Сесил Дей-Льюис (Николас Блейк) - Плоть – как трава

Филипп Старлинг в ответ только свистнул.

— Тебе, конечно, лучше судить о том, что произошло…

— Не говори об этом никому, чтобы не произошло еще одно убийство, — попросил его Найджел. — А теперь расскажи мне подробно об этой Трайл.

— Она появилась у нас в Оксфорде несколько лет тому назад. Это бывшая актриса, которая компенсировала отсутствие таланта внешностью и доступностью. Преподаватели не могли перед ней устоять, а студенты из-за нее влезали в долги. Пришлось заставить ее уехать.

— А потом?

— Она оказалась в Лондоне, где обзавелась кучей поклонников. Последним был Кавендиш, но она сменила его на О'Браена, так как поняла, что ее любовник находится на мели. Я не знаю, нравился ли ей О'Браен, но в данном случае именно она за ним бегала, поскольку полковник, вопреки всем остальным, оказался равнодушным к ее чарам. Забавно, что Люси могла выступить в роли отвергнутой любовницы.

— Столько появилось мотивов! — воскликнул Найджел. — Эдвард мог совершить преступление из ревности или корысти, если он упомянут в завещании. Люси — чтобы отомстить за пренебрежение к ней. Смешно, если окажется, что Джорджия — еще одна отвергнутая любовница О'Браена, а Нот-Сломен — агент иностранной разведки. Есть еще миссис Грант… Ею мог двигать религиозный фанатизм.

— А почему ты исключаешь меня? — обиженно спросил профессор. — Я ведь тоже могу быть потенциальным убийцей!

— К сожалению, Филипп, у меня нет для тебя подходящего мотива!

— У меня тоже! Но в первую очередь я бы прикончил Нот-Сломена. Во время войны он был штабной крысой, а теперь открыл питейное заведение. Все это гнусно! К тому же он постоянно о чем-нибудь болтает и все время грызет орехи. Данте не преминул бы его отправить в чистилище!

— Где же он держит свое питейное заведение?

— Вблизи Лондона. Оно пользуется спросом. Он умеет себя преподнести. Наверное, надевает все свои военные знаки отличия, чтобы произвести впечатление на мужчин, а женщин игриво пошлепывает по заду.

— Что же связывало О'Браена с таким человеком?

— Разве что шантаж… Некоторые люди утверждали, что Сломен работает иногда на пару с Люси…

— Примерно это я и надеялся от тебя услышать. А что в отношении Джорджии?

— Должен тебя разочаровать. Она действительно хорошая девочка. Возможно, она не так уж красива, но очень привлекательна. Многие считают ее эксцентричной, но у нее нет каких-либо странностей. Джорджия умна, чувствительна, отличная кулинарка, предана в дружбе. К тому же она прекрасная наездница: одинаково умело справляется и с ишаком и с верблюдом.

— Сколько достоинств! — заметил не без издевки Найджел. — Но ведь она не высокая пышногрудая блондинка!

— Я остаюсь верен своим вкусам, но не могу грешить против истины. Джорджия очень нравилась О'Браену. Мне казалось, что она была в него влюблена, не интересовалась другими мужчинами, но они почему-то не поженились.

— И все же она осталась преданной ему, как я понял?

— Да, это так. Она так же бережно относится к брату. Помню, она разволновалась, когда Эдвард один раз потерял сознание. Она в нем души не чает, хоть это всего лишь рядовой милый человек.

— Мне он показался умным.

— Так оно и есть. У него хватило сообразительности, чтобы нажить состояние, но не смог его удержать, в нужный момент остановиться. Теперь он часто бывает хмурым, по утрам у него дрожат руки. Биржа превращает людей в неврастеников намного чаще, чем зубрежка в Оксфорде.

— А как ведут себя гости?

— Люси играет последний акт какой-то трагедии. Думаю, она по-настоящему чем-то взволнована. Ведь у нее нет таланта, чтобы так хорошо сыграть… Нот-Сломен отсутствовал, но стал молчалив. Он понимает, что сейчас не время интересоваться женскими ножками. Джорджия напоминает покинутую обезьянку, но ведет себя как сестра милосердия, всех успокаивает. Люси дает всем понять, что ее сердце разбито, но ведь именно это должна чувствовать Джорджия…

— Настоящее горе люди скрывают… Сейчас меня тревожит, Филипп, один вопрос: как можно пройти по снегу и не оставить на нем следов?

— Только с помощью бога! Еще можно использовать ходули!

— Блэкли не обнаружил ничего подобного, когда исследовал местность вокруг барака!

— Но ведь там были четкие следы!

— Они вели не в том направлении…

На это Старлинг ответил:

— Твои сочинения по греческой литературе были всегда прекрасны, но часто ты старался стилизировать текст, делая при этом самые примитивные ошибки…

Все это профессор сказал с выражением младенческой невинности на лице.

