Когда я был на полпути к машине, она опять оказалась там и начала карабкаться вверх по лестнице. Я снова пугнул ее и отогнал назад, к домикам. Потом направился к машине и на минутку обернулся взглянуть, не собирается ли она вернуться. Тут из-за поворота появился полицейский на мотоцикле. Увидев меня, он выключил мотор и остановился между мной и автомобилем. Нажать на клаксон нечего было и думать.

– Ну что, парень?

– Я собирался убрать машину.

– Она твоя?

– Нет, моего хозяина. Я здесь работаю.

– Ладно, я только так, на всякий случай.

Он огляделся и вдруг что-то заметил:

– А, чтоб мне пусто было. Взгляните-ка на это!

– На что?

– Чертова кошка, как она карабкается по лестнице!

– Ну да.

– Я люблю кошек. Они всегда что-нибудь да выкинут.

Он натянул перчатки, еще раз огляделся, дважды нажал на педаль и уехал. Как только он исчез из виду, я кинулся к клаксону.

Слишком поздно. На веранде вдруг сверкнула вспышка, и в доме погас свет. Потом завизжала Кора, и в ее голосе звучал ужас:

– Фрэнк! Фрэнк! Что случилось?

* * *

Я вбежал на кухню, но там было темно, хоть глаз выколи, а у меня не было спичек, пришлось идти на ощупь. Мы столкнулись на лестнице, она по пути вниз, а я – наверх. Она снова завизжала.

– Успокойся, ради Бога, успокойся! Ты это сделала?

– Да, но погас свет и я не смогла удержать его под водой.

– Нужно его спасать! Здесь был полицейский и видел лестницу!

– Вызови доктора!

– Позвони ты, я его пока вытащу!

Она помчалась вниз, а я – наверх. Войдя в ванную, я подошел к нему. Тело было в воде, а голова над поверхностью. Я попытался его поднять. Это оказалось нелегким делом. Он был скользким от мыла, и мне пришлось влезть в воду, чтобы как-то справиться. Все это время я слышал, как она внизу говорит с телефонисткой. Ее соединили не с доктором, а с полицией.

Я наконец поднял его и положил на край ванны, потом вылез сам, перенес его в спальню и положил на постель. Она поднялась наверх, мы нашли спички и зажгли свечу. Мы пытались его откачать. Пока я отжимал полотенце, чтобы положить ему на лоб, она терла руки и ноги.

– "Скорая помощь" выехала.

– Хорошо. Он видел, как ты его ударила?

– Не знаю.

– Ты стояла у него за спиной?

– Думаю, да. Но тут погас свет, и я не знаю, что было дальше. Что ты сделал со светом?

– Ничего. Пробки перегорели.

– Фрэнк. Лучше бы он не очухался.

– Должен очухаться. Если он умрет, то нам конец. Говорю тебе, тот полицейский видел лестницу. Если он умрет, то об этом узнают и они нас достанут.

– А если он меня видел и скажет об этом, придя в себя?

– А может, не видел. Нам надо найти объяснение, вот и все. Ты была там, в это время погас свет, и ты услышала, как он поскользнулся и упал, ты его звала, но он не отвечал. Тогда ты закричала и позвала меня, и все. И пусть говорят что угодно, ты должна стоять на своем. Что бы он ни видел, это только плод его фантазии, не больше.

– Почему они так долго не едут?

– Сейчас будут здесь.

* * *

Когда приехала «скорая помощь», его положили на носилки и погрузили в машину. Она села с ним. Я последовал сзади на машине. На полпути до Глендейла к нам присоединился полицейский на мотоцикле, который поехал впереди «скорой». Они гнали очень быстро, не меньше семидесяти миль в час, и я отстал. Когда я добрался до больницы, его уже вытаскивали из машины, и полицейский всем распоряжался. Увидев меня, он вздрогнул и глаза у него полезли на лоб.

Это был тот самый полицейский.

Его занесли внутрь, положили на каталку и отвезли в операционную. Кора и я остались в коридоре. Потом пришла медсестра и подсела к нам, а потом – тот полицейский в сопровождении сержанта. Оба уставились на меня.

Кора рассказывала сестре, как все произошло:

– Я была там, то есть в ванной, пришла за полотенцем, и тут вдруг погас свет, прямо как отрезало. Боже, ну и дела. Я слышала, как он упал. Перед этим он встал, хотел открыть кран. Я позвала, но он не ответил, было темно, и я вообще ничего не видела и не знала, что случилось. Я подумала, что его убило током или еще что. Потом Фрэнк услышал, как я кричу, прибежал и вытащил его, а потом я вызвала «скорую помощь» и не знаю, что бы я делала, если бы они не приехали так быстро.

– Ночью они всегда спешат.

– Я очень боюсь, что он себе что-нибудь серьезно повредил.

– Думаю, нет. Сейчас он на рентгене. После него все станет ясно. Но не думаю, что раны тяжелые.

– Ах, Боже, надеюсь, что нет!

Полицейские за все это время не произнесли ни слова. Только сидели и смотрели на нас.

* * *

Его вывезли. Голова у него была сплошь обмотана бинтами. Его покатили к лифту, а Кора, и я, и медсестра, и те полицейские все вместе поднялись наверх и отвезли его в палату.

