— Боже, что случилось? — спросил он, вылезая из самолета. — Авария?

— Мотор отказал. Пришлось совершить вынужденную посадку. Еле добрались сюда. Но здесь нас ждал детектив. Он велел никуда не уходить отсюда. Звонила ваша секретарша. Она сказала, что вы должны появиться тут минут через двадцать.

— Где сейчас мисс Мейс?

— В отеле. — Приводит себя в порядок. Будет ждать меня в суде.

— Скорее такси! Мы все поедем туда, чтобы быть вашими свидетелями.

— Вас ожидает машина.

— Боюсь, что в ней уже засела полиция! Идемте, я хочу поговорить с вами…

— Говорите здесь, они нас не услышат.

— Как вам сказать… Я уже сообщил вам — информация о Мэддоксе подтвердились.

— К черту его! Что с Ризом? Не понимаю, при чем тут мой сводный брат! Он, как советник по финансам, ничего не стоит. Он не любил тех, кто зарабатывает деньги. Его постигли неудачи, и он…

— Его нашли в семь часов утра мертвым! Убит кухонным ножом через одеяло. Нож был взят из буфета…

Лицо Кента посерело.

— Нет! — закричал он. — О нет! Боже мой! Я не верю! Этого не может быть!

— Кончим это представление, мистер Кент.

— Простите, я сяду. — Кент опустился на землю. — Когда это произошло?

— Не знаю. Его нашли в семь тридцать.

— Кто нашел его?

— Я…

— Каким образом?

— Обнаружив нож у вас под подушкой и увидев на нем кровь, мы решили проверить всех гостей по очереди. Вы не знали, что мистер Риз поменялся комнатами с Мэддоксом?

— Они обменялись? — Кент смотрел как загнанный олень.

Мейсон продолжал:

— Один вы не знали об этом. И прокурор уверен, что когда вы шли туда, то думали, что там спит Мэддокс…

Судороги снова овладели Кентом. Он страшно дергался и дрожал, но Мейсон сказал:

— Прекратите спектакль! Если вы хотите, чтобы я защищал вас в суде, то сразу же признайтесь мне в преднамеренном убийстве.

Но судороги терзали Кента все больше, тело его буквально тряслось.

— Мой друг доктор Келтон утверждает, что ваша симуляция не сможет обмануть психиатра.

— Неужели я делаю это неправдоподобно?

— Келтон так не говорит, но я не понимаю, зачем вам это лицедейство? Итак, отвечайте скорее!

— Я так боялся! До ужаса! Я знаю, что хожу во сне.

— И вы боялись убить Риза?

— Да нет же, Мэддокса…

— Вот так лучше! Расскажите теперь мне все подробно. Тут безопасно, но в любой момент нас могут задержать. Вот, видите, летит самолет, а в нем, возможно, — полиция. Они вас арестуют.

— А кому известно, что делаю я во сне?

— Скорее, вы убили мистера Риза?

— Клянусь вам, я и сам не знаю! Год назад я ходил во сне. Еще в детстве у меня было такое. И год тому назад я взял кухонный нож. Я опасался… боялся…

— Вы испытывали желание убить свою жену? Говорите же, самолет идет на посадку!

— Знаю лишь, что хрдил во сне и взял нож, но что-то мне помешало… Проснувшись, я обнаружил нож под подушкой. Потом пошел в ванную, а когда вернулся — его там уже не было. Эдна очень следила за мной в последнее время. Я даже слышал, как она запирала меня. Зная это, я й решил обратиться к вам, когда она стала намекать на фамилию адвоката из шести букв.

— И в связи с этим же вы показались врачу?

— Да. Это тоже была ее идея, но я согласился. Дрожь и судороги убедили его, что моя нервная система расшатана.

— Следовательно, вам нужно было ехать в больницу.

— А зачем? Я ведь знал, что никого не убью. И так жена хочет отобрать все мои деньги и объявить меня сумасшедшим. Ей было бы на руку мое признание. Я знал, что все будет в порядке. И был в таком хорошем настроении сегодня утром, что даже не заглянул под подушку…

— Я вам верю и буду защищать вас. Если вы сказали правду, повторите все это полиции. Но если вы просто решили симулировать лунатизм, как утверждает ваша жена, то не скрывайте этого от меня.

— Я был с вами полностью откровенен!

Перри увидел, как из самолета вылез Голкомб.

— Сюда. Сержант, сюда! — закричал* Мейсон.

Тот оглянулся и поспешил к ним вместе с прокурором.

— Разрешите представить вам: это и есть Питер Кент.

Глава 12

Перри Мейсон снова шагал по своему кабинету, слушая монотонный голос Пола Дрейка, излагавшего новые факты и соображения.

— Считай, что лунатизм — единственная линия твоей защиты. На ноже нет отпечатков, Дункан изменил показания. Он утверждает, что узнал того человека. То он различал при лунном свете луны лишь смутную тень, теперь жё уверен в том, что это был не кто иной, как Кент. Ничего, кроме длинной белой сорочки, он не видел на нем.

— Это меня удивляет, — остановился внезапно Мейсон. — Ведь мой клиент спит в пижаме.

