— Я не могу вам обещать ничего. Вы предстанете перед большим жюри, а до этого будете находиться под стражей, — сказал прокурор.

— Я буду рад услышать ваше объяснение, — сказал судья. — Я чувствую, что это касается меня так же, как и вас. У вас репутация очень умного и находчивого адвоката. Поэтому мне интересно узнать подробности данного дела.

— Хорошо, судья, — ответил Мейсон. — Каждый должен согласиться, что только убийца Хартли Бассета мог бояться Хазел Фенвик. Этот человек не знал, как выглядит Хазел Фенвик. Следовательно, если прокурор представит любую женщину в качестве Хазел Фенвик и посадит ее на скамью свидетелей, преступник попадется на приманку. Естественно, он будет бороться. Я думаю, что вы все согласны с тем, что я сказал в суде. Брунольд не мог, совершив преступление, оставить свой глаз на месте убийства, потому что к этому моменту у него не было этого глаза. С другой стороны, если предположить, что Брунольд совершил убийство, то ему не было смысла вырезать дырки для обоих глаз. Если он хотел, чтобы его не опознали, то должен был опасаться, что его узнают по пустой глазнице. Но если в доме есть другой человек, в чьих руках находится глаз Брунольда, он может совершить преступление, оставить в руке трупа этот глаз и рассчитывать на то, что подозрение падет на владельца глаза. Я пытался сфотографировать всех обитателей дома Хартли Бассета, располагая каждого из них лицом к свету. Как, без сомнения, вы догадываетесь, искусственный глаз очень трудно обнаружить, если он хорошо сделан и глазница не имеет никаких повреждений. Однако естественный глаз на свету меняет размер зрачка, тогда как искусственный остается неизменным. Следовательно, сфотографировав лицо при падающем на него свете, можно по размерам зрачка определить, что у человека есть искусственный глаз. Получилось так, что Кольмар отказался фотографироваться. Это навлекло на него мои подозрения. Я решил, что он испугается женщины, которую прокурор вызовет на свидетельскую скамью, так как она может опознать его. Я решил проверить мистера Кольмара.

В этот момент раздался телефонный звонок, и судья взял трубку. Он послушал и кивнул Мейсону.

— Молодая леди хочет поговорить с вами.

Мейсон приложил трубку к уху и услышал голос Деллы Стрит.

— Привет, шеф! — сказала она. — Вы еще не в тюрьме?

Юрист усмехнулся.

— Пока нет, хотя нахожусь на полпути туда.

— Видите ли, шеф, теперь я поняла, почему вы велели этой Бивенс молчать.

— Молодец, — сказал Мейсон. — И что же?

— Я решила посмотреть, как будут реагировать все остальные свидетели на появление этой девушки. Так вот, один из них решил исчезнуть.

— Кто?

— Кольмар.

— И вы следили за ним?

— Да.

— Но это же очень опасно. Ты не должна была этого делать. Где он?

— На аэродроме. Он взял билет на самолет, вылетающий в двенадцать двадцать.

— Делла, будь осторожна. Этот человек в отчаянном положении.

— Когда вы приедете?

— Я приеду в контору, куда ты немедленно отправишься и будешь ждать меня там, никуда не отлучаясь.

— Я хочу побыть на аэродроме еще некоторое время, а вы будьте в комнате судьи, я позвоню вам.

— Я не хочу, чтобы ты была там, он может узнать тебя и…

— Привет, шеф. — Она засмеялась и положила трубку.

Перри Мейсон взглянул на часы и повернулся к сержанту Голкомбу.

— Джентльмены, вам, может быть, интересно узнать, что Кольмар сейчас находится на аэродроме и улетает через двадцать минут. Мне кажется, сержант, что вам следует приготовить свой пистолет, отправиться в аэропорт и задержать его.

Сержант посмотрел на Бюргера. Тот задумчиво молчал, потом кивнул. Сержант Голкомб бросился к двери. Перри Мейсон откинулся на спинку кресла и улыбнулся Бюргеру.

— Мейсон, — сказал прокурор, — какого черта вы затеяли эту игру?

— Это не игра, — сказал Мейсон. — Я делал то, что считал нужным. Свидетельница, которая могла спасти моего клиента, была нужна мне и полиции, но она исчезла, что очень помешало мне. Конечно, при перекрестном допросе я бы смог без труда вытрясти из Кольмара все, но я хотел, чтобы это получилось проще. Поэтому я разыграл эту шутку. Я знал, что если он поверит, что Фенвик вернулась и будет участвовать в суде, то ему придется отказаться от борьбы. Убить ее он не мог, пока она была окружена офицерами. Я заставил его действовать, создав обстановку для созыва большого жюри. Он понял, что убить ее ему не удастся, а на жюри все выяснится. Поэтому-то он и решил убежать.

— Не можете ли вы подробнее рассказать обо всем, — попросил судья, — а то мне многое неясно.

Мейсон кивнул.

