Мне представилась хорошая возможность рассмотреть ее, когда она шла по коридору. У нее были стройные бедра, длинные красивые ноги… короче говоря, все на месте в нужном количестве. У меня сложилось впечатление, что она уверена в своей красоте, но не выставляет ее напоказ. Девушка делала свою работу спокойно и уверенно и, судя по тому, как она держала плечи, обладала весьма развитым чувством собственного достоинства.

Да уж, она была хороша.

Я проследовал к офису, на двери которого висела табличка: «Алтинг Л. Бэджер. Капиталовложения».

Я вошел за нею следом.

В приемной за коммутатором сидела секретарша, рядом с ней пустовал еще один письменный стол.

Моя девушка двинулась прямо к этому столу, сняла трубку внутреннего телефона и что-то тихо проговорила, все еще держа в руках красный конверт.

В ту же самую минуту распахнулась дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен», и мужчина, которого я знал как Клейтона Даусона, быстро подошел к столу. Забирая у девушки конверт, он недоуменно посмотрел на него, перевернул, нахмурился и, пожав плечами, направился в свой кабинет.

— Доброе утро, мистер Даусон! — сказал я.

Он резко обернулся и уставился на меня с открытым ртом.

— Если вы не очень заняты, я хотел бы обсудить с вами некоторые детали того дела, о котором мы уже говорили раньше.

Оглянувшись, Даусон наконец заметил недоуменные выражения на лицах двух молодых женщин и сказал:

— Очень хорошо. Входите.

Я последовал за ним в роскошный кабинет.

— Итак, — продолжил он, когда мы уселись. — Скажите мне, каким образом вы все устроили? Я полагаю, что конверт имеет к этому какое-то отношение, но как, черт побери?.. А впрочем, это не важно. Дело сделано. Итак, какие проблемы?

— Проблемы в том, что один полицейский в Лос-Анджелесе, который привык идти напролом и не питает особой слабости к тем, у кого хорошо подвешен язык, встал на тропу войны и жаждет получить мой скальп. Проще говоря, он собирается отобрать у меня лицензию.

— Почему?

— Потому что я покрывал своего клиента.

— И кого же?

— Вас.

— В таком случае чего вы хотите от меня?

— Я полагаю, что вы знаете об этом деле все, — сказал я.

— Мне известно достаточно.

— Думаю, что Колтон Эссекс докладывал вам по телефону.

— Ясно, — выдохнул он. — Предположим, он докладывал мне по телефону. Предположим, я его нанял. И что с того?

— Мне просто хотелось знать. Вот и все.

— Полиция вас и пальцем не тронет, — заявил бизнесмен. — Они отлично знают, кто ваш клиент, им также хорошо известно, как регулируются подобные дела! Этому копу в жизни не найти жертвы. Он не сможет доказать вашу причастность к уголовному преступлению.

— Меня беспокоит не это, — сказал я. — Ваш адвокат объяснил мне все очень подробно и был довольно настойчив.

— Тогда о чем вам тревожиться?

— Меня беспокоит дело, в которое я замешан.

— Вы ни во что не замешаны.

— Черта с два! Все это дорожное происшествие сфабриковано. Оно было подстроено так, чтобы создать впечатление несчастного случая. Мне полагалось замять это дело, и, как только я достиг соглашения с жертвой, вы или ваш адвокат позвонили сержанту Селлерсу и сказали ему, что я покрываю преступника. Из этого следует, что кто-то отлично знал о моих взаимоотношениях с сержантом Селлерсом. Отсюда вытекает, что меня выбрали как агнца на заклание. Можете считать это каламбуром1… Из этого также следует, что я оказался в достаточно щекотливом положении. Я должен был сыграть роль приманки для Селлерса и заманить его в квартиру вашей так называемой дочери, чтобы он нашел автомобиль, которым она якобы управляла. Дальше Селлерсу полагалось передать машину в полицейскую лабораторию, где после тщательного осмотра обнаружили нити из одежды, которая была на миссис Честер, когда ее, так сказать, сбила машина…

Lamb — по-английски агнец (Примеч. ред.).

Таким образом, Селлерс занимается теперь расследованием типичного дорожного происшествия, при условии, что он отыщет пострадавшую и докажет, что ее действительно сбила машина.

В любом случае он не смог бы отыскать жертву, а если бы даже и смог, то не сумел бы доказать наличие преступления. Из всего вышесказанного вытекает — козлом отпущения становлюсь я. Селлерс, конечно, не отнимет у меня лицензию, но он не забудет мне этого по гроб жизни. Так вот, примите к сведению, что я не желаю быть мальчиком для порки.

— Сколько вы хотите? — неожиданно спросил он.

— Много.

— С шантажом у вас ничего не выйдет. Я не люблю шантажистов.

— Я и не говорю о шантаже. Я говорю о компенсации, но прежде, чем мы перейдем к этому вопросу, мне хотелось бы знать, что все это значит.

