Нужный мне случай я обнаружил в газете пятидневной давности. Некая миссис Харвей Честер пересекала улицу. В тот момент, когда она находилась посреди пешеходного перехода, ее сбила машина. Водитель с места происшествия скрылся.

Полиция установила, что из юбки пострадавшей был вырван клочок материи, и потому не сомневалась, что найдет машину и задержит водителя в самое короткое время. Кроме того, имелись и другие улики, о которых полиция не хотела бы преждевременно распространяться.

Миссис Харвей Честер было сорок восемь лет от роду, и проживала она на Дормен-авеню в доме номер 2367-А. Полученные ею травмы были названы серьезными.

В заметке так же описывалось одно лобовое столкновение и сообщалось о том, что задержана украденная машина. В последнем случае не обошлось, конечно, без преследования, которое велось на умопомрачительной скорости. Когда машину в конце концов удалось остановить, из нее спокойно вышел угонщик и, улыбаясь, заявил полицейским, что, поскольку он несовершеннолетний, они его и пальцем не тронут.

Рядовые автомобильные происшествия, незначительные ушибы и царапины оказались недостаточно интересными, чтобы попасть на газетную полосу.

Такова повседневная жизнь большого города.

Купив в ближайшем киоске стопку журналов, я сунул их под мышку, вскочил в служебный драндулет и отправился на Дормен-авеню.

Я припарковал машину в двух кварталах от нужного мне дома и принялся поочередно нажимать кнопки звонков, предлагая женщинам, которые открывали мне двери, подписаться на журналы.

Во всех трех случаях меня ждал отнюдь не сердечный прием.

Решив, что уже заложил соответствующий фундамент, я направился к дому под номером 2367.

Это был один из замшелых представителей эпохи первоначального планирования и строительства. С фасада дом 2367 представлял собой огромное старомодное сооружение беспорядочной архитектуры, полное бессмысленных коридоров и закоулков. Широкая цементная дорожка вела вокруг этого монстра градостроительства к дому 2367-А, который с виду походил на бунгало игрушечных размеров.

Взойдя по ступенькам на миниатюрное крылечко, я осторожно нажал кнопку звонка.

— Кто там? — послышался женский голос.

— Я хочу кое-что предложить вам, мадам, — галантно ответил я.

— Входите. — Голос был усталым. — Открывайте дверь сами.

Я так и сделал.

Тоненькая женщина, скуластая, с усталыми глазами, откинулась в инвалидном кресле. Правая ее рука была в гипсе. Колени и левая нога были укрыты одеялом, тогда как правая, загипсованная, высовывалась из его складок.

— Здравствуйте, — сказала она.

— Здравствуйте. Судя по всему, вы угодили в автокатастрофу?

— Меня сбила машина.

— Это никуда не годится, — сокрушенно заявил я, вытаскивая свои журналы.

— Что вам здесь нужно, молодой человек? Когда я разрешила вам войти, я думала, что это другой человек.

— И кто же?

— Просто другой.

— Я рекламирую журналы, — принялся я вешать ей лапшу на уши. — Не хотели бы подписаться?

— Я этим не интересуюсь.

— А стоило бы, — отозвался я. — Не хочу вас обижать, но в таком положении вам как раз нечем заняться.

— У меня есть радио.

— Но разве вы не устали от всех этих диск-жокеев, дурацких диалогов и одной и той же устаревшей рекламы?

— Да, конечно.

— Тогда вам стоит подписаться.

— Что у вас есть?

Я передал ей штук шесть из журналов, которые купил в киоске.

— Они охватывают широкий спектор вопросов и весьма познавательны, — сказал я. — Это образовательные журналы. Они расскажут вам о доме, о мире в целом, о политической ситуации. Они необходимы тому, кто хочет быть в курсе мировых событий.

— Расскажите мне о них побольше. — Она выбрала один из журналов. — Вот об этом.

— Это, — начал я, — журнал для женщин. В нем даются советы по домашнему хозяйству, меню низкокалорийной пищи с высоким содержанием белков. Он расскажет вам, как спланировать дом и как воспользоваться преимуществом окружающего пейзажа.

— Ну хорошо, — сказала она. — Это содержание данного номера, а что издатели собираются опубликовать в будущем? Что они собираются преподнести в следующих выпусках?

— Статьи на аналогичные темы, — не растерялся я. — Журнал обязан поддерживать общую линию и оправдывать ту высокую репутацию, которую он по праву заслужил.

— Но кто будет писать эти статьи?

— О, самые известные журналисты — из тех, кто вообще пишет на эти темы.

— Назовите хотя бы одного.

— Я не могу назвать вам имена журналистов, которые только собираются опубликовать свои статьи на страницах этого журнала. Все, что я могу сообщить, — что это издание обращается к самым насущным проблемам современной домохозяйки.