— Он мог надеть такую старомодную сорочку. И ты не убедишь в обратном прокурора ссылкой на пижаму.

— Ты не узнал, когда произошло убийство?

— Вот в этом-то и вопрос. Прокурор считает это очень важным. Пока же известно, что убит он между двенадцатью и четырьмя часами. Спрашивали обслуживающий персонал, не слышали ли они что-нибудь около трех утра.

Кислая мина Мейсона ясно показывала, что новости были ему не по вкусу.

— Обвинение хочет, чтобы Дункан изменил показания. Ведь тот будто бы видел Кента с ножом в пятнадцать минут первого. Но он мог и ошибиться.

— Вы полагаете, что Дункан может изменить свои показания? — удивилась Делла.

— Да. Они могут настаивать на том, что он не разобрал, где большая, а где маленькая стрелки. И тогда это уже не двенадцать пятнадцать, а три часа.

— А нельзя ли устроить ловушку? Пусть на суде увидят, что он из себя представляет, — добавила Делла.

— Можно попробовать^ но скажут, что это неэтично.

— Не думаю, что более этично позволить повесить своего клиента лишь потому, что старый надутый осел соврал!

— Не переживай, Делла, пока дело не дойдет до конца: Перри выкинет какую-нибудь новую штучку. Если она не пройдет, его исключат из коллегии адвокатов, если же он победит, то станет героем.

— Пол, вы следите за Дунканом?

— Да, и за всеми, кто выходит из дома Кента. Каждые четверть часа получаю информацию по телефону.

— Полагаю, этот тип пойдет к окулисту, и мне хотелось бы знать, когда и к кому…

— Зачем ему окулист? — произнес недоуменно Пол.

— Я заметил, что он смотрит только в нижнюю часть стекол своих очков. Они устарели и явно ему не подходят, а в суде многое будет зависеть от его зрения. Окружной прокурор придает первостепенное значение тому, кого и как он видел той ночью, а он ничего даже прочесть не сможет, если не опустит очки.

— Но, Перри, он же не спит в очках? — заметила секретарша.

— Ох, Делла, когда он будет давать показания, то всех убедит, что спал в очках. Стоит прокурору сделать намек Дункану, и тот увидит все что угодно… А как деда у Джексона? Он здесь?

— Да. Харрис подслушал разговор между Дорис и Мэддоксом ц рассказал об этом ему.

— Давай его. скорее сюда!

— Сейчас… Выходит, Кент так и не женился? Авария-помешала? Это действительно случайность?

— Не сомневаюсь. Я сам говорил с пилотом.

Значит, Люсилл сможет теперь свидетельствовать против nei о?

— Ей все равно ничего не известно. Пригласи же Джексона.

Перри, это и Кент мог задержать самолет.

— Ну и циничен же ты, Пол! Он ведь и твой клиент* верно? Думаю, это все же была авария. А вот и Джексон! Слушаю тебя, рассказывай подробно.

— При получении окончательного решения я сообщил им свой адрес, номер телефона и фамилию. Чуть позже они мне позвонили оттуда и сказали, что Дорис подала через своего нового адвоката жалобу о фальсификации дела о разводе. Кент ее, мол, обманул: скрыл свои доходы от фирмы Мэддокса в Чикаго и, кроме того, патенты, являющиеся собственностью их обоих, стоят более миллиона. Утверждает, что окончательное решение получено в результате обмана суда, поскольку, убеждает она, предварительное решение было вынесено шестнадцатого, а не тринадцатого.

— Когда поступило заявление в суд Санта-Барбары?

— Около девяти тридцати. Они с адвокатом рассчитали, что окончательное решение не будет вынесено раньше десяти.

— Пошли кого-нибудь в суд, Делла, пусть проверит в бюро гражданских дел, нет ли заявления Дорис о недееспособности Кента и о назначении ее его опекуном. Да, Джексон, ты не хотел говорить что-то там по телефону, так в чем же дело?

— Сегодня ночью, ровно в три, Мэддокс звонил Дорис и договорился с ней о совместном обвинении против Кента.

— Тебе было удобно следить за ней?

— Очень. Я пробыл там до полуночи. Окна были открыты и всюду горел свет. Потом меня сменил Харрис. Я забрал с собой Эллен Уорингтон, оставил его в машине и отправился в гостиницу. Он оказался превосходным детективом! Отметил время, когда зазвонил телефон, и записал все, что говорила Дорис.

— Так Харрис все слышал?

— Да. Вокруг стояла тишина, и окно было открыто. Вот эта запись: «Телефон звонил трижды. Голос произнес: «Хэлло, это Дорис Кент… Как? Как? Мэддокс? Не понимаю, зачем вы звоните в такое время? Ведь все уже обговорено с вашим адвокатом, и мы встретимся с вами, как условились… Да, у Сэма Хетли… Пока!».

— Послушай, Джексон, когда они подали заявление в десятом часу, то не знали о том, что окончательное решение уже выдано?

— Да, не знали.

— Но раз они требуют отменить окончательное решение, значит, утром адвокат встречался с Дорис, чтобы получить ее подпись. Дрейк, твой человек прозевал это!