Мы все вошли внутрь. Там было мало стульев, их не хватало на всех, и пока его укладывали в постель, сестра сходила и принесла еще.

Все расселись. Кто-то пытался заговорить, но сестра приказала сидеть тихо. Пришел врач, осмотрел его и ушел. Так мы сидели довольно долго. Потом сестра встала и подошла к нему поближе:

– Думаю, он приходит в себя.

Кора взглянула на меня, я быстро отвел взгляд. Полицейские подались вперед, чтобы расслышать, что он скажет. Он открыл глаза.

– Вам уже лучше?

Он ничего не сказал, все остальные тоже молчали. Было так тихо, что я слышал, как бьется мое сердце.

– Ты не узнаешь свою жену? Это же я! Как тебе не стыдно, упасть в ванне, как маленький мальчик, из-за того, что погас свет? Твоя женушка на тебя сердится! Ну скажи же что-нибудь!

Он пытался что-то сказать, но не мог. Сестра склонилась к нему и вытерла ему лицо. Кора гладила его руку. Он немного полежал с закрытыми глазами, потом опять начал шевелить губами и посмотрел на сестру:

– Повсюду только тьма.

* * *

Когда сестра сказала, что ему нужен покой, я увел Кору вниз и усадил в машину. Едва мы отъехали, показался полицейский и двинулся на мотоцикле за нами.

– Он нас подозревает, Фрэнк.

– Это тот же самый. Он чувствует, что-то не так, потому что видел, как я сторожил перед домом. Он этого не забыл.

– Что будем делать?

– Не знаю. Все зависит от того, догадается ли он, зачем там стояла та лестница. Что ты сделала с мешочком?

– Он все еще у меня в кармане.

– Господи всемогущий, если бы тебя задержали и обыскали, нам бы пришел конец.

Я дал ей нож и приказал перерезать завязки мешочка, высыпать из него шарики, перелезть назад, поднять заднее сиденье и засунуть под него мешочек! Тогда он сойдет за тряпку, которую все возят с инструментом.

– Теперь сиди сзади и следи за полицейским. Я буду бросать подшипники в кусты по одному, а ты смотри, не заметит ли он.

Она следила, а я левой рукой рулил, а правой – бросил первый шарик. Я запустил его в окно с такой силой, что он улетел аж на другую сторону дороги.

– Ну, что там?

– Все в порядке.

Тогда я избавился и от остальных шариков, пара минут на каждый. Он ничего не заметил.

* * *

Когда мы уезжали из дому, было еще темно. У меня не было времени осмотреть сгоревшие пробки, а тем более их менять. Когда мы вернулись, полицейский нас обогнал и опередил меня:

– Я взгляну на ваш щиток с пробками, дружище.

– Разумеется. Я сам хочу на них взглянуть.

Мы пошли туда втроем, полицейский включил фонарик. Неожиданно он как-то страшно заворчал и нагнулся. Там была кошка; она лежала на щите, задрав все четыре лапы.

– Ничего себе! Ее убило на месте!

Он посветил фонарем под крышу веранды и вдоль лестницы:

– Вот как это было. Помните? Мы ее видели. Она спрыгнула с лестницы на ваш щиток с пробками, и ее тут же убило током.

– Да, так оно и случилось. Едва вы уехали, все и произошло. Грохнуло, как из пистолета. Я даже не успел отогнать машину.

– Я в это время был уже внизу на шоссе.

– Да, я вас не видел.

– Она спрыгнула с лестницы прямо на щиток с предохранителями. Ну что ж, всякое бывает. Как этим глупым животным вбить в голову, что такое электричество, а? Куда там, это не для них.

– Это ужасно.

– Конечно, ужасно. Убило мгновенно. И это была очень красивая кошка. Помните, как она лезла вверх по этой лестнице! Хитрее кошки я не видел.

– А какая окраска.

– Да, убило мгновенно. Ну, так я пойду. Думаю, теперь все ясно. Понимаете, я ведь должен был проверить.

– Да ничего.

– Тогда до свидания. До свидания, мисс.

– До свидания.

Глава 5

Мы бросили все как было, забыв и кошку, и щиток с пробками, вообще все. Легли в постель, и тут она сломалась. Она рыдала, ее била дрожь, прошло два часа, пока мне удалось ее успокоить.

Потом она лежала в моих объятиях, и мы разговаривали.

– Больше никогда, Фрэнк.

– Ты права. Больше никогда.

– Мы, наверное, сошли с ума. Просто сошли с ума.

– Нам чертовски повезло, что все так вышло.

– Это моя вина.

– Моя тоже.

– Нет, это моя вина. Это я задумала. Ты был против этого. В следующий раз я буду слушать тебя, Фрэнк. Ты ловкий. Ты не такая бездарь, как я.

– Только никакого следующего раза не будет.

– Ты прав. Больше никогда.

– Даже если бы нам повезло, нас все равно бы поймали. Только посмотри, как быстро этот полицейский понял, что тут что-то не так. Почувствовал, как только меня увидел. У меня аж мурашки побежали. Раз он это понял с первого взгляда, что бы мы делали, если б грек умер.

– Впредь я не буду такой дурой, Фрэнк.

– Я тоже так думаю.

– Господи, как я испугалась! Я ужасно испугалась, Фрэнк.