— Продолжайте, адвокат, — сказал судья, — обвинение не возражает.

— У вас не вызывает сомнения, что человек надевает маску, чтобы скрыть характерные черты лица. Какой же смысл выставлять напоказ свою пустую глазницу?

— Я не знаю, сэр.

— Я только хочу спросить, не произвел ли на вас рассказ Хазел Фенвик впечатление нереальности?

— Нет, сэр.

— Очевидно, что роковой выстрел произвели из пистолета, закутанного в одеяло, чтобы заглушить звук. Верно?

— Мне кажется, что так.

— Так же очевидно, что мужчина в маске мог войти в кабинет мистера Бассета с одеялом и не вызвать у него ни удивления, ни подозрения? Верно?

— Думаю, что так.

— Однако по положению тела, в котором оно было найдено, можно утверждать, что мистер Бассет сидел за столом, когда его неожиданно застрелили. Он не сделал попытки сопротивляться, не пытался достать свой пистолет, находившийся у него в кармане. Это так?

— Ваша честь, — перебил Бюргер, — эти вопросы спорны и предположительны. Свидетель не эксперт и… и…

Мейсон вежливо улыбнулся.

— Полагаю, что 'мой соперник прав, — сказал он.

По залу прокатилось волнение.

— Ваша честь, вы понимаете, что свидетель ставит обоих обвиняемых в неудобное положение. Следовательно, я имею право узнать мотив, которым он…

Волнение в зале стало невообразимым. Какой-то мужчина крикнул:

— Мы офицеры! Убирайтесь!

Судья ударил молотком^и сердито посмотрел в зал.

Бюргер встал со своего места. ^

Перри Мейсон тоже встал и во весь голос сказал:

— Ваша честь, я требую внимания свидетеля и судей. Если по каким-либо причинам это невозможно, я требую, чтобы свидетель был удален, пока мне не будет дана возможность допросить его в спокойной обстановке.

— Если позволит суд, — вкрадчиво сказал Бюргер, — я хочу сделать замечание. Я полагаю, что отзыв свидетеля…

Судья продолжал стучать молотком.

— Тихо! — рявкнул он. — Если не установится тишина, я прикажу очистить зал! /

— Я — офицер! — крикнул мужской голос из глубины зала.

— Меня не интересует, кто вы, — ответил ему судья. — Вы будете оштрафованы.

— Я согласен с ним, чтобы отозвать свидетеля, — сказал Бюргер, но голос его явно дрожал.

— Я тоже прошу отозвать данного свидетеля. Есть более важные свидетели. Я допрошу их и полагаю, что господин Кольмар больше нам не понадобится. Кроме того, возможно, что миссис Бассет соучастница преступления. Я считаю, что этот свидетель настроен против Брунольда.

— Я протестую против этого заявления, как неподходящего, — сказал Мейсон.

Бюргер покраснел.

— Вы напрасно пытаетесь отвлечь внимание. Вы заботитесь толькр о…

— Хватит! — сказал судья Уинтерс. — Перестаньте ссориться, или я прекращу заседание суда.

В зале наступила тишина.

— Ваша честь, я прошу прощения, — извинился покрасневший Бюргер.

— Ваше извинение не принято, — строго сказал судья. — Суд требует, чтобы вы прекратили личные выпады. Что вы хотите?

Бюргер пришел в себя.

— Я хочу отозвать мистера Кольмара со скамьи свидетелей, чтобы вызвать другого свидетеля. — Но до этого я прошу, чтобы сделали небольшой перерыв.

— Если прокурор собирается допросить свидетельницу, пусть он согласится допросить ее здесь, в суде, а не наедине.

— Ваша честь, — сказал Бюргер, — это ужасная свидетельница. Она отсутствует, но ее информация весьма ценная.

— Вы имеете в виду Хазел Фенвик? — спросил судья.

— Да, ваша честь.

Судья Уинтерс кивнул головой.

— Мистер Кольмар, вы можете идти на свое место. Пригласите сюда мисс Фенвик.

— Ваша честь, все проходы заняты, — сказал Бюргер.

— Освободите проходы! — приказал судья.

— Если бы у нас был небольшой перерыв, — сказал Бюргер, — то…

Судья нерешительно помолчал, но все же объявил:

— Суд объявляет перерыв на пять минут.

В это время по освободившемуся проходу шли два офицера, а между ними женщина с очень бледным лицом.

Судья с любопытством взглянул на нее, а потом пошел в свою комнату. Все присутствующие смотрели на стройную, хорошо сложенную женщину с темными волосами и глазами. Она покраснела, встретившись взглядом с Мейсоном. Бюргер смотрел на нее с улыбкой. Те, кто сидел в задних рядах, старались вытянуть шеи, чтобы получше ее рассмотреть. Бюргер пошел ей навстречу, взял ее за руку и провел в комнату, находящуюся рядом с залом суда. Он сел рядом с ней и стал что-то спрашивать, но она упрямо молча покачивала головой, искоса поглядывая на Мейсона.

— Клянусь Богом, — сказал Бюргер, — я поставлю вас перед судом, приведу к присяге и заставлю говорить. Здесь предварительное следствие. Если вы солжете, я обвиню вас в лжесвидетельстве, и судья засадит вас в тюрьму.

