Эрл Стенли Гарднер - По тонкому льду

— А ты куда, Дональд?

— Я отправляюсь собирать осколки.

— Осколки?

— Осколки моей разбитой карьеры, Элси.

Она подошла и обняла меня:

— Дональд, это серьезно?

— Это настолько серьезно, что, черт возьми, я не хочу об этом даже думать, — признался я. — Сержант Селлерс, по всей видимости, получит то, что хочет. Дело я запорол, в общем, мне и отвечать.

Элси поднялась на цыпочки и поцеловала меня.

— Дональд, — сказала она, помолчав немного. — Помни, что у тебя есть я и что я в тебя верю. Последнее слово будет за нами.

— Пока что они берут верх, — вздохнул я. — Но все равно, спасибо за поддержку.

Теперь уже я поцеловал ее. Это был долгий и страстный поцелуй.

— Тебе обязательно надо идти, Дональд? — прошептала она.

— Мягко говоря, да. Мне надо идти, и как можно быстрее.

Закрывая дверь, я не мог не заметить мечтательнозадумчивого выражения ее лица.

Из ближайшего телефонного автомата я позвонил по тому номеру, который дал мне Эссекс.

В трубке послышался его сонный голос.

— Просыпайтесь, — сказал я. — Дело принимает скверный оборот.

— Что это значит?

— Минерва вышла на тропу войны. Все козыри у нее на руках.

— Черт побери, Лэм! — В его голосе послышалось раздражение. — Я же предупреждал — держитесь от нее подальше.

— Я и держался. Она сама меня нашла.

— Вы не должны были с ней разговаривать.

— Я ничего и не сказал, — терпеливо объяснил я. — Это все миссис Честер.

— Какая еще миссис… Кто? сказали?..

— Я сказал — миссис Честер.

— Но она в Мексике?

— Это вы так думаете. Сегодня она заявилась ко мне и пыталась шантажировать, а тут еще вломилась Минни.

— Где сейчас миссис Честер?

— Беседует с Минервой Бэджер и ее адвокатом.

— О Боже! — застонал Эссекс. — Это конец. Нам крышка!

— Вы сдаетесь? — ровным голосом спросил я.

— После того как она заполучила миссис Честер, нам ничего другого не остается.

— Хорошо, — сказал я. — Звоните своему клиенту и посоветуйте ему сидеть тихо и держать рот на замке.

— Я немедленно вылетаю в Лас-Вегас, — заверил меня Эссекс.

— И вас немедленно арестуют, — ответил я. — У адвоката Минервы здесь колоссальные связи. Она знала, к кому обратиться.

— Что же мне делать?

— Судя по вашему голосу, вам самое время немножко отдохнуть, — заявил я. — По-моему, вы переутомились. Очевидно, вы были не готовы к таким потрясениям. Я бы посоветовал вам скрыться на время.

— А вы собираетесь умыть руки?

— Нет, черт побери! Я влип по уши. Придется сидеть здесь и плясать под их дудку. Есть только один шанс из сотни, что мне удастся спасти хоть что-нибудь.

— Если вам это удастся, то вы — гений, — бросил адвокат. — О Господи, никак не думал, что такое может случиться. Наверное, теперь и мне не отвертеться.

— Вам определенно не отвертеться.

— Мы ее купим, — немного погодя сказал Эссекс, и в голосе его зазвучала надежда. — Как-никак все упирается в деньги. А когда на карту поставлена карьера…

— Насколько велики средства, которыми располагает ваш клиент?

— Они практически неограничены.

— И он готов отдать Минерве все до единого цента?

— Господи, да он еще легко отделается. Даже если она сможет доказать факт супружеской измены…

— Об измене можно забыть. У нее есть более весомый аргумент — убийство!

— Понятно, — помолчав, проговорил Эссекс. — Мой клиент действительно имел отношение к убийству. Я сделал для него все, что мог. Если его поймают, ему не отвертеться. Он пошел на риск, и, если проиграет, значит, ему не повезло.

— Сколько он вам заплатил? — неожиданно спросил я.

— Мне? Зачем вам это знать?

— Нельзя недооценивать Минерву.

— Вы… на что вы намекаете?

— Загляните в уголовный кодекс, — ответил я. — Посмотрите, что говорит закон о соучастии путем сокрытия информации.

Некоторое время он переваривал услышанное, потом сказал:

— О Боже!

Я повесил трубку.

Я направился к себе в отель и заказал междугородный разговор с отделом по расследованию убийств в Лос-Анджелесе. Сказал дежурному полицейскому, что мне необходимо срочно связаться с сержантом Фрэнком Селлерсом, поскольку я располагаю важной информацией. После долгих препирательств я получил номер его домашнего телефона.

Селлерс, судя по всему, уже спал. Когда в трубке послышался его недовольный голос, я сказал:

— Привет, Фрэнк. Это твой друг Дональд.

