавно, когда я брился. Я немного нервничаю сейчас, вы понимаете. И у меня на подбородке и на шее появилась какая-то сыпь. Это затрудняет бритье.

– Вам нужно пользоваться смягчающим кремом.

– О, я им пользуюсь. Его мне дал дядя Джордж.

Внезапно он рассмеялся.

– Слушайте, мы с вами разговариваем, как в женском салоне красоты. Притирания, смягчающие кремы, готовые таблетки, глазные болезни… К чему все это? К чему вы клоните, месье Пуаро?

– Я стараюсь сделать все, что в моих силах, для Дианы Мейберли, – спокойно ответил сыщик.

У Хью изменилось настроение. Лицо его стало серьезным. Он положил ладонь на руку Пуаро:

– Да, сделайте для нее все, что в ваших силах. Скажите ей, что она должна забыть. Скажите ей, что надеяться бессмысленно… Расскажите ей кое-что из того, что я рассказал вам. Скажите ей… о, скажите ей ради бога, чтобы она держалась от меня подальше! Это единственное, что она сейчас может для меня сделать. Держаться подальше – и постараться забыть!

V

– У вас есть мужество, мадемуазель? Большое мужество? Вам оно понадобится.

– Значит, это правда! – резко вскрикнула Диана. – Это правда? Он сумасшедший?

– Я не психиатр, мадемуазель, – ответил Эркюль Пуаро. – Я не могу сказать: «Этот человек сумасшедший, а тот – в здравом уме».

Она подошла к нему ближе.

– Адмирал Чандлер думает, что он сумасшедший. Сам Хью считает, что он сумасшедший…

Пуаро наблюдал за ней.

– А вы, мадемуазель?

– Я? Я говорю, что он не сумасшедший! Поэтому… – Она замолчала.

– Поэтому вы пришли ко мне?

– Да. У меня не могло быть никакой другой причины для визита к вам, правда?

– Это именно тот вопрос, который я себе задаю, мадемуазель.

– Я вас не понимаю.

– Кто такой Стивен Грэм?

Она удивленно посмотрела на него:

– Стивен Грэм? О, он просто… просто один человек. – Диана схватила его за руку: – Что у вас на уме? О чем вы думаете? Вы просто стоите, скрываясь за своими огромными усами, мигаете от солнечного света и ничего мне не говорите. Вы меня пугаете, ужасно пугаете. Зачем вы меня пугаете?

– Возможно, – ответил Пуаро, – потому, что я и сам боюсь.

Темно-серые глаза широко раскрылись, глядя на него снизу вверх.

– Чего вы боитесь? – прошептала она.

Эркюль Пуаро вздохнул, глубоко вздохнул. И сказал:

– Гораздо легче поймать убийцу, чем предотвратить убийство.

– Убийство? – воскликнула Диана. – Не употребляйте это слово.

– Тем не менее, – ответил Эркюль Пуаро, – я его употребляю.

Он заговорил другим тоном, быстро и властно:

– Мадемуазель, необходимо, чтобы мы вместе, вы и я, провели ночь в Лайд-мэнор. Я представляю вам это организовать. Вы можете это сделать?

– Я… да… наверное, могу. Но зачем…

– Потому что нельзя терять времени. Вы сказали мне, что у вас есть мужество. Докажите это сейчас. Сделайте то, о чем я прошу, и не задавайте вопросов.

Девушка кивнула и, не говоря ни слова, отвернулась.

Пуаро последовал за ней в дом спустя пару минут. Он услышал ее голос в библиотеке и голоса трех мужчин. Поднялся по широкой лестнице. На верхнем этаже никого не было.

Сыщик довольно легко нашел комнату Хью Чандлера. В углу комнаты находился умывальник с горячей и холодной водой. Над ним на стеклянной полочке стояли разнообразные тюбики, баночки и бутылочки.