Она молчала. Злой взгляд Бюргера направился на Мейсона, который спокойно курил сигарету. Бюргер достал часы.

— Даю вам шесть секунд на размышление, — сказал он. — Вы должны сказать мне правду.

Сельма Бивенс, бледная, молча смотрела на Бюргера, а тот глядел на часы.

В комнату зашел какой-то репортер и навел на Сельму Бивенс фотоаппарат.

— Не смейте этого делать! — рявкнул прокурор. Мейсон с иронической улыбкой наблюдал за ним.

— Сейчас перерыв, а не заседание суда, — огрызнулся репортер.

Бюргер сунул часы в карман.

— Хорошо, — сказал он Сельме Бивенс. — Теперь вы можете лгать: беды вам не миновать.

Она молчала, делая вид, что не слышит его.

Из своей комнаты вышел судья Уинтерс.

Заседание суда будет продолжено. Джентльмены, вы готовы?

— Вполне готов, — ответил Мейсон.

— Займите место свидетеля, — сказал Бюргер.

Она не двинулась с места.

— Вы слышите меня! — крикнул Бюргер. — Идите на свое место. Хазел Фенвик! Поднимите правую руку и поклянитесь, что будете говорить правду. После этого можете сесть. Вы поняли меня, Хазел Фенвик?

— Мое имя не Хазел Фенвик.

— Как же вас зовут?

— Сельма Бивенс.

— Хорошо, пусть будет Сельма Бивенс. Поднимите правую руку и присягните.

Весьма неохотно она повиновалась. Клерк принял у нее присягу. Она подошла к скамье свидетелей и села.

— Как вас зовут? — громко спросил Бюргер.

— Сельма Бивенс.

— Но вы носите и имя Хазел Фенвик?

Она нерешительно молчала.

— Мисс Бивенс, — сказал Мейсон, — если вы не хотите отвечать на вопросы, можете не отвечать.

Бюргер повернулся к нему.

— Так вы еще и ее адвокат?

— С того момента, как вы спросили, да.

— Тогда многое проясняется в связи с ее исчезновением.

— Благодарю вас, прокурор, — поклонился Мейсон. — Я сам в состоянии оценить последствия своих поступков. Повторяю, мисс Бивенс, у вас нет необходимости отвечать на этот вопрос.

— Но ей нужно ответить на него, — сказал Бюргер. — Я вам задал вопрос, — повернулся он к девушке. — Это вопрос по существу, и я жду вашего ответа.

Судья кивнул.

— В суде случается, адвокат Мейсон, что на вопросы Могут отвечать или нет. Этот вопрос по существу, и она должна на него ответить. В противном случае я обвиню ее в неуважении к суду.

Мейсон успокоительно улыбнулся ей.

— Вы можете не отвечать.

Судья издал удивленное восклицание. Бюргер с любопытством смотрел на Мейсона.

— Вы можете не отвечать на вопросы, — спокойно пояснил Мейсон, — если вы чувствуете, что ваши ответы могут быть обращены против вас. Если вам необходимо отказаться, то вы должны сказать следующее: «Я отказываюсь отвечать, пользуясь конституционным правом не отвечать на вопросы, которые могут быть направлены против меня». Когда вы так скажете, никто в мире не сможет заставить вас говорить.

Сельма Бивенс улыбнулась Мейсону и громко сказала:

— Я отказываюсь отвечать, пользуясь конституционным правом не отвечать на вопросы, которые могут быть направлены прог тив меня.

В зале наступила мертвая тишина. Наконец послышался вздох Бюргера.

— Вы были в доме Бассета, когда произошло убийство? — задал он новый вопрос.

Сельма посмотрела на Мейсона.

— Откажитесь отвечать на вопрос, — посоветовал ей Мейсон.

— Можно ли задавать вопрос, который обвиняет в преступлении? — обратился Бюргер к судье.

Мейсон пожал плечами.

^ — Если я правильно понимаю юридические права, то дело свидетеля решать, на какой вопрос отвечать, а на какой — нет. Объяснение, которое требует прокурор, может быть тоже обвиняющим и даже в большей степени, чем ответ.

Сельма Бивенс поняла намек юриста.

— По крайней мере, я отказываюсь отвечать на подобные вопросы.

Судья схватился за голову, но ничего не сказал. Бюргер бросился в атаку с другой стороны.

— Вы знаете Перри Мейсона? — .спросил он.

— В этом вопросе нет ничего страшного, — вмешался судья, — и суд ждет ответа.

— Знаю, — сказала девушка и смущенно посмотрела на Мейсона.

— Я объяснил ей конституционные права, — сказал юрист. — Но для пользы дела я разъясняю, что я один из тех, кто навел эту девушку на мысль поехать в Рено и оплатил ее проезд.

— Что вы сказали? — удивленно спросил Бюргер.

— Я оплатил этой девушке поездку в Рено, — сказал Мейсон, — и оплачивал ее издержки, пока она была там.

— И вы выступаете в качестве ее защитника?

— Да.

— И вы позволяете ей отказаться отвечать на вопросы?