Секретарша тепло улыбнулась ему.

— Отлично, мой. победитель! Ведите мяч и не думайте о тех, кто жаждет отнять его у вас! Со щитом или на щите! — Девушка подняла приветственно руку.

Мейсон схватил Деллу и поцеловал. Она обняла его, но тут же отскочила.

— За дверью кто-то стоит!

Перри услышал легкий стук.

— Черт бы побрал этого Пола! Всегда он не вовремя. Впусти его, а затем позвони и вызови Эдну на девять тридцать пять. И предупреди, чтобы никому не говорила об этом визите.

— Причешитесь, Перри: ведь Пол детектив. Сядьте за стол с важным видом и обложитесь бумагами.

— Подумаешь, какое преступление! Имеет же право поцеловать свою секретаршу заработавшийся адвокат!

Дрейк с насмешливой улыбкой на губах уже стоял на пороге и смотрел на Мейсона блестящими глазами.

— А у тебя растрепаны сзади волосы!

— Всюду суешь свой нос! Ты что, пришел сюда поговорить о моей прическе? — Перри еще больше растрепал волосы. — Ну а теперь можешь начинать.

— Мэддокс и Дункан скрывают свои контакты с Дорис Кент. Она покинула бюро адвоката первая, а они — минут через десять и сели в. лифт этажом выше. Внизу прошли в парикмахерскую и целый час занимались своими прическами. Выходили по одиночке.

Перри машинально достал расческу и причесался.

Вошла Делла.

— Я позвонила ей, она будет в назначенное время.

— Спасибо. — Мейсон стал постукивать пальцами по столу.

— Перестань, Перри, меня это нервирует, — сказал Пол и затем спросил: — А Харрис будет хорошим свидетелем?

— Думаю, что да. Его записи телефонного разговора Мэддокса полностью совпали с данными телефонной станции.

— Не знаю, убедит ли это суд.

— Я дам ему высказаться, а потом представлю сообщение телефонистки. Что там еще у тебя?

— Проверил Дункана. Ты оказался прав, он действительно обратился к окулисту. Да он и сейчас там.

— Ага, это прокуратура отправила его туда. У тебя все, Пол?

— Да.

Попрощавшись, Дрейк вышел.

— Вот дьявольщина! Все факты стыкуются, но из них ровным счетом ничего не следует! Под каким углом ни смотри на это дело, получается абсурд!

Глава 16

Эдна Хаммер была крайне взволнована. Она посмотрела на Перри, потом на Деллу.

— Зачем вы вызвали меня?

— Не можете ли вы сделать кое-что для меня?

— Я сделаю все, что смогу. А о чем речь?

Дело весьма деликатное. Вам нужно действовать осторожно, чтобы избежать неприятностей.

— А у вас они тоже будут, если я попадусь?

— Да.

— Тогда постараемся не попадаться.

— Юрист смотрит на убийство не как все прочие люди… Убийство — это дело, в котором он не знает заранее ни жертвы, ни преступника и посему беспристрастен. Вас спросят на суде: «Узнаете ли вы нож из комплекта, который хранился в ящике буфета у вашего дяди?»

— И я отвечу: «Конечно же, я узнаю его».

— Когда вы видели его в последний раз?

— Точно не помню. Когда забрала его из-под. подушки дяди и положила на место.

— Надо будет сказать правду, но так, будто вы сомневаетесь, тот ли именно это нож… Я с вами вполне откровенен, с остальными свидетелями я не могу говорить так. Все думают, что это тот самый нож, но никто не знает наверняка. Прокурор и судья будут уверены, что это тот самый нож. Я же стану оспаривать это, но мне не на что опереться.

— Но как в таком случае вы сможете это сделать?

— В ящике буфета окажется еще один нож! Его найдут там завтра утром, и газеты сразу же растрезвонят об этом. Прокурор, конечно, догадается, что это моих рук дело, станет бранить меня за то, что я якобы пытаюсь укрыть убийцу от заслуженного возмездия, нарушая профессиональную этику, и вообще действую неподобающим образом. И все же ему придется установить перед судом идентичность обнаруженного вами ножа с орудием преступления.

— Думаю, я поняла вас.

Эдна погрузилась в размышления о сложившейся ситуации. Делла вопросительно посмотрела на Мейсона, но он знаком велел ей молчать.

— Но кто положит нож в ящик? — наконец — спросила племянница Кента.

— Вы! — решительно заявил Мейсон.

— А кто его найдет?

— Сержант Голкомб.

— А его не смогут обнаружить до утра?

— Мы не должны допустить этого. Когда вы положите нож, то закроете ящик на ключ. Ключ ведь сейчас у вас?

— Да.

— Вы позвоните сержанту и сообщите ему, что я хочу прийти к вам в восемь утра, и спросите, можно ли меня впустить.

— И он тогда тоже придет?

— Не сомневаюсь в этом, — промолвил угрюмо Мейсон.

— Вы думаете, это поможет дяде? И скажите прямо, yt меня ведь могут быть большие неприятности?

— Конечно, если вас поймают.

Девушка встала и, улыбнувшись, протянула ему руку.