— Хм, — пробормотала она. — А как насчет второго?

— Это издание рассказывает о доме и его обстановке. Оно…

— Как будет выглядеть следующий выпуск?

— Он будет очень похож на предыдущий.

— А что вы предполагаете дать под Рождество? — не унималась она.

— Главный редактор уже подготовил трогательную подборку рассказов на общечеловеческие темы, которые…

— Кто сочинил эти рассказы?

— Ведущие в своей области писатели.

— Больше вы о них ничего сказать не можете?

— Видите ли, мне кажется, что этого достаточно.

— Ну тогда кто является ведущими в своей области писателями?

— Взгляните на оглавление журнала, и вы их сразу узнаете. — Я хотел было раскрыть журнал…

— Молодой человек, — заявила она, — вы лжец!

Я замер и вопросительно уставился на нее.

— Мне о вас уже говорили. Вы — именно тот человек, которого я ждала.

— Кто вам рассказал обо мне?

— Друзья. Они предупредили, что в самый неожиданный момент ко мне явится представитель страховой компании, что он начнет разговор издалека, потом перейдет к моим травмам и в конце концов постарается заключить со мной сделку.

— Меня мало интересуют подобного рода сделки, — заявил я. — Мое дело — рекламировать журналы.

— Покажите мне, пожалуйста, хотя бы один подписной бланк.

— Сегодня я, к сожалению, не захватил их с собой. В настоящее время я собираю заказы, которые передаю в офис, а затем к вам приходит курьер, который оформляет подписку.

— Звучит не очень-то убедительно, — усмехнулась она. — И сколько?

— Что «сколько»?

— Сколько вы предлагаете за сделку?

— Я — не представитель страховой компании, — повторил я. — Я не представляю никого, кто был бы заинтересован в сделке с вами.

— Хорошо, — вздохнула она. — Не имеет значения, кого вы представляете. Итак, сколько?

— Я скажу вам, что я могу для вас сделать. У меня есть приятель, который иногда занимается спекуляциями на страховках. Он приобретает за наличные иски о возмещении ущерба, получает документ о переуступке ему соответствующих прав и затем уже сам предъявляет иск. За свои труды он получает, конечно, гораздо больше того, что заплатил пострадавшему. Как говорится, у каждого свой интерес.

— Кто он? — резко спросила женщина.

— Я не вправе назвать вам его имя, однако, если вы интересуетесь подобными сделками, я мог бы с ним связаться.

— Он платит мне наличными, забирает мой иск, возбуждает дело и если выигрывает, то берет себе все?

— Совершенно верно. Но это может быть не так уж и просто. С переуступкой прав обычно не возникает осложнений. Вы подписываете соответствующий документ, по которому соглашаетесь вернуть ему все деньги, которые получите в результате тяжбы; он берет на себя оплату судебных издержек и нанимает вам адвоката; он получает право заключать любые сделки от вашего имени; он будет руководствоваться в означенном деле собственными интересами; он будет действовать целиком и полностью в ваших интересах, в случае получения какой-либо суммы вы передаете ему эту сумму целиком и полностью. Другими словами, он выкупает ваши права — все без остатка.

— За сколько?

— Это зависит от того, насколько серьезными являются ваши травмы.

— Меня искалечили с головы до ног.

— И сколько переломов?

— Черт возьми! Я прекрасно знаю, что у меня перелом ноги, но врачи говорят, что это не так. Видите ли, рентген не выявил, но уверяю вас, я его чувствую… Я и за тысячу долларов не согласилась бы вновь пережить такое. Я едва могу двигаться, так все болит…

— Иногда мой знакомый, — продолжал я, — делает на этих травмах большие деньги, а иногда, ознакомившись с делом, считает, что тут ловить нечего, и умывает руки. Если ваш случай таков, придется подписать условие, освобождающее его от обязательств.

— Но только после того, как он выложит деньги?

— Разумеется.

— Я подпишу все, — твердо сказала она.

— Тогда расскажите мне обстоятельства вашего дела.

— Молодой человек, вам не удасться меня провести. Вы — из страховой компании, которой требуется эта бумага, но вы хотите представить все как спекуляцию, чтобы заплатить поменьше… Об этом деле вам известно столько же, сколько и мне, если не больше.

— Вы довольно проницательны и очень, очень подозрительны, миссис Честер, — улыбнулся я.

— Это обвинение?

— Нет, — заверил я ее. И добавил: — Возможно,

это просто не имеет значения. В душе вы уже решили, какая сумма является достаточной компенсацией. Таким образом, вы можете получить наличные прямо сейчас и покинуть этот убогий квартал. Вы сможете отправиться в частную лечебницу или в отель, где у вас будет прекрасное обслуживание и намного больше комфорта. >,