Они знают, что, по мнению Голкомба, смерть наступила во вторник утром. У меня есть кусок бумажки. Делать мне нечего, так за что мне платить?

— Странно все это, — задумчиво сказала Делла.

— Есть еще что-нибудь?

— Дрейк сказал, что его люди выследили Абигайль Тамп. Она была у мужчины, который, как он считает, был секретарем сиротского приюта. Дрейк также заполучил копию объявления, доставленного мисс Гастингс в «Контракторе джорнел».

— О чем оно?

Делла Стрит полистала свой блокнот и прочла:

— «Ничего не имею добавить к этой ситуации. Считаю, что в данное время разговор был бы излишним. Вы действуете прекрасно. П.».

— Надо же, — пробормотал Мейсон. — Я действую прекрасно! Так… Так… Делла, напиши и отправь новое объявление.

«П. Мне не нравится работа без контакта. Предлагаю обсудить детали, иначе могут случиться серьезные неприятности».

— Прочти мне, Делла, что ты написала.

Она прочла, Мейсон задумчиво и мрачно кивнул.

— О’кей.

Делла с беспокойством посмотрела на него.

— Не лучше ли вам посидеть в кабинете, шеф, и как следует подумать, как это дело может развиваться в дальнейшем.

— Нет, этот спосбб не дЛя меня, — отозвался Мейсон. — Конечно, было бы гораздо благоразумнее выбрать этот путь, но так никогда никуда не доберешься. Дело Тидгинса предано широкой гласности, и если я буду сидеть и ждать, оно обернется против клиентки, которую мне придется защищать.

— Но если вы будете действовать в пользу этого клиента, вам не заплатят, — сказала Делла.

— То, что я задумал делать, Делла, заставит их волосы подняться дыбом. Отправь это объявление и передай Дрейку, чтобы он зашел ко мне, как только появится. Эта чертовка Адель Гастингс думает, что она спутала мне карты, и радуется.

— Но как вы собираетесь помешать ей сыграть в ее игру, шеф?

Мейсон мрачно умехнулся.

— Я сам могу спутать ей все карты.

Делла подошла к зеркалу и стала надевать шляпку.

— Говорить вам, чтобы вы были осторожны, бесполезно, конечно.

— «Что бы ни происходило в жизни, будь осторожен». Ты имеешь в виду это? Каждый раз ты говоришь мне, что на моем месте другой действовал бы более осмотрительно. Нет! Такой путь ведет в тупик. Ты всегда думаешь о защите. Хорошие бойцы никогда не думают о том, что сделали бы другие. И если они ускоряют ход событий, то для того, чтобы у других не было времени на размышления.

Делла усмехнулась.

— Что-то подсказывает мне, что дело развивается слишком быстро.

— У тебя очень красивые ноги, Делла, — послышался веселый голос Пола Дрейка, — особенно если разглядывать их на просвет.

— Когда у тебя будет свободное время, поговори об этом с Перри.

Дрейк в очень хорошем настроении вошел в кабинет.

— Привет, Перри. Ловко ты придумал эту штуку с сумкой. Я чуть не умер от смеха! Когда она обратилась к полицейскому, я думал, что не миновать скандала.

— О чем это вы говорите? — спросила Делла.

— Твой босс стал таскать дамские сумки, — объяснил Дрейк.

— Проходи сюда и закрой поплотнее дверь. Я не хочу, чтобы вся контора слушала твою болтовню.

— Если Пол решил обсуждать мою фигуру, то я лучше уйду, — сказала Делла и захлопнула за собой дверь.

— О чем это вы? — спросил Мейсон.

— Ты когда-нибудь обращал внимание на то, какие ножки у твоего секретаря?

— Заткнись, ради Бога! Надо работать!

— Пожалуйста, я разве против? Но я не знаю, что за работа.

Не отвечая, Мейсон снял трубку внутреннего телефона и сказал:

— Герти, я хочу, чтобы вы позвонили доктору Финли И. Виль-монту. Вы найдете его в его конторе. Его сестра скажет вам, что он принимает пациентов и не может подойти к телефону. Скажите ей, что звонит Перри Мейсон и что это очень важно. Я хочу поговорить лично с доктором Вильмонтом.

— Хорошо. Вы будете ждать?

— Нет. Позвоните мне, когда доктор будет у телефона.

Мейсон положил трубку и сказал Дрейку:

— Эта маленькая чертовка одурачила меня.

— Делла? — удивленно спросил Дрейк.

— Какая, к черту, Делла, — сказал Мейсон. — Адель Гастингс!

— Я думал, что она готова есть из твоих рук.

— Нет, — ответил Мейсон, — я просто угостил ее выпивкой. Она выпила целый стакан.

— Ты вел себя так, будто кто-то залез к тебе под одеяло и жужжит там.

— Кто-то и заполз…

— Ну так и сделал бы так, чтобы оно не жужжало.

— Этого я не хотел. Предпочитаю выжидать.

— Что ты хочешь от меня?

— У тебя есть адрес этого бухгалтера Дома общества призрения?

— Да.

— Кто он, где живет и что представляет из себя?

