Эрл Стенли Гарднер - Племянница лунатика

— Выражаю протест! Господин судья, так не ведут допрос свидетелей.

— Я снимаю свой вопрос, — заявил Мейсон.

Бюргер сел на место, но готов был снова в любую минуту вскочить.

Мейсон, усевшись поудобнее, вытянул свои длинные ноги и продолжил допрос.

— В ту ночь, когда было совершено убийство, вы выехали в Санта-Барбару?

— Да.

— Для сведения присутствующих сообщаю, что это было сделано по моей просьбе… А кто поехал с вами?

— Мисс Уорингтон, секретарша мистера Кента.

— Вы направились к дому миссис Дорис Кент?

— Минуточку, господин судья! — вмешался Бюргер. — Не имеет никакого значения, к кому и куда поехал свидетель.

— Господин прокурор первым задал этот вопрос, — ответил Мейсон. — Он хотел доказать, что я распоряжался в доме Кента. И поэтому я имею право уточнить подробности.

— Протест отклоняется, — произнес судья.

— Отвечайте на вопрос, мистер Харрис.

— Да, я поехал к дому миссис Кент. Там мистер Джексон, помощник мистера Мейсона, следил за нею. Он забрал мисс Уорингтон, а я сменил его. Я ждал, пока меня тоже не сменят, между восемью и девятью часами.

— В три утра вы были там же?

— Да.

— Что произошло тогда?

— Миссис Кент говорила по телефону.

— И вы слышали, что она говорила?

— Да. Она сказала…

— Протестую! — выкрикнул Бюргер. — Э+от свидетель не может быть беспристрастным: он — муж племянницы обвиняемого. И отвечает он не по существу дела.

— Но, высокий суд, прокурор сам его спросил, где он был во время убийства! — заметил Мейсон.

— Вы можете его спрашивать, где он был, что слышал, но не спрашивайте его о других…

— Слушаюсь, высокий суд… Где вы были во время телефонного разговора?

— Напротив дома миссис Кент.

— Она сама взяла трубку?

— Выражаю протест! Защита не может доказывать свою версию, используя перекрестный допрос свидетеля обвинения!

— Вынужден отклонить протест! — заявил судья. — Передавать содержание разговора не следует, но защита может проверить надежность памяти свидетеля.

— Вы хорошо разглядели ее? — спросил Мейсон и вдруг встал с кресла. — Высокий суд, я вижу в зале миссис Дорис Кент. Ее, кажется, не вызвали как свидетеля обвинения. Но совсем недавно был окончательно оформлен развод с мистером Кентом, и теперь она может выступать в качестве свидетеля защиты.

— Прошу вас встать, миссис Дорис Кент, — сказал судья, обращаясь к элегантной молодой блондинке. Все головы повернулись в ее сторону. — Прошу никого не покидать зала суда. Перерыв на десять минут.

Судья вышел, и в зале стало шумно. Мейсон подошел к столу, заполнил бланк вызова свидетеля и передал его судебному чиновнику для вручения миссис Кент. Он шел к выходу, когда его догнал Гамильтон Бюргер.

— Думаю, что нам вдвоем следует переговорить, с судьей.

— Согласен! — И Мейсон прошел вместе с ним в кабинет судьи.

— Я не хотел при всех заявлять об этом, но поведение адвоката Мейсона означает неуважение к суду, — промолвил кисло Бюргер.

— Мое поведение? — искренне удивился Мейсон.

— Да, ваше. Вы подложили точную копию ножа в яти к, дабы ввести в заблуждение…

— Я совсем не для того положил его туда.

— Она созналась под присягой, что таковы были ваши намерения.

— Эдна Хаммер не телепатка, она не могла читать мои мыс;

— Но вы же сами так ей говорили?

— Да, говорил. Я догадался, что она тоже лунатик, у нее находился единственный ключ, а нож исчез. Очевидно, тот факт, что чашка из-под кофе была обнаружена в тайнике стола, пока *ал мне, что она прячет там свои вещи. И я решил проверить это. Я отдал ей нож, объяснив, как важно запереть его в ящике буфета. Была полночь, когда она заснула, думая об этом. И нож, который является сейчас вещественным доказательством защиты, был найден детективом в том же тайнике столика во дворе.

— Так вы утверждаете, что это она убила Риза? Какой абсурд! — воскликнул прокурор.

— Ничего подобного я не утверждаю. Более подробно я изложу свое мнение по ходу дела. А этот разговор касается только вашего заявления о моем неуважении к суду.

С этими словами Мейсон спокойно, не оглядываясь, вышел из кабинета.

Судья сдерживал улыбку.

— Черт побери! — произнес прокурор и поспешно покинул помещение.

Осматривая зал, судья спросил:

— Вы уже вручили вызов, мистер Мейсон?

— Да.

— Прошу занять место, мистер Харрис! Куда он исчез, мистер Бюргер? — удивился судья.

— Он вышел на минутку.

— Тогда, пока место для свидетелей свободно, разрешите мне задать вопрос мистеру Мэддоксу, — сказал Мейсон.

— Вы не возражаете? — спросид судья прокурора.

