— Они были слишком заняты тобой и не обратили на меня внимания, — засмеялась Лорин. — Подожди пять минут и я достану их. Я спрятала их в своих подвязках.

— Не стоит торопиться, — сказал Корридон, любуясь ее красотой. — Эти семь тысяч принадлежат тебе. Это даст тебе возможность с чего-то начать.

— Спасибо тебе, дорогой. Я боялась, что так ты скажешь. Я полагаю, ты хочешь уйти отсюда… один?

— Да, — сказал Корридон и взял ее за руку. — Не расстраивайся. Ты не долго будешь одна. В Париже тебя ждет большой успех.

Она взглянула на него.

— Может быть, проведем неделю вместе? — спросила она. — Потом я попытаюсь утешиться. Вот видишь, я говорю ужасные вещи, совсем бесстыдная.

— Ты однажды сказала, что я не из тех мужчин, которые любят, — сказал Корридон. — Ты сказала, что со мной девушка будет несчастной. Не волнуйся, Лорин. Как только я продам бриллианты, мы расстанемся. Ты не хуже меня знаешь, что мне придется работать.

— Я полагаю, что ты любишь Марион Говард, — сказала она, не глядя на него. — Это правда?

— Я не знаю, — хмуро ответил Корридон. — Во всяком случае, она в Лондоне, а я в Париже. Достань бриллианты. Пойдем, я продам их.

Он подтолкнул ее к спальне.

— Хоть неделю, а потом мы расстанемся, — сказала она. — Я не буду устраивать сцен.

— Иди и достань бриллианты.

Ожидая ее, он смотрел на залитую солнцем улицу. Весна, все женщины кажутся веселыми. Возможно, через неделю, после прощания с Лорин, можно будет повеселиться. В Париже можно быть одиноким, как и в Лондоне, если вы предоставлены самому себе. Но это не будет длиться постоянно. Он знал это. Он твердо выбросил из головы Марион и после недолгих колебаний прошел в спальню, где его с надеждой ждала Лорин.