— Кольмар был партнером Гарри Мак-Лайна по растрате денег Хартли Бассета. Брунольд был отцом сына миссис Бассет. Он годы потратил на то, чтобы найти ее, а когда нашел, она была замужем за Бассетом. Шофер, который действовал как шпион Бассета, узнал об этом. Брунольд хотел, чтобы она ушла от Бассета и вышла замуж за него, но она не решалась на это и знала, что, если Бассе? когда-либо застанет Брунольда в ее комнате, произойдет большой скандал. Однажды к ним действительно постучали. Брунольду пришлось ' бежать, и он потерял при этом глаз. Это был запасной глаз, лежавший в его жилетном кармане, а не тот, который он носил. Он не знал, кто стучался в дверь, но знал, что глаз у Кольмара. Очевидно, он был единственным человеком, который знал об этом. Бассет подозревал Кольмара в интимных отношениях со своейг женой, в чем Кольмар был невиновен. Но когда Бассет стал интересоваться Кольмаром, то обнаружил, что тот причастен к растрате. Гарри Мак-Лайн пришел к Бассету не для того, чтобы заплатить деньги, а чтобы заставить Кольмара уговорить Бассета не подавать на него в суд. В это время Брунольд выбегал из дома Бассета, а Дик послал свою молодую жену знакомиться с отцом.

Кольмар думал, что ему удастся уговорить Бассета. Тот вызвал его к себе, вероятно, из-за глаза, и послал его за книгой счетов. Но Кольмар не принес книгу, он взял одеяло и пистолет и вернулся в кабинет. Он также напечатал записку о самоубийстве. Позднее он решил, что будет логичнее, если полиция не поверит записке. Он сделал маску из копировальной бумаги и продемонстрировал одноглазого человека женщине, которая ждала у двери, а также подложил в руку Бассету глаз. Когда женщина удивилась, что видит его в маске, он очень испугался. Он ударил ее и уехал на машине Бассета. После он узнает, что Фенвик осталась жива и может рассказать, что с ней случилось. Значит, она должна замолчать навсегда. Поэтому он появился в комнате, где она лежала. Он решил, что, как только все выйдут, он задушит ее, но миссис Бассет выгнала его. Тогда он вернулся к себе и рассказал Гарри Мак-Лайну о случившемся. Он посоветовал ему сказать, что он вернул деньги, ведь это никто не сможет опровергнуть. И заодно мотивом убийства будет грабеж.

— Но вам-то откуда все это известно? — спросил Бюргер.

— Ну, это же элементарная дедукция, — ответил юрист. — Просто удивительно, как это никому не пришло в голову. Убийство мог совершить профессиональный тайпист. Записка была напечатана именно таким человеком. Убийство мог совершить человек,

который свободно вхож в кабинет Бассета и мог принести в руках что угодно, не вызвав у хозяина подозрений. Убийство соверт шил человек с искусственным глазом, который хотел, чтобы власти знали об этом. Только подозрение он хотел направить на другого. Кроме того, миссис Бассет была заинтересована в том, чтобы во время разговора Фенвик с ее мужем им никто не мешал. Она стояла у дверей и ждала ухода последнего клиента. Когда же Фенвик постучала в дверь кабинета, там кто-то был. Это мог быть только Кольмар, если не считать, что кто-то мог проникнуть через черный ход, что маловероятно. К тому же вспомним о маске с двумя отверстиями для' глаз. Наличие отверстия против пустой глазницы указывает на желание убийцы обратить внимание на то, что человек одноглазый. Если бы убийцей был Брунольд, он никогда бы не выдал своего уродства.

— Мог убить молодой Мак-Лайн, — сказал Бюргер.

— Возможно, — ответил Мейсон.

— Но за каким дьяволом понадобилось убийце вкладывать глаз в руку Мак-Лайна? Это сделал Кольмар? Зачем?

Мейсон невинно улыбнулся.

— Ну, Бюргер, сами займитесь дедукцией. Я не могу ответить на этот вопрос.

Бюргер пристально посмотрел на него, но юрист безмятежно курил сигарету.

Судья Уинтерс кивнул.

— Значит, если бы с самого начала все спокойно подумали, то можно было бы быстро определить убийцу.

Перри Мейсон потянулся и зевнул.

— Скорее бы вернулся сержант Голкомб. Я боюсь, как бы он не пристрелил Кольмара.

— Вам придется стать детективом, а не юристом, — сказал Бюргер.

— Благодарю вас, — ответил Мейсон, — я стараюсь делать что могу.

— Но как вы узнали, что я приведу сюда Бивенс? — спросил прокурор.

— Я достаточно опытный участник таких процессов. Я знал, что вы сразу же ухватитесь за такую свидетельницу. К тому же все это было мной подготовлено.

— Но вы ничего не говорили ей о своих планах?

— Нет. Я считал, что чем меньше она будет знать, тем лучше, а также знал, что, если она скажет вам правду, вы все равно будете считать, что она лжет.

— Но откуда вы знали, что мы будем в состоянии привезти ее сюда?

— Не мог же я недооценить вас, Бюргер.


— Клянусь Богом, — сказал> Бюргер, — что и был уверен в виновности Брунольда и в пособничестве ему миссис Бассет. Я был готов требовать смертной казни, по крайней мере, для Брунольда.

Он вздохнул и замолчал.

— Да, — сказал судья, — и меня вы выставили в нелепом виде.