— Нет. Я и сам хочу задать ему вопрос.

— Мистер Мэддокс, пройдите вперед, — сказал представитель суда.

Однако и этот свидетель отсутствовал.

— Суд снова объявляет перерыв, пока сюда не доставят исчезнувших свидетелей, — произнес судья.

Мейсон повернулся к обвиняемому.

— Все идет нормально, мистер Кент. Через полчаса вы выйдете отсюда свободным человеком.

Входя к себе в контору, Мейсон снял плащ и шляпу, которую бросил на мраморный бюст Гладстона. Головной убор, соскользнув, придал статуе довольно комичный вид. Делла внешне была спокойна, но глаза ее сверкали.

— Итак, шеф, за линию ворот забили мяч.

— Я точно послал его между стойками.

— Когда вам все стало ясно?

— Черт меня подери, если бы я знал! Некоторые мелкие факты беспокоили меня с самого начала… — Перри сел на край стола.—

Зачем ей понадобились книжки по лунатизму? Зачем она сменила замок в спальне? Зачем лунатик остановился возле столика во дворе? Зачем Мэддокс звонил в три часа ночи, когда встреча уже была назначена? Но словам Дункана я не придавал особого значения: такой фигляр рад был вознестись на гребне дела и мог давать ложные показания, даже не осознавая этого. Но ведь он видел кого-то в ночной рубашке, хотя утверждал, что он надел очки, врал, как собака. Не надевал он тогда очков. Он не успел. А без них он мог рассмотреть лишь белую фигуру, скользящую в лунном свете. А потом, в сложившейся драматической обстановке, все взвесив, решил, что для него выгоднее всего узнать в той фигуре Кента. Но что за странный телефонный звонок? В тот раз, около одиннадцати, Мэддокс намеренно предоставил вести переговоры с Дорис Дункану. Он даже дал понять, что не присутствовал при том разговоре, в одиннадцать часов вечера. И твердо уверял, что не звонил Дорис в три часа. Не думаю, что он давал ложные показания там, где их можно проверить. Тогда-то я и — обратил внимание на Харриса. Оказалось, он все время ставил мне палки в колеса. Я был на верном пути! Он пытался добиться смертного приговора для Питера KeHfa, потом, когда понял, что лунатизм может сохранить ему жизнь, стал уверять, что ножа не было на месте уже вечером. Ну а отсюда следовало, что Питер Кент взял его не во сне, а преднамеренно, заранее. Харрис согласился быть свидетелем в суде. Очевидно, он не раз сообщал анонимно о наших делах прокурору. Кто-то ведь донес сержанту Голкомбу, что я достал второй, точно такой же нож. Эдна уверяет, что никому не говорила об этом. Но она могла потом рассказать обо всем Харрису. Правда, для меня это не играло никакой роли: я же просто хотел вызвать девушку на идентичные поступки, а не запутать следствие.

— Ты верил в то, что она снова будет ходить во сне?

— Ну да, ведь было полнолуние, а она находилась в таком возбужденном состоянии. Думала все время о ноже!

— И ты предвидел, что она заберет его из ящика?

— Да, я думал, что она поступит так же, как и раньше. Ведь она не в первый раз прятала вещи в своем тайнике в кофейном столике во дворе, если не хотела, чтобы они попали к кому-нибудь еще.

— А Джерри Харрис знал об этом?

— Уверен. Ведь почти месяц он был ее мужем. У него был ключ и от дома, и от спальни. Еще одна деталь: если бы он тогда был в Санта-Барбаре, то видел бы, как миссис Кент уехала в Лос-Анджелес. Но поскольку он не видел этого, значит, его там в это время не было. А где же он был? И почему смог так подробно передать разговор Мэддокса с миссис Кент. И я все понял. Он там не был, он сам звонил ей из Голливуда! Потому-то повторил весь разговор, хотя Мэддокс поклялся, что ни разу не говорил с’нею. Казалось бы, факты сами лезли к нам в руки, но мы не обращали на них внимания. Харрис, который должен был следить за Дорис, заявил, что она не выходила из дома. На самом же деле он вернулся в Лос-Анджелес, убил Риза, подсунул нож Кенту под подушку, пока тот спал, и снова вернулся на свой пост в Санта-Барбаре. Но как проверить, не выходила ли из дома Дорис за время его отсутствия? И он заказал телефонный разговор, остроумно выдав себя, за Мэддокса. Парень ловкий и отважный, что и говорить! Так по-умному и логично все взвесил! Благодаря этому телефонному звонку он убил двух зайцев сразу: во-первых, убедился, что в три утра миссис Кейт была дома, и, во-вторых, смог подробно изложить ее ответы, поскольку же он сам слышал их, то это означало, что он находился в три утра в Санта-Барбаре.

— А ты понял, зачем он убил Риза?

— Мотив убийства тотчас стал мне ясен: ведь не только Эдна, жена Харриса, была наследницей Кента, но и Риз. Убивая Риза, он избавлялся от наследника, а указывая на Кента и подводя его под смертный приговор, избавлялся и от него самого. И тогда его жена Эдна оставалась единственной наследницей. Одним ударом он избавлялся от двоих…