– Задавайте свои вопросы, – сказал я.

– Поклянитесь, что станете отвечать честно.

– Даю слово чести солдата и джентльмена.

Можете себе представить, насколько ужасной была моя клятва, но разве могло что-то сравниться с целью, к которой я стремился?

– Что ж, справедливая и интересная сделка, – произнес разбойник и вытянул из кармана записную книжку. – Пожалуйста, взгляните на французский лагерь.

Повинуясь призыву, я повернулся и посмотрел на лагерь, который лежал прямо под нами. Несмотря на расстояние в пятнадцать миль, которое нас разделяло, в прозрачном воздухе было видно все, до мельчайшей детали. Продолговатые палатки пехотинцев, хижины, в которых обитали кавалеристы, конюшни, артиллерийские батареи лежали как на ладони. Как печально было думать о бойцах, которые ждут внизу своего командира и никогда больше не увидят его! Во главе всего лишь одного эскадрона я бы смог смести эту нечисть с лица земли. Мои глаза наполнились слезами, когда я отыскал заветный уголок в лагере. Там восемь сотен человек с готовностью отдали бы жизнь за своего полковника. Но моя грусть улетучилась, когда я увидел столб дыма, поднимающийся из трубы неподалеку от Торрес Новас. Там находился штаб. Там маршал Массена ждал выполнения моей миссии. С Господней помощью, ценой моей жизни задание маршала будет выполнено. Гордость и волнение сдавили мне грудь. Как я желал иметь громовой голос, чтобы обратиться к своим верным товарищам:

– Держитесь, Этьен Жерар умрет ради спасения армии Клозеля!

Было немного грустно осознавать, что некому будет поведать о моем благородном поступке.

– А теперь, – произнес главарь, – вы видите лагерь и дорогу, ведущую в Коимбру. Дорога заполнена телегами и повозками с ранеными. Означает ли это, что Массена решил отступать?

Телеги на дороге невозможно было спрятать. Было бы неблагоразумно нарушить обещание и отрицать очевидные факты.

– Он будет отступать, – сказал я.

– К Коимбре?

– Думаю, что да.

– А как же армия Клозеля?

Я пожал плечами.

– Все дороги на юг перекрыты. Связь между армиями утрачена. Если Массена отступит, Клозель обречен.

– Такова его судьба, – сказал я.

– Сколько человек в его армии?

– Не менее четырнадцати тысяч.

– Сколько кавалерии?

– Одна бригада из дивизии Монбрена.

– Какие подразделения?

– Четвертый егерский полк, девятый гусарский и полк кирасир.

– Точно, – сказал Мануэло, сверившись с записной книжкой. – Продолжайте говорить правду, и небо поможет вам.

Мануэло продолжил допрос: дивизию за дивизией перебрал всю армию вплоть до состава отдельных полков.

Стоит ли говорить, что я желал вырвать свой язык перед тем, как выдавать ему столь ценную информацию? Но если я желал спасти армию Клозеля, то должен был рассказать все.

Наконец разбойник закрыл записную книжку и спрятал в карман.

– Весьма обязан вам за информацию. Сведения, которыми вы так щедро поделились с нами, уже завтра будут доведены до лорда Веллингтона. Вы честно выполнили условия договора, теперь настала моя очередь. Как вы желаете умереть? Как солдат, вы, без сомнения, предпочли бы расстрел, но я полагаю, что прыжок со скалы намного легче. Немало пленников предпочли такой способ расстаться с жизнью. К сожалению, мы так и не узнали, что они чувствовали. Для особых случаев у нас припасена пила, но она не пользуется особой популярностью. Мы можем вас повесить, но для этого придется совершить утомительную прогулку в лес. Как бы там ни было, обещание есть обещание. Вы оказались отличным парнем, мы ничего не пожалеем, чтобы выполнить ваше желание.

– Вы сказали, что я должен умереть до полуночи. Я хотел бы, чтобы моя казнь состоялась без одной минуты двенадцать.

– Хорошо, – ответил бандит. – Вы цепляетесь за жизнь, как мальчишка, но это желание будет исполнено.

– Что касается способа, – добавил я. – Я желаю, чтобы целый мир видел мою казнь. Положите меня на связку дров и сожгите заживо, как сжигали святых и героев. Это не обычный конец, но такой смерти позавидует император.

Мое предложение изумило разбойника до крайней степени.

– Почему бы и нет? – сказал он. – Массена прислал к нам шпиона. Он должен понять, что означает огонь на вершине горы.

– Именно, – сказал я. – Вы проникли в самую суть. Он увидит и поймет, что я умер смертью солдата.

– Не вижу никаких препятствий, – произнес бандит со зловещей улыбкой. – Я пришлю немного жареной козлятины и вина в вашу хижину. Солнце садится. Сейчас около восьми. Приготовьтесь встретить смерть через четыре часа.

Как жаль было покидать этот прекрасный мир! Я взглянул на золотистую дымку внизу: последние лучи заходящего солнца играли в голубых волнах Тахо и на белых парусах английских кораблей. Как жаль расстаться со всем этим навсегда, но было кое-что прекраснее заката! Смерть во имя долга, чести, верности и любви прекраснее всего на свете! Я восхищался своим благородством, и лишь мысль о том, что ни одна живая душа не узнает о моем подвиге, беспокоила меня. Известие о том, что я заживо сгорю во имя великой цели – спасения армии Клозеля, успокоило бы сердце моей матушки, послужило бы примером для армии и стало предметом заслуженной гордости гусар. Когда Помбаль зашел в хижину с едой и вином, я попросил его написать несколько строк о моей смерти и отослать во французский лагерь. Помбаль ничего не ответил. Но я съел ужин с большим аппетитом, уверенный в том, что моя судьба не останется неизвестной.