— Ну… ну ты даешь! Друг! Да как ты посмел, Шустрик…

— Спокойнее, сержант. Как насчет того, чтобы побеседовать с миссис Харвей Честер, той самой женщиной, которая оказалась жертвой дорожно-транспортного происшествия?

— Чего ты, черт побери, добиваешься? — заорал он. — Звонишь мне среди ночи, морочишь голову…

— Она находится здесь, в Лас-Вегасе, — продолжал я, не обращая на него внимания. — Если вы поспешите, я смогу устроить вам встречу.

— Что?

— Вы меня слышали.

— Где ты?

— В Лас-Вегасе.

— И она тоже?

— Вы что, глухой?

— С чего ты стал таким разговорчивым?

— Разговорчивость тут ни при чем. Я всегда оставался на стороне закона и порядка, просто мои мотивы порой искажают и понимают неправильно. Признаю, что парочка скользких типов пыталась проехаться за мой счет. Они меня подставили, но…

— Где ты остановился?

Я назвал ему отель.

— Жди меня там. Но если ты попытаешься и меня подставить, я превращу тебя в фарш и наделаю из него сосисок.

— Я когда-нибудь подставлял вас, сержант?

На мгновение он замолчал.

— Ты очень старался, но тебе это ни разу не удалось.

— Это неправда! — возмутился я. — Я пытался защитить интересы своих клиентов, но я всегда честно предоставлял полиции ценную информацию.

— Ладно, — подобрел Селлерс. — Я собираюсь к тебе.

— Только не говорите никому о нашем разговоре, — предупредил я. — Просто прилетайте, и все.

Покончив с этим, я позвонил Берте Кул.

Должен признаться, что Берта ненавидит ночные телефонные звонки.

— Алло, — послышался в трубке раздраженный голос. — Какому еще кретину не спится?

— Берта, это Дональд, — сказал я. — Садись на первый же самолет до Лас-Вегаса, повторяю: на первый, и прилетай сюда. Только что я разговаривал с Фрэнком Селлерсом. Он, наверное, прибудет раньше тебя, но все равно — поторапливайся.

— В Лас-Вегас? Какого черта тебя занесло в Лас-Вегас?

— Хотел, чтобы ты поволновалась. Тебе лучше прилететь сюда и узнать обо всем лично. Думаю, сейчас самое время пустить в ход твои методы.

— Не дождешься, — отрезала она. — Я не собираюсь ломать себе шею и прыгать из города в город, чтобы вытащить тебя из дерьма, в которое ты угодил по собственной инициативе. Я тебя предупреждала: любишь кататься, люби и саночки возить. «Вот и вози их теперь.

— Ну хорошо, — согласился я, — только саночки-то у нас общие.

— Наше партнерство расторгнуто, — напомнила она. — Ты сам об этом сказал.

— В таком случае я кладу пятьдесят тысяч долларов себе в карман. Идет?

— Что?

— Пятьдесят штук.

— Ты с ума сошел?

— Я — нет.

— Где, говоришь, ты остановился?

Я назвал ей отель.

После непродолжительного раздумья она проворчала:

— Хорошо, я приеду. Но не дай Бог тебе меня обмануть.

— Все будет хорошо.

Сделав эти два чрезвычайно важных звонка, я лег в кровать и долго ворочался с боку на бок.

Сержант Селлерс, должно быть, прибыл специальным рейсом. Он постучался в дверь моего номера еще затемно.

— Ну что, Шустрик? — заявил он, едва я успел открыть дверь. — Что ты можешь сообщить мне о миссис Харвей Честер?

— Хотите ее увидеть?

Он молча кивнул.

— О’кей, — сказал я. — Пойдемте.

Я усадил его в машину, и мы помчались к затрапезному маленькому бунгало, которое снимала миссис Честер.

Высадившись у порога, мы дружно забарабанили в дверь.

На мгновение меня охватила паника, но вот изнутри донеслись приглушенные звуки, и дверь наконец приоткрылась.

— Привет, миссис Честер, — сказал я. — Это. — сержант Селлерс из полицейского управления Лос-Анджелеса. Он давно хотел с вами встретиться.

— Встретиться со мной? — спросила женщина, глядя на нас широко открытыми глазами и умело разыгрывая удивление.

— Совершенно верно, — подтвердил я.

— Вы причастны к делу о дорожно-транспортном происшествии, случившемся в Лос-Анджелесе, — изрек Селлерс.

— О! — протянула женщина, переводя взгляд с Селлерса на меня.

— Можно войти? — спросил Селлерс. — Нам нужно поговорить с вами.

— Я… я не одета.

— Для нас и халат сойдет, — настаивал Селлерс. — Это не конкурс красоты. Мы расследуем уголовное преступление.

Не дожидаясь ответа, сержант проследовал в дом. Я прошмыгнул следом.

В маленьком жилище ничего не изменилось: все та же бесцветная гостиная, только на этот раз складная кровать была откинута. За ней виднелась небольшая кухонька.

Не особенно церемонясь, Селлерс опустился в самое удобное с виду кресло, а я пристроился на краешке кровати.