— Можешь не продолжать! — буркнул Найджел. — Я понял свой промах. Убийца шел вперед спиной. Потому-то его носки отпечатались сильнее, чем каблуки. И сделал он это тогда, когда снегопад не был сильным. Он будет неприятно поражен, что мы об этом узнали…

Побеседовав еще около часа, они почувствовали потребность в ароматных гренках с маслом. Внезапно Старлинг что-то припомнил и сказал:

— Ты заметил, Найджел, как О'Браен за ужином…

Женский крик, раздавшийся где-то внизу, не дал ему закончить эту фразу. Когда наступила тишина, кто-то окликнул Найджела:

— Мистер Стрейнджвейс! Мистер Стрейнджвейс!

На пороге появился Болтер. Он покраснел и был взволнован.

— Мой шеф просит вас немедленно спуститься к нему. Миссис Грант, накрывая стол к ужину, нашла его в чулане. Кто-то проломил ему голову. Ужасное зрелище!

— Надеюсь, Блэкли не умер?

— Вы не поняли меня, сэр. Речь идет не о шефе, а о слуге мистера О'Браена. Голову проломили Беллани. Он лежит в большой луже крови…

Артур Беллани встретился с убийцей намного быстрее, чем ожидал, но не видел его. Нападение произошло в темном коридоре, соединявшем кухню с подсобным помещением. Потом его перетащили в чулан. Об этом свидетельствовал кровавый след на полу. Предмет, которым преступник ударил свою жертву по голове, пока не был найден.

Миссис Грант ничего не слышала. Она крепко спала в своей комнате, воспользовавшись передышкой. У Найджела сложилось впечатление, что больше всего ее огорчил испачканный кровью пол.

Врач высказал предположение, что Беллани, возможно, выкарабкается, но не рискнул перевести его в больницу. Была приглашена специальная медицинская сестра, а у двери поставлен полицейский, которому было велено пускать к больному только врача и Блэкли.

Пока полицейские искали орудие преступления, Блэкли собрал всех гостей и предупредил их о том, что в их комнатах будет произведен обыск. Он заявил, что может в любой момент получить соответствующие ордера, но сейчас важен фактор времени… Правда, он заверил присутствующих в том, что знает: им нечего скрывать.

Сейчас он мало напоминал того скромного и нерешительного офицера, которого они увидели несколько часов назад.

Перед тем как начать допрос, он переговорил с Стрейнджвейсом.

— Дело начинает проясняться, — сказал ему Найджел.

— Я тоже так полагаю, сэр. Поначалу я подумал, что допустил промах, упомянув о завещании, но теперь вижу, что это побудило преступника к новым действиям. Надеюсь, Беллани поправится.

— Вы считаете, что Артур был одним из свидетелей, подписывавших завещание?

— Он должен был знать второго свидетеля и содержание документа. Убийца его похитил, чтобы скрыть мотив преступления.

— Как же он мог это сделать?

— Очевидно, он знал комбинацию цифр. Возможно, он был близким другом полковника.

— Вы, однако, забыли о том, что свидетели никогда не упоминаются в завещании… Если речь идет о содержании завещания, то преступник не был свидетелем.

— Верно! Но Беллани мог стать жертвой нападения именно потому, что знал волю покойного. Я опасаюсь теперь за второго свидетеля…

— Надо проявлять бдительность! Но ведь этот второй свидетель может быть в сговоре с убийцей.

— Я не верю в это… Такие вещи редко кому доверяют!

— Макбет не скрывал ничего от своей супруги! В данном случае может быть эротическая подоплека…

Блэкли вспоминал об этих словах, когда входил в столовую, чтобы встретиться с гостями покойного О'Браена, но по его крестьянскому лицу этого не было видно. Никто из присутствующих не был против обыска.

Блэкли и Найджел прошли в небольшой кабинет, который охранял один из полицейских. Ему было приказано приглашать туда поочередно гостей, а также прислушиваться к тому, что они будут говорить.

Первым зашел Старлинг. К этому времени от миссис Грант было известно, что Беллани находился до половины третьего на кухне, когда она отправилась отдохнуть. Старлинг именно в это время беседовал с Найджелом. Фактически ему пришлось лишь повторить, что он ничего не знает ни о завещании О'Браена, ни о его адвокатах.

За ним вошла Люси, которая, впорхнув в комнату, тут же приняла вид королевы.

Видно было, что она произвела впечатление на Блэкли и Болтера. Выяснив данные о ее возрасте и адрес, полицейский спросил:

— Вы можете дополнить свои показания, которые дали сегодня утром по поводу завещания мистера О'Браена?

— Дополнить? Фергус… Мистер О'Браен никогда не говорил со мной на эту тему!

— Вы уверены, что вы не упомянуты в этом документе?

— Я могу это только предполагать…

Ее голос был холоден и бесстрастен. Теряя терпение, Блэкли поинтересовался:

— Какие у вас были отношения с покойным?

Покраснев и откинув назад голову, Люси ответила:

— Я была его любовницей.

— Прекрасно! Вы не слышали никаких подозрительных звуков, когда отправились спать, мадам?

— Я сразу же заснула. Какие звуки вы имеете в виду?