— Прекрасно! Делла, проводи мисс Хаммер в библиотеку. А я пока займусь ножом… Вам, Эдна, лучше не видеть, с кем я имею дело, чтобы потом не лгать прокурору. Как только закроете ящик, тотчас же позвоните сержанту Голкомбу. Скажите, что я прошу разрешить мне явиться в ваш дом. Он будет в восторге при мысли о том, что сможет уличить меня в чем-то, и тотчас же прибежит!

Оставшись один, Перри снова зашагал. Когда Делла вернулась, он спросил ее:

— Ты сильно нервничаешь?

— Ни капли: футбольные ворота перед нами! — рассмеялась она, глядя на него с полным доверием.

Вскоре в контору явились Эллен Уорингтон и Боб Пизли. Делла, впустив их, осталась в кабинете.

— Ну, как у вас? — обратился Мейсон к Эллен.

— Боб пришел выяснить, что вы замышляете.

— Простой эксперимент. Хочу иметь дубликат ножа, которым, согласно обвинению, было совершенно убийство.

— Это все?

— Да.

Пизли минуту раздумывал, потом развернул сверток, который принес с собой, и показал кухонный нож для разделывания мяса с черной роговой ручкой. Затем, осторожно взяв его носовым платком, положил перед Мейсоном.

— Вот он, — произнес Боб, волнуясь.

— Точно такой? — Перри рассмотрел нож со всех сторон. — Что вы скажете, мистер Пизли?

— Я немного разбираюсь в комплектах таких ножей — для мясных блюд. Продаю их и знаю. И принес вам этот дубликат, поскольку Эллен придется выступать на суде свидетелем.

— Вы купили его у кого-то?

— Нет, просто у меня было несколько одинаковых комплектов. Один из них я продал Кенту пару месяцев тому назад.

— Я все понял и глубоко вам благодарен. Мистер Кент — ваш должник. — Мейсон встал, чтобы проводить их.

— Вы думаете, у Боба не будет неприятностей? — спросила Эллен.

Мейсон засмеялся.

— Неприятности — явление обычное. Так что не стоит придавать им слишком большое значение. И забудьте о том, что были у меня. Я мог, как и всякий* другой, зайти в лавку и купить этот нож. Возможно, еще зайду туда сегодня и заплачу за покупку.

Когда Мейсон, проводив их, вернулся, Делла разглядывала нож.

— Ну, Перри, а что дальше?

— Возьми в ящике лимон и порежь его. Пусть будет видно, что ножом пользовались. Потом сотрем с него следы своих пальцев и отдадим его Эдне Хаммер.

— Но ей тоже нужно быть осторожной: ведь сержант Голкомб сделает все, чтобы обнаружить даже стертые отпечатки пальцев.

— И ничего не найдет.

— А это не вызовет его подозрения? Ведь если бы нож был в употреблении, на рукоятке остались бы следы.

— Теперь, моя юная леди, сама представь себе, в какой тяжелой ситуации окажется прокурор: ведь на том ноже тоже не было следов!

Зазвонил телефон, и Делла сняла трубку. Потом, протягивая ее Мейсону, сказала:

— Это из тюрьмы. Кенту вручили какие-то бумаги, и он хочет поговорить с вами.

— Передай, что выезжаю к нему. И приведи Эдну. Закончу с ней — и тотчас же в тюрьму.

Когда она вышла, Мейсон тщательно стер с ножа отпечатки пальцев.

Эдна, увидев нож, воскликнула:

— Это тот самый нож!

— Да, точно такой же.

— А что мне с ним делать?

Мейсон завернул его в ту же бумагу и дал ей:

— Осторожнее, не прикасайтесь к ручке, не оставляйте своих следов. Спрячьте его в буфет и позвоните Голкомбу. Помните, я буду в восемь.

— А ящцк я должна закрыть на ключ?

— Да, и никому ни слова об этом! Но почему вы все-таки боялись, что он вас убьет?

— Я не понимаю, о чем вы!

— Прекрасно понимаете. Зная, что он ходит во сне, вы опасались, что он вас зарежет!

— Нет, это неправда! Ничего подобного!

— А зачем вы тогда поставили новый замок? Не отпирайтесь и скажите правду. Вы боялись, что у дяди есть ключ от старого замка?

— Нет-нет… Это не так… Это потому… — Она заплакала.

Но Мейсон был настойчив.

— Если вам так хочется поплакать, я не стану мешать вам, но затем я желал бы все же услышать правду.

— Но к чему вам знать, зачем я сменила замок?

— А к тому, что этот вопрос заинтересует прокурора. И если вы расплачетесь, как сейчас, то суд сразу же решит, что ваш дядя — убийца.

— Но дело вовсе не в этом. С месяц тому назад мы с Джерри поженились…

— Господи милосердный, спасибо тебе за благую весть!

— Чему вы обрадовались? Ведь мой брак не имеет никакого отношения к убийству…

— Но зачем вы скрывали это?

— Чтобы дядя не опасался, что я брошу его. Он просил подождать, пока он не женится второй раз, я же была влюблена в Джерри, как кошка! Он словно шейх: все женщины так и бегают за ним в Голливуде. Он ведь человек непостоянный, и я хотела завладеть им.