— Дорогая моя, все это не особенно интересно для меня. Главное, что вы не'боялись дяди. А у Джерри есть ключ?

— Конечно, он же мой муж.

— Вы никого не посвящали в эту тайну?

— Никого.

— Вот и отлично! А теперь берите нож и действуйте. К^гда прокурор спросит вас о замке, то сделайте вид, будто нервничаете слегка, можете даже всплакнуть, и лишь потом откройте свою тайну.

Выходя вместе, с Эдной, Мейсон кивнул головой Делле:

— Ну а теперь я отправляюсь в тюрьму!

Глава 17

Утром, свежевыбритый, в элегантном сером костюме с иголочки, Перри Мейсон нажал кнопку звонка в доме Питера Кента. Дверь тотчас распахнулась, и перед ним возник сержант Голкомб из отдела по расследованию убийств. Мейсон изобразил на своем лице растерянность:

— Рано же вы начинаете работу, сержант!

— Да, я начинаю рано… А что вам здесь понадобилось?

— Хочу задать пару вопросов свидетелям.

— Они уже дали свои показания, и не навязывайте им других.

— Я и не собираюсь никому ничего навязывать, а хочу лишь поговорить немного.

— Заходите, коли так, но я буду присутствовать при этом.

Тут вышла Эдна.

— Добрый день, мистер Мейсон! — поздоровалась она с Перри. — Могу я вам чем-нибудь помочь?

Но сержант перебил ее:

— Она тоже — свидетель обвинения!

— Ну и что же? Или теперь она неприкасаемая? Ее долг — говорить правду. Я тоже многих приглашу в качестве свидетелей. Но сейчас я хотел поговорить с нею, причем наедине.

— Вы не должны диктовать, как ей давать показания.

— А вы не должны диктовать мне, что и как обязан я делать.

Мейсон взял девушку под руку и повел прочь.

Сержант направился к телефону.

— Куда он сейчас будет звонить? — спросила Эдна испуганно.

— Прокурору. Он давно тут?

— С половины восьмого. Вскоре после того, как я позвонила ему. Но нам нельзя показывать, что мы с вами в дружеских отношениях.

— И не будем. Положили нож? И заперли?

— Да…

— Никто не видел, как вы запирали ящик?

— Никто.

— А потом вы не открывали его?

— Зачем? Вы же только велели запереть…

— Официант не просил вас открыть ящик?

— Нет. Я закрыла его в одиннадцать, когда он спал.

— Голкомб уже закончил разговор. Позовите его и скажите, что, во избежание неприятностей, будете разговаривать со мной только в его присутствии. Но сделайте это поубедительней. Сможете?

— Постараюсь.

Сержант отошел от телефона взбешенный. Эдна крикнула ему громко:

— Сержант, на минутку! Если вы считаете, что мне не следует говорить с мистером Мейсоном один на один, то можете присутствовать при нашей беседе!

— Он не имеет права! — возразил Мейсон с наигранным гневом. — Если вы любите своего дядю, то слушайте, что я вам говорю.

— Поскольку мисс Хаммер сама желает, чтобы я присутствовал при разговоре, то никто не сможет помешать мне сделать это. А вы, мисс Хаммер, не обращайте внимания на его угрозы.

Сержант, довольный, подошел к девушке. Эдна заметила кисло Мейсону:

— Думаю, так будет лучше, мистер Мейсон. Говорите при сержанте Голкомбе… Вы ведь не имеете права скрывать что бы то ни было от него, не так ли?

Глаза девушки смотрели на Мейсона столь простодушно, что Голкомб захохотал от удовольствия.

— В таком случае попрошу вас рассказать немного о том ящике, где вы хранили нож, — произнес раздраженно Мейсон.

— Пожалуйста, задавайте вопросы.

— Где вы хранили ключи от ящика?

— Вот здесь, на резинке, на запястье.

— Почему же не в сумочке или где-либо еще?

— Боялась, что позабуду, где он, и тогда не смогу открыть вовремя ящик. Ох, да я до сих пор так и не открывала его! Когда принимала перед сном душ, то сняла ключ с запястья до утра!

— Вы слышали, Мейсон? Никто не мог открыть ящик без нее, раз не было второго ключа, — заметил сержант.

— Я хотел бы увидеть этот ключ.

Эдна открыла сумочку и вынула его.

— Ящик сейчас не закрыт?

— Почему? Я же закрыла его вчера вечером.

— Мы можем осмотреть замок?

— Да, если вас это успокоит, — сказала Эдна.

— Напрасно теряете время, замок уже осмотрел эксперт и не обнаружил никаких царапин или иных следов ни на ящике, ни на нем.

— И все же я хотел бы сам взглянуть на него, — не отступал Мейсон.

Когда они подошли к шкафу, Мейсон тщательно осмотрел замок и верх буфета.

— Прошу открыть ящик: нет ли там отпечатков пальцев.

Сержант насмешливо улыбался, заложив руки в карманы.