Прошло еще два часа. Дверь отворилась снова, главарь бандитов стоял передо мной. Я сидел в темноте, а у него в руках горел фонарь. Я видел, как светились его глаза, когда он уставился на меня.

– Готов? – спросил он.

– Время еще не пришло.

– Вы собираетесь дотянуть до последней минуты?

– Обещание есть обещание.

– Пускай. Так тому и быть. Нам предстоит разобраться между собой. Один наш товарищ совершил неблаговидный поступок. А правила, которых мы придерживаемся, не позволяют оставить его безнаказанным. Де Помбаль может подтвердить. Свяжи его, Помбаль, уложи на связку хвороста. Я желаю увидеть, как он умрет.

Помбаль и еще один разбойник с фонарем зашли в хижину. Я услышал, как шаги вожака затихли вдали. Де Помбаль затворил дверь.

– Полковник Жерар, – произнес он. – Доверьтесь этому человеку. Он один из тех, кто присягал мне. Пан или пропал. Мы можем попытаться вас спасти. Но я слишком рискую, поэтому хочу получить твердые гарантии. Примут ли нас доброжелательно во французском лагере, забудут ли прошлое, если мы спасем вас?

– Я гарантирую вам это.

– Верю вашему честному слову. А сейчас поторапливайтесь, мы не можем терять ни минуты. Если этот монстр вернется, погибнем мы втроем.

Я с изумлением уставился на Помбаля. Португалец обернул длинной веревкой тело моего мертвого товарища, а ко рту прикрепил кляп. Теперь почти все лицо Дюплесси было скрыто тканью.

– А вы ложитесь сюда! – воскликнул он и заставил меня улечься на место, где пару минут назад лежало мертвое тело. – Четыре человека ждут моей команды. Они уложат мертвеца на костре.

Помбаль приоткрыл дверь и отдал приказ. Несколько разбойников вошли в хижину и вытянули тело Дюплесси. Я оставался лежать на полу. Мысли в голове сменяли одна другую. На смену неверию пришло удивление, удивление уступило место надежде. Через пять минут де Помбаль и его люди вернулись в хижину.

– Вы уже лежите на куче хвороста, – произнес Помбаль. – Никто не посмеет усомниться в том, что это кто-то другой. Вас так крепко связали, а рот заткнули кляпом, что вы не можете ни шелохнуться, ни издать звука. А сейчас нам остается лишь вынести тело Дюплесси и сбросить его в пропасть с горы Меродаль.

Двое разбойников схватили меня за руки, двое – за ноги и вынесли из хижины. Очутившись на свежем воздухе, я едва не закричал от изумления. Луна ярко освещала вершину горы. Фигура человека на куче хвороста была отчетливо видна в серебряном лунном свете. Бандиты бродили по лагерю, толпились возле костра, но ни один из них не остановил нас и не пристал с расспросами. Де Помбаль вел разбойников в сторону пропасти. Добравшись до самой кромки, мы очутились вне пределов видимости из лагеря. Мне было позволено встать на ноги. Де Помбаль показал на узкую извилистую тропинку.

– Эта тропа выведет нас вниз, – сказал он. – Бог мой, что это значит?

Ужасный крик раздался из леса за нашими спинами. Я увидел, что Помбаль содрогнулся, как испуганная лошадь.

– Опять этот дьявол, – прошептал он. – Он решил расправиться с кем-то еще, как когда-то расправился со мной. Вперед, вперед, даже Небо нас не спасет, если мы попадемся ему в руки.

Спустившись к подножию холма, мы снова оказались в лесу. Неожиданно желтое зарево вспыхнуло за нашими спинами, а черные тени деревьев запрыгали перед глазами. Разбойники зажгли костер. Даже издалека можно было увидеть неподвижное тело и темные фигурки разбойников, которые прыгали вокруг костра, как каннибалы. Я сжал кулаки и поклялся, что однажды заставлю негодяев заплатить за все, что они совершили.

Де Помбаль прекрасно знал расположение караулов и каждую тропинку, которая шла через лес. Но для того чтобы избежать ненужных встреч, нам пришлось долго блуждать среди деревьев, искать обходные пути. И все же с каким удовольствием я прошел бы еще не одну лигу, лишь бы увидеть это потрясающее зрелище! Было, наверное, около двух часов ночи, когда мы остановились на безжизненном скалистом выступе, по которому вилась тропа. Оглянувшись, мы увидели красное зарево, словно на величественной вершине Меродаля началось извержение вулкана. Но затем я увидел нечто такое, от чего радостно вскрикнул, свалился и в полном восторге стал кататься по земле. Далеко на юге, у самого горизонта, мерцал дрожащий желтый свет. Свет то вспыхивал ярко, то едва мерцал. Это был не огонек в окне, не свет звезды, а ответный сигнал со Сьерра д’Осса. Армия генерала Клозеля получила послание, ради которого рисковал своей жизнью Жерар.