— Артамон Э. Фрил. «Монтуэй-Румс». Около шестидесяти лет. Серьезная, невзрачная, как мышь, личность. Совершенно невыразительный. Помести его в группу из трех человек, и ты совершенно не сможешь найти его в толпе. Не выделяется, как сигаретный пепел на сером ковре в туманное серое утро.

— Откуда у тебя такое ощущение?

— Не знаю, просто чувствую это, Перри.

На столе Мейсона зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал голос доктора Вильмонта:

— Да, Перри, в чем дело?

— Мне нужен донор, доктор. На целую пинту.

— Какого типа? — спросил доктор.

— Типа, который умеет держать язык за зубами, — ответил Мейсон.

— Это я знаю. Я имею в виду группу крови.

— Мне нужна человеческая кровь. Вот все, что я прошу.

Доктор Вильмонт колебался.,

— Это довольно необычно. Ты же не можешь делать переливание крови, не зная группы крови донора и пациента. Ты…

— У меня нет никакого пациента, — сказал Мейсон. — Мне просто нужен донор.

— Но что ты хочешь делать с кровью?

— Налить ее в бутылку и забыть об этом, — ответил Мейсон.

— Когда она тебе нужна?

— Мне нужна свежая кровь. Я дам тебе знать, где и когда она мне понадобится. У тебя же есть доноры?

Доктор Вильмонт колебался.

— Допустим, я сумею объяснить это необходимостью лабораторных опытов. Ты сможешь удержать меня в стороне от твоих дел, Перри?

— Угу.

— Зачем тебе кровь?

— Для проведения криминалистического эксперимента.

— О’кей, прекрасно, я попробую.

— Я позвоню тебе позже, — сказал Мейсон. — Ты приготовься и держи донора под рукой.

Мейсон повесил трубку и повернулся к Дрейку.

— О’кей, Дрейк, поехали.

— Куда?

— В «Монтуэй-Румс», — ответил Мейсон.

— На твоей машине или на моей?

— На твоей.

— Сейчас?

— Да, немедленно.

Хорошее настроение Дрейка постепенно таяло под влиянием мрачной серьезности юриста. Они ехали молча до самого места.

— Вот этот дом, Перри, — показал Дрейк. — Ты будешь груб с ним?

— Я бываю груб со всеми, кто не говорит в открытую. Вылезай, пошли.

Они вышли из машины и вошли в меблированные комнаты. У стола консьержа никого не было.

— Он на втором этаже, — сказал Дрейк. — Номер комнаты я знаю.

Они поднялись по лестнице и пошли длинным, мрачным коридором, устланным потертыми коврами. У одной двери Дрейк остановился.

Мейсон постучал.

— Кто там? — послышался из-за двери пронзительный голос.

— Мейсон.

— В чем дело? — На этот раз голос звучал тише.

— Принес новости.

Щелкнул ключ. Дверь открылась, и показался мужчина в очках. Его голова едва доходила до плеча Мейсона.

— Какие новости? — спросил он.

— Плохие, — отозвался Мейсон и вошел.

Дрейк последовал за ним. Мейсон кивнул ему, и Дрейк уселся ei кресло. Фрил с газетой в руках удивленно разглядывал их.

— Не думаю, чтобы я знал вас.

— Узнаете, — сказал Мейсон. — Садитесь.

Фрил сел на постель. Комната была маленькая и убогая. Железная кровать, тощий матрац, зеркало. Слева умывальник. Два кресла. Рваный ковер. Стенной шкаф. Литографии на стенах.

Из-под кровати виднелись края чемодана и портфеля. Поношенное твидовое пальто висело на спинке кровати. На другой спинке висело сложенное пополам покрывало.

Фрил нервно отложил газету. В мрачной тишине комнаты шелест ее прозвучал как удар грома.

— В чем дело? — спросил он.

— Вы сами знаете, — прищурился Мейсон, разглядывая человечка.

— Я понятия не имею, что привело вас сюда и о чем вы хотите поговорить.

— Ваша фамилия Фрил?

— Да.

— Вы были бухгалтером и казначеем Дома общества призрения в Уэлфейре несколько лет тому назад?

— Да, — испуганно пролепетал Фрил.

— Что вы здесь делаете?

— Ищу работу.

Мейсон усмехнулся.

— Попробую еще раз, — сказал он. — Попробуйте и вы еще раз. Только говорите правду. Сейчас самое время.

— Я не знаю, кто вы. И не знаю, какое право вы имеете на всякие измышления.

— Я имею право предъявить обвинение, — сказал Мейсон.

Человек вздрогнул и неожиданно принял наглый вид.

— Но не против меня, — сказал он.

— Нет, — серьезно и с сарказмом сказал Мейсон. — Конечно нет.

Мейсон неожиданно ткнул пальцем в щеку Фрила.

— Я могу, например, — сказал он, — обвинить вас в убийстве Альберта Тидгинса.

Маленький мужчина как ужаленный подскочил на кровати.

— Меня? — хрипло вскричал он.

— Вас.

Мейсон закурил. В комнате стало тихо. Только под Фрилом поскрипывала кровать.