Эдна вставила ключ, открыла ящик и вскрикнула от неожиданности. Внутри лежал футляр из плюша с отделениями для вилок и ножей. Но там были одни только вилки.

Эдна впилась взором в плечо Перри, а сержант, склонившись, над ящиком, ожидал от Перри новых вопросов.

— Вы заглядывали в ящик, когда его закрывали? — произнес равнодушно Мейсон.

Эдна, не в силах говорить от потрясения, лишь кивнула головой.

— Тогда все. А теперь я хотел бы встретиться с Мэддоксом и его адвокатом.

— А если они не пожелают говорить с вами? — спросил сержант.

— Кто знает, а вдруг захотят?

— Я сам спрошу их.

Сержант поспешил в левое крыло дома.

Мейсон притянул к себе Эдну.

— Разве вы не положили нож туда?

— Положила!

— Значит, кто-то его взял! И этот кто-то объявил нам мат! Но кто бы это мог быть? — Эдна растерянно смотрела на Мейсона. И он ответил сам себе: — Только тот, кто знал об этом. Вы подозреваете кого-нибудь? Никому ничего не говорили?

— Никому, даю вам слово. Даже спрятала вчера ключ в старом ботинке.

Возвратился сержант с выражением торжества на лице.

— Ни один из них не хочет говорить с вами!

Мейсон с трудом набрал воздух и сказал хрипло:

— Порядок… — С этими словами он вышел на улицу, вскочил в свою машину и направился в бюро. Но возле телефона-автомата остановился и позвонил Делле.

— Когда Дрейк придет, передай, чтобы снова установил наблюдение за домом Кента. Пусть его помощник перероет все там в поисках дубликата ножа, которым было совершено убийство.

Прежде всего следовало бы заглянуть тюд бортик крайнего слева столика во дворе.

— Ну, что случилось? — спросила девушка, когда он вошел в контору.

— Жена Кента наложила арест на деньги мужа. Она получила постановление, лишающее его права распоряжаться своим

'“Имуществом и деньгами.

— Выходит, шеф, он не может выплатить вам гонорар. И как же тогда рассчитаемся мы с Дрейком за его услуги?

— Все зависит от судьи.

— Но ведь у Кента столько средств!

— Она утверждает, что он растранжирил их общее состояние в результате неудачного помещения капитала. И нашла судью, который охотно ей поверил!

— Она хочет прибрать к рукам все его имущество!

— Согласно кодексу, во время бракоразводного процесса или слушания дела о взыскании алиментов суд может вынести соответствующее решение, направленное против одной из сторон.

— Значит, она под видом пострадавшей имеет возможность предъявить необоснованные притязания?

— Конечно! И ей помогут на суде пара стройных ног и изящная фигура. Она-то произведет хорошее впечатление! А вот Кент — нет. Он так возбужден! Начнет путаться в показаниях, утверждать, что его незаконно арестовали. Она же будет держаться холодно и сдержанно, а это очень важно. Или станет слащаво улыбаться судье, строить глазки и жалеть своего бедного дорогого мужа. Поняв, что он не совсем нормален и нуждается в, опеке и заботе, она решила отказаться от развода, чтобы быть при нем, помочь ему. Ведь она — его жена!

— Так надо сорвать с нее маску на глазах судьи и присяжных!

— Но я сделать этого не в состоянии. Кент должен как-то договориться с ней и разблокировать свой банковский счет. Нервы у него и так уже никуда не годятся…

— И как же нам быть?

— Остается только одно — подкупить ее.

— Почему вы так уверены, что она непременно произведет хорошее впечатление на судью?

— Она же не новичок в таких делах и всегда выигрывала дело. Это уже не любитель, а профессионал!

— Не дайте ей выиграть на этот раз. К тому же она позволит заполучить массу денег и этому лжецу Мэддоксу.

— Его можно разоблачить. И не забывай об их телефонном разговоре. Сейчас она командует этим дураком Дунканом, угрожая нам, но потом выставит его безо всякого вознаграждения.

— Когда вы предложите ей компромисс?

— Сегодня утром Кенту предъявят обвинение. Мэддокс и Дункан дадут показания, и тут-то я их и схвачу. Заведу разговор о том, что делали они в три часа ночи, когда было совершено убийство. А затем переговорю с Дорис Кент, и мы придем к-соглаи&ению. Она выступит как свидетель. Подтвердит показания Харриса, Мэддокс же окажется клятвопреступником.

— Во что обойдется бедняге Кенту этот компромисс?

— Он разрешил истратить до ста пятидесяти тысяч. Она ведь такая жадная!

Зазвонил телефон, и Делла удивленно сказала:

— К тебе — Дорис Салли Кент. Она заявила своим адвокатам, что теперь ее никто не представляет.

Перри тихо присвистнул.

— Ну и ловкая она бестия, эта женщина! Я, конечно же, приму ее!

— А мне что делать?

— Иди в библиотеку и стенографируй все через микрофон. Сама не показывайся ей, но постарайся рассмотреть ее незаметно.