— Что вы хотите сказать?

— Вы инсценировали несчастный случай в Лос-Анджелесе. Вы заставили многих поверить в то, что женщина, которую мы назовем Филлис, сидела за рулем той машины, умело подбросив полиции косвенные доказательства. Нам с вами прекрасно известно, что никакого инцидента не было и что Филлис не могла в тот момент сидеть за рулем. Поэтому единственная причина, которая могла заставить вас пойти на такой риск, — это создать себе алиби. Другими словами, вы хотели продемонстрировать, что во время аварии либо вы, либо Филлис, а может быть и оба, находились в Лос-Анджелесе… Потому что вам во что бы то ни стало нужно было доказать, что вас не было в Денвере. Вы решили из двух зол выбрать меньшее. В Лос-Анджелесе можно было отвертеться от уголовной ответственности, тогда как в Денвере сделать это было бы гораздо труднее. При желании я мог бы докопаться до сути. Я подозреваю, что здесь идет игра по-крупному, иначе вы не рисковали бы своей шкурой и своей репутацией. Не исключено, что вы сбили кого-то на улице в состоянии алкогольного опьянения, а может быть, за этим кроется и кое-что похуже.

— Ну и? — спросил он.

Я поудобнее устроился в кресле, вытянул ноги и заявил:

— Я буду сидеть так до тех пор, пока не узнаю всю подноготную.

— Вам это может не понравиться, — предупредил он.

— Догадываюсь, — спокойно отозвался я.

— Вы поставили меня в такое положение, что у меня практически нет выбора. Я просто не могу позволить, чтобы вы наследили здесь, в Денвере.

— Я на это и рассчитывал.

— Вы правы, — вздохнул он.

— В каком смысле?

— В том, что нам понадобилось алиби.

— Кому это нам? — наседал я.

— Филлис и мне. Главным образом ей.

— Значит, я угадал, когда предположил, что вы стремились избежать более серьезного наказания?

Он кивнул.

— Что это было? — спросил я.

Он посмотрел мне прямо в глаза:

— Убийство.

Меня словно током ударило.

— Убийство?

— Да.

— Расскажите мне.

— Это был шантажист… Грязный, скользкий, хитрый, сообразительный, дьявольски умный и безжалостный вымогатель. У него были компрометирующие фотографии. И подлинные регистрационные карточки, которые заполняют в отелях.

— Вы не пробовали с ним договориться?

— Его бы это не остановило.

— И что произошло потом?

Человек, сидевший напротив меня, нервно забарабанил пальцами по столу и вздохнул.

— Я дал маху.

— Каким образом?

— Я хотел получить доказательства.

— И что вы сделали?

— Я должен был передать ему деньги, а он должен был представить доказательства.

— Вы встретились с ним?

— Да.

— Где?

— В меблированных комнатах. Он сам их выбрал.

— Вы отдали ему деньги?

— Да.

— Он не представил доказательства?

— Нет. Он сказал, что он их раздобудет и передаст мне потом, что они находятся в надежном месте и что он не верит, что я действую по доброй воле. Он подозревал, что я могу навести на него полицию. Разумеется, это была чушь собачья, поскольку если бы я захотел, то обратился бы в полицию с самого начала.

— И как же вы поступили?

— Я предложил ему коктейль, а Филлис подлила туда капли, от которых сразу вырубаешься.

— Ой-ой-ой!

— Он выпил и почти сразу же заподозрил неладное. Он потянулся к оружию, которое прихватил с собой, но я огрел его по голове… и он отключился. Взяв ключи от квартиры и оружие, мы направились к нему. Прошло не меньше часа, прежде чем мы обнаружили то, что нужно. Мы забрали все и вернулись, чтобы положить ключи обратно в карман.

— Он все еще был без сознания?

— Он уже отдал концы. Остановилось сердце.

Я на секунду задумался, потом спросил:

— И тогда вы позвонили Колтону Эссексу в Лос-Анджелес и сказали, что вам с Филлис требуется железное алиби?

— Главным образом Филлис, — напомнил Бэджер.

— Понятно. Вам потребовалось алиби для Филлис, и нужно было срочно создать его. Вам просто необходимо было доказать, что Филлис в это время была в Лос-Анджелесе.

— Правильно, — подтвердил он.

Я подумал, что теперь мне все ясно.

— Итак? — спросил Бэджер. — Хорошо ли я поступил, открыв вам всю правду?

— Я сам об этом просил… Откуда вы взяли имя «Да-усон»?

— Я его выдумал.

— Для чего?

— Мы с Филлис использовали его, чтобы обмениваться письмами.

— Вы женаты?

Он медленно провел пальцем по подбородку:

— И да и нет.

— Что это значит?

— Я женат… но мы давно не живем вместе. Она отправилась в Лас-Вегас, чтобы получить развод.